Гленда Норамли - Звезда надежды

• Название: Звезда надежды
• Автор: Гленда Норамли
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-004114-4

Сказано в Книге Творения — и сказано истинно: «В начале был только Хаос. Не понравилось это Создателю, и взял Он сущность Хаоса, и создал из нее твердь и звезды, и увидел: это хорошо. Но взглянул Разрушитель на Его работу и опечалился, ибо Хаос — царствоРазрушителя, и только в Изменчивости есть радость его...» Так гласит — и гласит истинно — Книга Творения, что почитаема на Восьми Постоянствах. На восьми островках Порядка, окруженных, как океаном, безумным, погибельным Хаосом Изменчивости. И, точно волны океанские на землю, наступает Изменчивость на Постоянство. Кто встанет, вооружась силою Порядка, против могущества силы Хаоса? Не армии, не маги, не герои — но юная девушка, готовая заплатить за спасение своего мира дорогую цену!..

---

Керис хотелось обнять его, прижать к себе, утешить, показать всю свою любовь. Она жаждала унять его боль, осушить слезы. И вместо этого она просто беспомощно стояла, заметив, как отшатнулся Даврон, стараясь не коснуться ее.

Керис ждала.

Наконец Даврон успокоился, спустился к воде и умылся, потом уселся под деревом, откинув голову так, чтобы опираться на ствол, и согнув колени. Коротко и сухо он рассказал девушке о том, что случилось в потоке леу в тот день, когда весь его мир рухнул.

— Она не позволит мне и близко подойти к дочери, — закончил он глухим голосом. — А сына от меня она спрятала.

Керис опустилась на колени рядом с Давроном, но не прикоснулась к нему.

— Я не понимаю…

Последовала долгая пауза.

— Алисс запретила мне видеться с Миррин и не позволила увидеть ребенка, которого родила.

Керис попыталась найти причину, которая позволила бы простить непростительное.

— Она боялась за них?..

— Она знает, что Карасма никогда не сможет нарушить условия сделки. Нет, ей было просто… стыдно. Она стыдилась того, что я знаю о ее готовности продать душу, лишь бы спасти себя, — вот она и стала винить меня, решила меня наказать. И к тому же она презирает меня — презирает за то, что я не сумел защитить ее, как велел мне долг, не сумел защитить наших детей, — не захотел продать себя Карасме.

— Ты судишь ее очень строго.

Даврон не сумел скрыть страдания.

— Я простил бы ей все и все понял… кроме одного: того, что она сделала с Миррин и Ставеном. Она могла немедленно донести на меня церкви, и я ее не осудил бы — даже восхитился ее смелостью и полюбил бы еще больше, зная, какую жертву она приносит ради избавления мира от угрозы, которую я собой представляю. И я не упрекнул бы ее за то, что она винит меня… Создатель, как мог бы я упрекать ее в том, что сам делаю ежечасно! Нет, я никогда не смогу простить только того, что она сделала с Миррин и с малышом.

Керис молчала: только теперь ей стало ясно, как ненавидит жену Даврон.

— Миррин было всего три года. Ты только подумай, Керис, что она тогда увидела и услышала! Увидела собственное лицо у чудовища, ей угрожал Разрушитель, а отец был бессилен защитить ее… Она видела, как я ударил ее мать. А потом Алисс запретила мне видеться с дочерью, запретила с ней поговорить, не дала даже попрощаться. «Если только попробуешь к ней подойти, я расскажу всем, что ты носишь знак Разрушителя», — сказала она мне. Так что я повернулся и ушел — ушел от дочери, оставил ее с ее ужасным несчастьем… Я принял это как часть цены, которую мне предстояло заплатить, как часть моего наказания. У нее есть мать, думал я тогда, Алисс любит ее не меньше, чем я, Алисс будет ей поддержкой и утешением.

Даврон помолчал, все еще не глядя на Керис, и девушка поняла, что ей еще предстоит услышать о том, что превратило любовь Даврона к жене в холодную ненависть.

— Я оставил их, уехал вместе со Скоу. Он сам вызвался быть моим спутником. А через несколько дней я впервые повстречал Мелдора, и с тех пор мы не расстаемся. С ним я тоже заключил сделку. Я буду помогать ему, а он убьет меня, когда придет время. — Даврон горько рассмеялся. — Не очень приятная сделка, верно? Но я не могу покончить с собой, не подвергнув опасности моих детей — и детей моих детей.

Даврон уронил руку и стал рассеянно пропускать песок сквозь пальцы.

— Алисс вернулась в Пятое Постоянство, но не осталась с родителями; оставив у них Миррин, она отправилась в монастырь в Мидллмассе. Он принадлежит ордену, который рассылает послушниц в часовни кинезиса. Алисс заявила там, что желает расторгнуть брак со мной и вступить в их орден. Церковники ответили ей, что это возможно лишь в том случае, если она сделает очень ценное пожертвование. И тогда она отдала им нашего малыша, нашего сына. Когда он родился, она предложила его церкви. Его у нее забрали, дали другое имя, увезли куда-то. Она даже ни разу не приложила его к груди. Теперь его невозможно найти, он никогда не узнает, кто его родители, и ему суждено сделаться наставником. Керис судорожно втянула воздух и невольно повернулась к дому на другом берегу реки.

