Александр Зимин - Опричнина

• Название: Опричнина
• Автор: Александр Зимин
• Издательство: Территория
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-900829-07-3

Книга выдающегося русского историка A.A. Зимина (1920–1980) «Опричнина Ивана Грозного», вышедшая первым изданием в 1964 году, единственное хронологически организованное и систематизированное изложение событий одной из самых мрачных эпох в истории средневековой Руси, сразу же занявшее место среди классических трудов о прошлом России.

Второе издание книги, получившей авторское название «Опричнина», было задумано сразу же после первого. До своей кончины в 1980 г. A.A. Зимин пополнял текст новыми материалами и соображениями, уточнял оценки и совершенствовал концепцию этого страшного и загадочного периода.

Все авторские дополнения и изменения внесены А.Л. Хорошкевич при участии В.Г. Зиминой.

---

Вместе с тем опричнина была очень сложным явлением. Новое и старое переплетались в ней с удивительной причудливостью мозаичных узоров. Ее особенностью было то, что централизаторская политика проводилась в крайне архаичных формах, подчас под лозунгом возврата к старине. Так, ликвидации последних уделов правительство стремилось добиться путем создания нового государева удела — опричнины. Утверждая самодержавную власть монарха как непреложный закон государственной жизни, Иван Грозный в то же время передавал всю полноту исполнительной власти в земщине, т. е. основных территориях России, в руки Боярской думы и приказов, фактически усиливая удельный вес феодальной аристократии в политическом строе Русского государства.

Варварские, средневековые методы борьбы царя Ивана со своими политическими противниками, его безудержно жестокий характер накладывали на все мероприятия опричных лет зловещий отпечаток деспотизма и насилия.

Здание централизованного государства строилось на костях многих тысяч тружеников, плативших дорогой ценой за торжество самодержавия. Усиление феодально-крепостнического гнета в условиях растущего разорения страны было важнейшим условием, подготовившим окончательное закрепощение крестьян. Бегство на южные и восточные рубежи государства, запустение центра страны были также ощутимыми итогами опричнины, которые свидетельствовали, что крестьяне и посадские люди не желали мириться с возросшими поборами и «правежами» недоимок. Борьба угнетенных со старыми и новыми господами из опричной среды постепенно и непрерывно усиливалась. Россия стояла в преддверии грандиозной крестьянской войны, разразившейся в начале XVII в.

Приложения

В первом издании монографии A.A. Зимина приложение содержало два документа с нашим кратким введением. Предполагалась более объемная публикация и лишь по техническим обстоятельствам задуманное не было выполнено. Позднее большинство текстов было издано в журнале Советские архивы (1968 г. № 3 и 1969 г. № 2). По этой ли причине или же по другим мотивам опубликованные грамоты далеко не сразу и до сих пор не полностью вошли в арсенал источников по истории опричнины Ивана Грозного.

Некоторое расширение числа издаваемых грамот связано с тем, что дополнительные тексты открывают перед исследователями новые важные стороны, неизвестные ранее факты в том сложнейшем клубке событий, который современники, а вслед за ними историки обозначали странным, неожиданным термином — опричнина. Ознакомившись с текстами документов, читатель ощутит реалии тех мрачных лет в их живой непосредственности. И очень вероятно, что не искушенный в профессиональных тонкостях человек далеко не сразу поймет, почему, собственно, публикуемые грамоты связываются нами с опричниной. Ведь только одному документу знакомо само это слово. Необходимы, следовательно, некоторые предварительные разъяснения.

Первое из них, хорошо известное — подавляющая часть архивов погибла еще в XVI–XVII столетиях. Относительно полные собрания документов — большая редкость и эти исключения представляют владельческие архивы ряда крупных и средних монастырей, иных церковных организаций. Поэтому почти все издаваемые ниже тексты прямо или опосредованно восходят к церковным архивохранилищам далеких от нас веков. Второе пояснение — действительная ценность миогих источников заключена в попутной по отношению к главному содержанию информации. Ее ненамеренный характер придает фактам такого рода особую меру достоверности. Затруднение только одно — нужно уметь выявить подобную информацию. Наиболее яркий пример тому — публикуемая под № 2 закладная кабала Д.В. и Л.А. Нелединских М.В. Годунову на село Башарово в Бежицком Верхе.

