Алексей Маслов - Афоризмы и тайные речения Бодхидхармы

• Название: Афоризмы и тайные речения Бодхидхармы
• Автор: Алексей Маслов
• Жанр: Религия

Могучий бородатый старец с суровым, но мудрым взглядом под нависшими бровями - таким основатель и первый патриарх чань - или дзэн-буддизма Бодхидхарма (VIв.) вошел в историю. Рассказывают, что он провел в медитации в пещере девять лет лицом к стене, подарил монахам Шаолиня особые методы тренировки, принес в этот мир традицию пить чай. Но каким он был на самом деле? В чем заключалась ранняя техника медитации и какими методами обучали ранние наставники Чань? Кому в действительности передал Бодхидхарма патриаршество и в чем заключаются тайные наставления, «никогда не передаваемые вовне»?

Книга включает в себя переводы трактатов и афоризмов, приписываемых Бодхидхарме, рассказы о нем из средневековых китайских источников, повествование о ранних методах духовной практики Чань с уникальными примерами обучения в чаньских школах - методах раскрепощения сознания. Книга иллюстрирована чаньскими рисунками.

---

С этим стеблем бамбука связано распространенное предание. По легенде, когда Бодхидхарма узнал, что правитель У-ди хочет видеть его, он, будучи в тот момент на юге Китая, решил отправиться на север. Для этого ему было необходмо пересечь бурную реку Янцзы, но нигде он не мог найти даже утлого челна, чтобы переправиться на другой берег. Внезапно он неподалеку увидел пожилую женщину, которая собирала бамбук, и Бодхидхарма попросил у нее лишь один стебель. Затем осторожно положил этот стебель на воду, вступил на него – и стебель перенес его на другой берег. Все были поражены, но лишь один Бодхидхарма знал, что женщина, которая дала ему этот стебель, на самом деле была Бодисаттвой Авалокитешварой, которая специально явилась в этот момент, чтобы помочь Бодхидхарме распространить учение. Смысл этого предания в чаньской трактовке таков: если человек действительно искренне захочет сделать великое и доброе дело и даже если у него не будет на это физических сил, к нему всегда на помощь явится бодисаттва.

Портик перед пещерой Бодхидхармы, сооружен в 1603 г.

Девятилетнее сидение Бодхидхармы в пещере (или перед пещерой) стало благодатной почвой для появления многих мифов и преданий, подчеркивающих абсолютный покой сердца (аньсинь) патриарха, что на уровне обыденного сознания и воспринималось как истинное Чань. Например, существует предание о том, что мелкие птицы даже свили гнездо на плече у Бодхидхармы, а он и не пошевелился, что символизирует не только его полную умиротворенность, но и абсолютную природную естественность. Примечательно, что эта история и сегодня широко распространена в районе гор Суншань и в монастыре Шаолиньсы.

Спустившись вниз после девятилетнего пребывания в пещере, Бодхидхарма поселился в небольшом храме, названном в честь него Чуцзуань – «Обитель первого патриарха». Вид из пещеры Бодхидхармы, на переднем плане – Чуцзуань, ныне – женский монастырь

Сколько времени провел Первопатриарх в горах Суншань? Как ни странно, даже по этому поводу в преданиях нет согласия. Классическая версия гласит, что девять лет он просидел в «созерцании стены», а затем еще несколько лет (обычно речь идет о четырех, пяти или шести годах) наставлял двух своих учеников – Даоюя и Хуэйкэ (по другой версии – лишь одного Хуэйкэ). В других преданиях говорится о десятилетнем сидении. А вот трактат «Записи о передаче драгоценности Дхармы» («Чуань фабаоцзи») говорит, что два ученика Даоюй и Хуэйкэ в течение шести лет следовали за Бодхидхармой, но ни словом не упоминается его знаменитое девятилетнее «созерцание стены». Одни предания говорят, что Бодхидхарма поселился в пещере, по другим – он жил то ли в Шаолиньсы, то ли неподалеку от него, третьи утверждают, что он больше времени проводил в Лояне при дворе правителя, хотя приходил медитировать в горы Суншань.

«Зал стоящего в снегу» на территории монастыря Шаолиньсы, названный так в честь второго патриарха Чань – Хуэйкэ. Первоначально он назывался «Зал Первопатриарха», но после пожара и новой постройки в 1511 г. был переименован. Именно там находится камень с изображением Бодхидхармы из пещеры

Многих в предании о Бодхидхарме смущает масса мифологических подробностей, которые не позволяют в полной мере поверить во всю эту историю. Ну, как же можно сидеть девять лет не вставая лицом к стене? Как может так случиться, что на стене отпечаталось изображение Бодхидхармы? Но здесь следует отделить народные легенды, которые всегда расцвечивают действительность сказочными подробностями, от буддийских исторических преданий, в которых при ближайшем рассмотрении оказывается множество вполне правдоподобных деталей, не имеющих никакого отношения к мифам.

Но почему во всех источниках о Бодхидхарме фигурирует именно девятилетнее сидение? По-китайски число «девять» (цзю) звучит также как и слово «долгий», не случайно нередко китайцы желают своим друзьям «двух девяток», то есть «долгого-долгого» долголетия. А поэтому девятилетнее созерцание Бодхидхармы лицом к стене не стоит воспринимать как точное указание на некий отрезок времени, но как упоминание о том, что патриарх действительно очень долго медитировал.

