Феликс Аксельруд - Испанский сон

• Название: Испанский сон
• Автор: Феликс Аксельруд
• Жанр: Эротика

Роман не относится к какому-то определенному жанру. В нем примерно в равной степени присутствуют приключения, эротика и философия. Действие происходит в разных странах и временах, в городе и деревне, в офисах, катакомбах и высоких слоях атмосферы. Развитие сюжетных линий происходит по тем же законам, что и в любом другом романе. Задачей автора было, чтобы почти каждый читатель, в меру своего вкуса и интеллекта, нашел в нем что-то интересное для себя.

---

— Но как же, — удивилась Марина, — я всегда думала, что нужно работать лучше… Значит, это не так?

Старшая сестра приподняла брови.

— Это твое первое место работы?

— По трудовой книжке — да…

— Тогда понятно. Ты отчасти права, как бы считается, что нужно работать лучше. В общем смысле. Но всякая конкретная работа выполняется по инструкции; согласно же ей — ты видишь собственными глазами.

— Странно, — задумчиво сказала Марина. — И что, на любой работе бывает инструкция, как работать хуже?

— Не всегда письменная, — ответила старшая сестра. — Например, когда я работала официанткой, такая инструкция была устной, потому что состояла всего лишь из двух пунктов — первого и второго.

— Вы работали официанткой? — опять удивилась Марина. — Но как же вы стали медсестрой… тем более, старшей медсестрой? Ведь для этого нужно специальное образование, не так ли?

— Все так, — усмехнулась старшая сестра, — а почему ты решила, что я его не имею? Как стала старшей… ну, это история отдельная…

Она выдвинула ящик письменного стола, достала оттуда пачку дорогих сигарет и копеечную зажигалку, придвинула к себе идеально чистую пепельницу и закурила.

— Вообще-то, — сказала она, — в работе официантки и медсестры много общего. Там много ходишь взад-вперед — и здесь тоже. И там, и здесь разносишь спиртосодержащие препараты. Там к тебе мужики пристают, смотрят, как на мяса кусок — и здесь… По рукам даешь там и здесь одинаково… Зарплата тоже там и здесь одна… и живешь не с нее тоже… Только там официально не можешь сделать ему побольней — а здесь запросто… еще и спасибо скажут.

Марина подивилась такому сопоставлению.

— А что это были за пункты? — спросила она.

— Какие пункты?

— Я имею в виду, в инструкции для официантки.

— Ах, да. Не знаю, можно ли тебе говорить, — замялась старшая медсестра. — Это информация служебного назначения… Впрочем, поскольку я уже не официантка, значит, мы с тобой в одинаковом положении; а поскольку я этой информацией располагаю, то почему бы не располагать также и тебе.

— Мне кажется, это разумно.

— Вот именно. Первый пункт был такой. Для того, чтобы обсчитать клиента, необходимо использовать не изменение цифр, но увеличение объема заказа. Например, если хочешь прибросить сотню, то нельзя просто добавить к счету сто рублей, а нужно найти в меню напиток на примерно такую же сумму — допустим, сто двадцать пять рублей с мелочью — и дополнительно включить его в счет.

Марина подумала над услышанным.

— Но ведь клиент может заметить, — сказала она.

— Ты невнимательно слушала, — строго сказала старшая медсестра. — В инструкции не говорится, что обсчитывать обязательно. Говорится, что если уж обсчитываешь, это необходимо делать по определенной системе. Кто же будет обсчитывать клиента, который может заметить?

— А разве заранее ясно, заметит он или нет?

— Конечно. Например, если это большая, веселая компания, заказавшая много всего — особенно если в течение вечера заказывали разные члены компании, — то такой клиент никогда ничего не заметит.

Марина осмысливала эти новые для нее факты.

— И еще, — добавила старшая сестра, — замечено, что те, кто все-таки проверяет счет, уделяют гораздо больше внимания арифметике, чем количеству бутылок.

Марина, пораженная, молчала.

— Я смотрю, для тебя это новость, — сказала старшая сестра, — ты разве не знала, что в ресторанах обсчитывают?

— Нет, я знала… но…

— У тебя, — догадалась старшая сестра, — наверно, совсем нет жизненного опыта.

— К сожалению, вы правы. Он очень мал.

— Известие не из приятных, — озабоченно покачала головой старшая сестра. — Конечно, если между нами не сложится отношений, мне как бы все равно… Ну, а если мы станем подругами? На такой случай, пожалуй, придется поделиться своим. Кстати, называй меня Ольга.

Первый рассказ медсестры

— Видишь ли, — сказала Ольга, — если в счете завышена общая сумма, то на свет появляется документ, доказывающий, что ты обманула клиента. На таком основании тебя могут запросто посадить в тюрьму. То же самое, если антрекот стоит пятьдесят рублей, а ты пишешь восемьдесят. Легко же поднять меню и сверить цифры… А вот если ты вместо трех бутылок «Хванчкары» написала четыре, у кого и какие найдутся основания отрицать?