Закладные кабалы на вотчины как тип поземельной документации, неплохо известен. Отдадим должное нечитаемой грамоте — среди остальных подобных текстов она выделяется рядом особенностей. К примеру, в ней налицо более поздние пометы (они относятся ко второй половине 80-х годов XVI в.), фиксирующие отказ нескольких представителей следующего поколения Нелединских от своих прав на заложенное имение. Заемная сумма, оказывается, принадлежала не М.В. Годунову, а его малолетней внучке, княжне Ульяне Федоровне Турениной. Скорее всего недолгая и потому вряд ли счастливая история ее замужества также отразилась в записях на обороте подлинного документа Но для нас сейчас важно другое — конкретная дата составления кабалы, место ее написания и состав свидетелей (послухов) сделки. Год назван в самой грамоте — 7064. Дата определяется указанием на двухлетний срок займа: два года начинались со дня «верховных» апостолов Петра и Павла. В подобных случаях время написания кабалы не мокю отстоять от начала исчисления срока займа более, чем на один-два дня. Иными словами, сделка состоялась между 27 июня и 1 июля 1566 г. (но старому стилю). Но именно в эти дни (с 28 июня по 2 июля 1566 г.) в Москве заседал знаменитый земский собор по самому важному тогда вопросу — продолжать ли войну за Ливонию с Великим княжеством Литовским или же соглашаться на литовские условия мирного соглашения. Участником Собора, как известно, был М.В. Годунов, и следовательно закладная писалась в Москве и именно в столице находились участники и свидетели займа под заклад вотчины. Не менее восьми человек (из десяти) входили в состав государева двора. В тысячной книге 1550 г. среди дворян третьей статьи записаны А.Ф. Кашкаров (по Торжку) и Г.Б. Погожево (но Бежецкому Верху). Они же фигурируют и в Дворовой тетради в соответствующих городовых разделах, причем помимо Г.Б. Погожево среди дворовых по Бежецкому Верху зафиксированы Д.В., H.H., И.М. Нелединские, A.B. Челюсткин, М.П. Рясин. М.В. Годунов в Дворовой тетради записан по Вязьме[2407].

Почему важны эти факты? Исследователи (подробнее других этим занимался A.A. Зимин) установили полное преобладание среди участников соборных заседаний членов земского (не опричного) государева двора. Б.Н. Флоря высказал предположение, что депутатами стали те дворовые дворяне из разных городов, которые оказались в Москве в дни соборных заседаний. Публикуемый документ доказывает ошибочность этой гипотезы. Никто из вышеназванных лиц в деятельности собора участия не принимал, помимо М.В. Годунова. По вероятному мнению A.A. Зимина Бежецкий Верх представляли М.А. Мономахов, Е.Т. Старого, Б.И. Дементьев и И.П. Рясин (старший брат одного из свидетелей грамоты). От Торжка присутствовали И.П., Е.П. Новосильцевы. Ни по происхождению, ни по уровню служб, ни по принадлежности к числу дворовых перечни депутатов собора, свидетелей и участников закладной сделки не отличаются чем-либо существенным[2408].

Но тогда неоспорим вывод — выборы представителей от членов земского двора по крайней мере по ряду городов имели место. Конечно, это были своеобразные «выборы» — они происходили в Москве, выбирали дворовые, находившиеся тогда в столице и притом из собственных рядов. Воздействие на эту процедуру московских дьяков, возможно, но нельзя полагать его сколь-нибудь существенным. Здесь важны два обстоятельства, о которых мы уже писали. Во-первых, сверхсрочный созыв собора. Во-вторых, многолюдство провинциальных дворовых в июне-июле в Москве. Допустить в таких условиях контроль над выборами многих десятков депутатов (скажем, по степени их лояльности лично царю и его опричному окружению) — крайне затруднительно. Следовательно, собор не был демонстрационно-пропагандистским мероприятием, его созыв действительно имел в виду выявить и зафиксировать позиции разных влиятельных слоев общества но указанной выше проблеме[2409]. Другое дело, что чрезвычайная поспешность с началом соборных заседаний, общая политическая атмосфера вряд ли способствовали полному и реальному учету общественного мнения по поводу целесообразности продолжения войны в Прибалтике. Вот так скромная кабала помогает решить ряд принципиальных вопросов истории собора 1566 г. Опричнина ассоциируется прежде всего с массовым политическим террором. У этого феномена много личин и еще больше признаков, последствий, опосредованных проявлений. Характерный порядок действий, связанный с арестом «в опале», рисует память А.М. Колупаеву-Приклонскому (№ 12). Он должен был арестовать и доставить в Москву кн. И.Ф. Бахтиарова-Ростовского. Поражает придирчивая дотошность в процедуре описания и сдачи местным властям на ответственное хранение всего движимою имущества будущего арестанта. Документ датируется последним годом официальной опричнины, но, бесспорно, отражает тщательно документируемую вакханалию расправ, сопровождаемую сноровистой тщательной фиксацией конфискуемых ценностей.

Опричные годы — время мощных подвижек в сфере частной недвижимой собственности. Исконная система светской вотчины, складывавшаяся на протяжении XIV–XV вв. и уже испытавшая немало потрясений в конце XV — середине XVI в., была обречена опричными порядками на ускоренное исчезновение. Помимо прямых конфискаций со стороны опричных властей наблюдается мощнейший отток светских вотчин в монастыре и иные церковные корпорации. Уже прочно укоренившиеся в обществе номинально-заупокойные традиции в форме земельных вкладов приобрели в годы опричнины огромный размах. В монастырях искали социальной и моральной защиты. Получили широкое распространение фиктивные и полуфиктивные акты продажи вотчин, зачастую как бы отложенных до момента смерти продавца. Мелкие и даже средние землевладельцы закладывались за монастыри, переходя в разряд светских монастырских слуг. Почти за всеми подобными сделками стояли реальные или ожидаемые опалы. Полная непредсказуемость даже ближайшего будущего лишь усиливала стремление найти опору и поддержку во вневременном, заручиться покровительством тех, кто по определению был ближе к Богу. Несколько грамот вполне воспроизводят эти ситуации.