— Та девочка — Миррин, — сказал Даврон, — но мальчик — ее двоюродный брат, а не мой сын. Я никогда не видел моего малыша и никогда не увижу. Никогда не узнаю, куда его отправили, какое ему дали имя. Я… я все еще зову его Ставеном. — Даврон взглянул на Керис, и его скрежещущий голос дрогнул. — Миррин лишилась отца при ужасных обстоятельствах, которых не могла понять, и как раз когда она больше всего нуждалась в матери, та ее бросила с полным безразличием. Мой сын отдан чужим людям, которых интересует только одно: увеличить число служителей церкви. Миррин и Ставен никогда не узнают друг друга. Вот этого я никогда не прощу Алисс Флерийской.

Во взгляде Даврона была полная беспомощность, и Керис потупилась. Ее сердце разрывалось, она думала о том, что, будь она на месте Алисс, дети стали бы для нее самой большой драгоценностью на свете.

«Как могла она так поступить со своей собственной плотью и кровью? С его детьми?»

— Я не знаю, почему она так поступила, — ответил на ее невысказанную мысль Даврон. — Наверное, она думает, что, предложив сына церкви, она этим искупила собственный грех. Может быть, она отдала бы и Миррин, согласись на это ее родители. Не знаю, почему она поступила так, как поступила. И я не знаю, что мешает ей донести на меня церковникам; должно быть, она боится, что тогда я всем расскажу, на что она была готова ради собственного спасения. — Даврон пожал плечами. — Если так, то плохо же она меня знает. Я никому ничего не рассказывал — ни Мелдору, ни Скоу, никому — до сих пор. Сам не знаю, почему я все это рассказал тебе. — Его голос снова дрогнул, когда он взглянул на девушку. — Керис, для меня очень важно, чтобы ты сказала, если можешь: ты понимаешь, почему я все это сделал?

Керис не колебалась ни секунды:

— Понимаю.

Поспешность ее ответа удивила Даврона; он пристально посмотрел на девушку, потом рассмеялся:

— Ох, Керис, дорогая, есть ли на свете еще кто-нибудь столь же прямодушный!

— Тут и думать нечего, — ответила она. — Большинство женщин на месте твоей жены гордились бы тем, что ты сделал для нее и для вашей дочери.

«Я бы уж точно гордилась», — добавила она про себя.

— Ох, Керис… — Девушка сама не знала, как ей это удалось, но часть тяжести, казалось, свалилась с плеч Даврона, и это ее порадовало.

Он встал, бросив последний взгляд на дом, где жила его дочь.

— Пошли. Летеринга не было дома, когда ты заглядывала в лавку? Ты собиралась поговорить с ним о картах тромплери?

Керис прекрасно понимала, что Даврону хочется перевести разговор на какую-то другую, не такую болезненную тему.

— Да. И еще он придумал, как показывать высоты, — очень изобретательно. Должно быть, он пользуется вертикальной триангуляцией при помощи теодолита. Я давно думала, что такое возможно.

Девушка продолжала болтать, стараясь не думать о том, с какой радостью она убила бы Алисс Флерийскую за то страдание, которое она причинила мужчине, идущему рядом с ней. Теперь она знала, кто отполировал эти обсидиановые глаза до такого холодного блеска.

Этой ночью Керис пришла к нему.

Ей было безразлично, по какой причине Даврону отвели отдельную комнату; она только порадовалась этому. Керис дождалась, пока окончилось вечернее молебствие и рассеялся запах благовония — жасминового масла. Когда наконец в монастыре и приюте все стихло, она прокралась по облицованным камнем коридорам к его комнате.

Даврон открыл дверь на ее стук немедленно, словно не спал и ждал чего-то. У его постели даже горела свеча. Он жестом предложил Керис войти, но держался настороженно, не приближаясь к девушке.

— Что-нибудь случилось? — спросил он. Керис смущенно покачала головой.

Тогда он понял. Выражение его лица изменилось: он покраснел и помрачнел одновременно.

— Ох нет, Керис! Нет. Я думал, ты поняла… я думал, ты знаешь — это невозможно.

— Я думала… думала… — заикаясь, выдавила она. — Я знаю, твоя жена очень красива, а я — дурнушка, да и опыта у меня нет… Даврон застонал, и Керис растерянно умолкла.

— Ты не понимаешь, — прошептал Даврон. — О милосердный Создатель, ты не понимаешь… Невозможно!

— Я не рассчитываю ни на что постоянное, — заторопилась Керис. — Я знаю, ты — Благородный, а я всего лишь дочь картографа, но я думала… Ты же хотел меня! Я знаю, что хотел!

— Керис, Керис, не надо! Конечно, я тебя хотел. И хочу. За те пять лет, что я — слуга Разрушителя, я хотел многих женщин. Я не коснулся ни одной из них и никогда не коснусь. Все они — и меченые, и нормальные, и леувидицы, — все они не для меня. Такова шуточка Карасмы — я ведь не оговорил этого при сделке с ним… Я не могу обладать женщиной — за исключением, может быть, Приспешницы, а на это я никогда не соглашусь.