Конечно, если с начала смены ты пробила в буфетной кассе всего лишь три бутылки «Хванчкары», то есть если никто другой тебе «Хванчкару» еще не заказывал, то порядка ради полагалось бы пробить приписанную четвертую бутылку. Специально об этом в инструкции не сказано, поскольку это уже не директива, а просто технологическая деталь. Этот чек — или бутылку как таковую — можно использовать позже, но зато если при расчете возникает конфликт, то ты с оскорбленным видом достаешь свои чеки и показываешь честному народу или даже проверяющему… А что, бывали у нас и такие, что ухитрялись наколоть проверяющего — разумеется, я имею в виду тех проверяющих, которые вообще платили по счетам. Такие были в основном из органов.

Потому что большинство проверяющих, как ни крути, не платили. Откуда проверяющие, спрашиваешь? Да откуда угодно. Из другой правоохраны, кроме органов — ну, из какой-нибудь районной прокуратуры, например; тоже из управления торговли, отдела цен, комиссий исполкомовских и депутатских… еще из прессы, из профсоюзов и потребительских обществ… само собой, из вышестоящей организации, то есть треста ресторанов и кафе… Сейчас — не знаю. Может, откуда-нибудь из налоговых служб или чего-нибудь в этом роде. Всегда хватает желающих удовольствие получить, а на халяву — тем более.

Но сколько бы их ни было, жить с умом всегда можно. Ну, а если уж попалась — на самый худой конец — ничего не поделаешь, нужно идти с проверяющим. Вне очереди и без права замены. Обычно официантки идут по очереди… что, между прочим, предусмотрено как раз тем самым вторым пунктом инструкции, о котором ты, видно, забыла меня спросить. Второй пункт также учитывает наступление месячных: если ты очередная и пришел проверяющий, но у тебя менструация, то должна идти следующая по списку. Однако в следующий раз, когда будет уже ее очередь, ты должна ее заменить. Соответственно. Разумеется, по очереди идут только в том случае, если никто не попался.

Я раньше тоже такая, как ты, была, жизни не знала. И в официантки не сразу пошла… Вначале работала в комсомоле, младшим инструктором. Бумажная работа… ну, еще конференции… Думала познакомиться с хорошим парнем, замуж пойти… мечтала о любви… о детках…

Присмотрела себе красивого, перспективного секретаря. Боря звали. Борис Эскуратов. Фамилия — чуешь, какая перспективная? Для того времени, конечно. Имя, правда, какое-то полуеврейское… выше первого бы зампреда вряд ли дошел… Но все-таки, думаю, и это неплохо. Вот бы, думаю, за него. Ведь и ему как бы пора… скоро уже на продвижение, в органы — а он до сих пор неженатый…

Тут посылают нас на конференцию — вместе с Борей, — и я, конечно, стала придумывать, как закрутить с ним любовь, пользуясь непривычной и волнительной обстановкой. Вначале, как обычно — семинары… инструкции… а в заключение конференции — торжественный банкет. Не совсем для всех, но для многих. Для нас с Борей в том числе. И посреди банкета Боря ко мне нежно склоняется, и сердце мое начинает биться сильней.

«Оля, — говорит, — наш куратор хочет побеседовать с тобой. Персонально. Дать тебе напутствие на следующий отчетный период. Будь любонька — сходи, поговори».

«Это большая честь?» — спрашиваю.

«Очень большая. Смотри там, не подведи. Не урони знамя родного горкома».

Я пошла, куда указали.

Зашла в большой кабинет, очень роскошный — гораздо больше, чем у нашего первого секретаря — и вижу: да, он самый… даже и думать не могла, что окажусь с ним наедине на одном кабинетном пространстве.

«Здравствуй, Оля, — говорит. — Как там банкет?»

«Отлично!»

«Выпьем?»

«Как скажете».

«Скажу — выпьем».

Выпили.

«Хочу, — говорит он затем, почти даже и не закусив, — оказать тебе доверие, поделиться с тобой своим личным, выстраданным. Жена — а ее зовут так же, как и тебя, потому-то я на тебе и остановился — оказалась сволочью, сильно меня подвела. Сильно. Не хочу изводить себя и, соответственно, утомлять тебя перечислением подробностей — ими занимается адвокат, — но можешь мне поверить, что подвела очень сильно».

«По работе, — спрашиваю, — или в быту?»

«И так и эдак».

«О, — говорю, — тогда да. Очень вам сочувствую».

«Вот это то, что надо, — сказал он. — Я верил, что ты способна на сочувствие. Давай».

«Что?»

«Трусы, говорю, снимай. Ебаться будем».

Я растерялась.

«Как — ебаться?» — говорю.

«Очень просто… Как все люди ебутся…»