Иммануил Валлерстайн - Анализ мировых систем и ситуация в современном мире

• Название: Анализ мировых систем и ситуация в современном мире
• Автор: Иммануил Валлерстайн
• Издательство: Издатальство «Университетская книга»
• Жанр: Философия
• Год: 2001
• ISBN: ISBN 5-94483-042-5

---

Эта аргументация была четкой и ясной и, соответственно, убедительной для многих. С точки зрения фактов и этот сценарий оправдался лишь частично. Вооруженные восстания были успешны лишь в немногих странах. В действительности сам российский случай лишь частично может быть описан как подтверждение этого сценария. На самом деле случаем, в наибольшей мере соответствующим ленинскому сценарию, оказался Китай, где в самом деле дисциплинированная кадровая партия организовала продолжительную политико-военную борьбу и в конечном счете захватила власть, установив диктатуру пролетариата. Это правда, что там, где партии Третьего Интернационала приходили к власти (какими бы методами это ни осуществлялось), они так или иначе принимали законодательство, кладущее конец капитализму (в узком смысле, то есть отменяя частную собственность на большинство производительных предприятий). Устанавливали ли они социалистическое общество, было предметом споров в течение вот уже 70 лет, и больше всего в последние годы.

Ленин в своих рассуждениях исходил из одной невысказанной посылки. Он боролся в России, а Россия не была Германией, a fortiori Великобританией. Иначе говоря, Россия была страной, где технология была «отсталой» по сравнению с Западной Европой и Северной Америкой. Далее, Россия была страной, которая, за исключением коротких периодов, не имела и парламентской системы, не ожидалось, что в разумные сроки в ней появится всеобщее избирательное право. В любом случае, даже если бы там было всеобщее избирательное право, промышленных рабочих было слишком мало. Подавляющее большинство населения составляли сельскохозяйственные рабочие и крестьяне. Следовательно, ревизионистский сценарий казался совершенно не имеющим отношения к российской ситуации, и следует признать, что в этом утверждении Ленин был в сущности прав. Естественно, ему казалось, что единственной работоспособной альтернативой является его собственная программа. Было ли это верно или нет, трудно оценить ретроспективно, так как повсюду социалистическое движение пошло по одному из двух направлений, либо к ревизионизму, либо к ленинизму (часто, но не всегда, к марксизму-ленинизму).

II

Примечательно, что русская революция 1917 г. была неожиданной в том смысле, что практически все в международном социалистическом движении ожидали, что «первым» социалистическим государством станет Германия. Это ожидание разделяли также и большевики, даже Ленин. Почему никто, если говорить о 1900 г., не верил, что Великобритания, кандидатура которой рассматривалась самим Марксом, станет первой социалистической страной, — это вопрос заслуживающий исследования, но не здесь. Но во всяком случае это показывает, что в рассуждениях и ревизионистов, и Ленина присутствовали другие скрытые посылки.

Как мы знаем, Ленину нелегко было убедить своих коллег попытаться захватить власть в октябре 1917 г. И в любом случае кажется, что все чувствовали, что отклонение России, опередившей Германию, скоро будет исправлено. Конечно, многие и в самом деле доказывали, что новое советское государство не сможет выжить, если в Германии быстро не произойдет нечто. Мы знаем, что эти ожидания никогда не оправдались и лет через пять были оставлены.

И все же, почему эти ожидания оказались ложными? Э. X. Карр, пытаясь поставить русскую революция в историческую перспективу, доказывает:

«Та же самая двойственность, которая пронизывала российскую историю XIX века, отметила и большевистскую революцию. С одной стороны, она была кульминацией процесса вестернизации, с другой —бунтом против европейского проникновения».[175]

В 1914 г. Россия была европейской страной, великой военной державой и страной со значительным промышленным сектором. Но в качестве промышленной державы она была очевидно слабее европейских государств. Одновременно в 1914 г. Россия была неевропейской (или незападной) страной, и преимущественно аграрной страной. Но как аграрная страна она была несомненно сильнейшим из незападных государств. То есть, говоря нашим современным языком, Россия была либо слабейшей державой ядра, либо сильнейшим из государств периферии. Разумеется, она была и тем и другим и представляла собой очевидный пример того, что мы сегодня называем полупериферийными странами.