Эта цифра стала священной в чань-буддизме, так многие ученики проводили со своими учителями именно девять лет, тем самым как бы в иной проекции повторяя медитативный опыт Бодхидхармы. Возможно, что в первоначальном варианте речь шла не о «девятилетнем сидении», а лишь о «долгом сидении» лицом к стене, что значительно ближе к реальности.

Уже потом народная традиция стала трактовать «долгое сидение» как «девятилетнее сидение», а когда это предание вошло в письменные источники, например в «Записи о передаче светильника», то там уже зафиксировалось число «девять». Точно также народная молва говорила о «недвижимом сидении лицом к стене», из чего потом был сделан вывод, что Бодхидхарма в буквальном смысле девять лет не вставал и не выходил из пещеры. Но как раз в буддийских преданиях нет прямого упоминания об этом, здесь все реальнее: Бодхидхарма в течение долгого времени (возможно девяти лет) жил в небольшом горном ските, где занимался долгой медитацией. Все становится на свои места, предание обретает вполне реальную основу.

Тем не менее «долго-девятилетний» период чаньской практики стал нормой для учеников, устанавливая некий предел обучения, после которого способный ученик, слушая наставления истинного учителя, должен достичь просветления. В этом смысле весьма примечателен диалог между учеником духовного лидера Северной школы Чань «постепенного просветления» Шэньсюя, некого Чжичэна и Патриарха Южной школы Хуэйнэна. Чжичэн признается: «Я учился у Великого учителя Шэньсюя в течение девяти лет, однако так и не достиг просветления. Сегодня же, услышав Ваши слова, Преподобный, я познал изначальное сердце» [13, 167]. По сути, эта фраза – явный намек на то, что Шэньсюй – не истинный учитель, ведь он не смог привести талантливого ученика к просветлению за девять лет.

Кому была передана традиция?

Учителя Чань не только сумели сформировать великое учение – они сумели еще и глубоко запрятать его суть так, чтобы простым «любопытствующим странникам» было невозможно пробиться через внешне красивую, но абсолютно неправдоподобную ширму. А за ней, за этой красочной ширмой, как и принято в Китае, скрывается самое главное: вторая, или «тайная», линия передачи учения.

«Что это за тайная линия передачи?» – спросит читатель. Не то же ли это самое, что и знаменитый чаньский принцип, говорящий о том, чтобы не посвящать в знания людей из внешнего круга – «людей внешнего пути» (вайдао)? Нет, речь идет совсем о другом, и чтобы понять эту тайну, надо постичь саму суть передачи китайской «истинной традиции».

Китайский духовный трактат – всегда особого рода тайнопись, причем тайнопись, на первый взгляд, открытая для всех. Подавляющее большинство буддийских и даосских трактатов не только опубликованы ксилографическим (а сегодня и типографским) способом, но и получили широкое распространение в библиотеках монастырей, в домах чиновников, а ныне – и в электронном виде. Какая же тайна здесь может быть? Ведь это не каббала, где важен каждый знак, не метафорическое изложение европейских мистиков-алхимиков.

Давайте вспомним, о чем говорит традиционная версия передачи учения Чань: первый Патриарх Бодхидхарма передал патриаршество своему первому и единственному ученику Хуэйкэ, который и понес его дальше. Но вот что пишет в предисловии к «Речениям Бодхидхармы» монах Таньлинь: «В ту пору лишь два шрамана (то есть бродячих монаха) – Даоюй и Хуэйкэ, несмотря на свой ранний возраст, сумели доказать искреннюю решимость следовать учению Первопатриарха. На их долю выпала удача повстречать Наставника Дхармы, и они следовали Бодхидхарме в течение многих лет. Они с трепетом обратились к Учителю с просьбой наставить их и полностью восприняли его учение».

Три патриарха Чань (справа налево): 2-й Патриарх Хуэйкэ (487–593), 4-й Патриарх Даосинь (580–651), 6-й Патриарх Хуэйнэн (638–713). Однорукий Хуэйкэ держит трактаты, переданные ему Бодхидхармой, – символ сбережения знания

Вот как! У Бодхидхармы было, оказывается, два ученика – Даоюй и Хуйкэ! Причем Даоюй называется первым, а в Китае порядок имен очень важен. Значит, он был либо старше по возрасту, либо считался более опытным в буддийских учениях. Примечательно, что они вместе пришли к Бодхидхарме и оба «полностью восприняли учение», то есть получили полную передачу знания. А поскольку Даоюй идет в перечислении первым, то... Неужели? Теоретически, именно он и должен был стать вторым патриархом или, по крайней мере, руководителем школы. Но упоминания о нем крайне редки – по загадочным причинам он был вымаран со страниц истории, хотя, как видим, посвященные монахи знали не только о его существовании, но и о том, что он обучался у Первопатриарха и даже считался старшим. Вот именно здесь и появляется «тайная передача» – истинная линия развития Чань, передачи всей полноты мудрости и методики управления сознанием пошла по линии Даоюя, а не Хуэйкэ. Хуэйкэ в этом случае оказывается «внешней линией», равно как и все патриархи, последовавшие за ним.