Я бы утверждал, что ленинистская стратегия могла быть успешной только в полупериферийной стране. Таким образом, при ретроспективном рассмотрении нет ничего удивительного, что первая социалистическая «революция» произошла в России. Вероятно, это было единственное место, где она была действительно возможна в ту эпоху. Это было ясно по трем причинам. Во-первых, такое восстание не было возможно внутри ядра капиталистического мира-экономики, потому что у рабочего класса там было слишком много иных возможностей, которые казались более привлекательными в краткосрочном плане и не требовали непомерного риска, связанного с повстанческой активностью. За годы, прошедшие с 1917-го, это стало совершенно ясным и несомненным. В то время это не могло быть столь очевидным.

Во-вторых, мы пришли к пониманию, что мобилизация массовой поддержки ориентированному на вооруженное восстание движению вряд ли может основываться исключительно на классовых призывах. К классовым призывам необходимо было добавить изрядную дозу националистических чувств, которые впоследствии мы стали называть антиимпериализмом. Но в зоне ядра чувство, направленное на достижение националистических целей, было уже в прошлом для большинства составляющих ядро стран. Лишь в Германии и Италии они могли стать весомым фактором, и в результате именно они стали двумя главными очагами фашистского движения в межвоенные годы.

Наконец, успешное восстание требует определенного человеческого базиса в городах, рабочего класса и интеллигенции определенной численности и уровня сознательности. Большая часть периферийной зоны еще не обладала ими в 1917 г., а в России они были. Таким образом, марксизм-ленинизм, что и показала его последующая история, возник как эффективная идеология антисистемной активности в полупериферийных странах начала XX в.

III

Почему возник сталинизм? Опять таки ретроспективно это кажется очевидным. Революция была делом кадровой партии, по определению маленькой группы. Она начиналась с перспективой, что задача будет политически очень трудной, поскольку предполагалась беспощадная оппозиция со стороны местной и мировой буржуазии. И в самом деле это предположение было подтверждено опытом Советского Союза, причем не только в первые годы после 1917-го, но и впоследствии.

В дополнение к гражданской войне и иностранной интервенции, Россия была разоренной войной страной, экономические проблемы которой были не более чем важнейшими среди не менее сложных. Просто удержать государство от распада было грандиозной задачей, так как Россия была империей, а не национальным государством. Быстро развившаяся тенденция к однопартийному государству, к меркантилистской политике «социализма в одной стране» и к превращению Третьего Интернационала во всемирную систему поддержки осажденного «первого социалистического государства» была совсем не неожиданным исходом из ситуации.

Просматривая сегодня советскую историю, необходимо поставить большой знаковый вопрос, не дурную ли службу сослужило большевикам их отношение к крестьянству. Ясно, что насильственная коллективизация была судьбоносным решением и поворотным пунктом, создала ситуацию, отголоски которой слышны и по сей день. Но было ли это решение неизбежным и тем более мудрым? Марксистская культура в самом деле повсюду плохо подготовила социалистов к разумному подходу к крестьянам, которые были, в соответствии с известной, язвительной фразой Маркса, «мешком картофеля». Ленин, как можно предположить, мог бы действовать и лучше. В конце концов он блестяще проанализировал аграрные социальные отношения в позднецаристской России. Он, в отличие от Маркса, по крайней мере изучал крестьянство. Но он был слишком захвачен манипулятивной политикой профессионального революционера, чтобы превратить свои несколько академические штудии в уроки для политической тактики. Верил ли Ленин на самом деле в нэп?

Факт состоит в том, что Россия была полупериферийной страной, и ее руководители (здесь существовала преемственность от Витте до Сталина) определяли быструю индустриализацию в качестве приоритета с точки зрения места страны в мироэкономике. Ленинский лозунг «коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны» до совсем недавнего времени продолжал висеть в Москве на больших транспарантах. Все руководство верило в «социалистическое накопление капитала» и вплоть до 1980-х гг. гордилось своими успехами в достижении этой цели. Если сталелитейные заводы — суть и цель социалистического планирования, тогда не может быть слишком много сочувствия к бедам крестьянства, ограбленного и пролетаризованного. Вынужденное обстоятельствами тактическое отступление — да; изменение основ — никогда!