Иеромонах Исаак - Житие старца Паисия Святогорца

• Название: Житие старца Паисия Святогорца
• Автор: Иеромонах Исаак
• Жанр: Религия

Это наиболее полное и авторитетное жизнеописание известного в православном мире греческого афонского монаха, подлинного Святого нашего времени, авторитетнейшего духовного наставника и писателя Старца Паисия, составленное его ближайшими учениками. Вместо того чтобы временно блистать в этом лживом мире, Старец Паисий предпочел, по его собственным словам, стать «крышкой от консервной банки», в которой отражаются лучи Солнца Правды. Он все отдал Богу, претерпев ради Него искушения и скорби, помог бесчисленному множеству людей, вступил в единоборство с дьяволом и вышел победителем из этой схватки.

---

Скорее всего, выражение моего лица заставило Старца на какое-то время остановиться. Но потом он продолжил свою речь и дал мне некоторые объяснения. Возможно, он сделал это для того, чтобы я передал его слова другим. А может быть, для того, чтобы я использовал эти доводы для себя самого во время искушения, когда состояние переживаемой мной в те минуты небесной радости пройдет.

"Конечно, — говорил Старец, — и мы на Святой Горе живем по старому календарю. Но мы — другое дело. Мы едины с Церковью, со всеми Патриархатами, со всеми Поместными Церквами — как с теми, кто живет по новому календарю, так и с теми, кто придерживается старого. Мы признаем Таинства этих Церквей, а они признают наши Таинства. Их священники сослужат с нашими священниками. А вот несчастные зилоты от Церкви откололись. Большинство из них имеют и благоговение, и бескомпромиссность, и подвижнический дух, и ревность по Богу. Только их ревность нерассудительна, она "не по разуму". Некоторые были вовлечены в этот раскол по простоте, другие — по незнанию, третьи — по эгоизму. Тринадцать дней разницы между юлианским и григорианским календарями они посчитали догматическим вопросом и всех нас записали в прельщенные, а сами ушли из Церкви. Зилоты не имеют общения с Патриархатами и другими Поместными Церквами, придерживающимися нового календаря. Но ведь с Патриархатами и Церквами, которые придерживаются старого календаря, они тоже не имеют общения — якобы потому, что те "осквернились" общением с новостильниками. Но это еще не все. Зилотов-старостильников осталось немного, но и эти немногие, я уж не знаю как, раздробились на мелкие группировки. И они не могут остановиться: все дробятся и дробятся, предают друг друга анафеме, отлучают друг друга от Церкви, низвергают из священного сана. Ты не можешь себе представить, как я исстрадался и как много молился из-за этого искушения. Мы должны любить зилотов-старостильников, нам должно быть за них больно, мы не должны их осуждать. Больше всего нам надо молиться о том, чтобы Бог просветил их, а если иногда кто-то из них, будучи расположен по-доброму, попросит нас о помощи, мы можем ему сказать то, что мы знаем».

Через пять лет после кончины Старца Паисия господин X., рассказавший эту историю, приехал из Америки на Афон, пришел в «Панагуду» для того, чтобы поблагодарить Старца. После той беседы его духовная, а также и семейная жизнь полностью наладились. О своей встрече со Старцем он рассказывал со слезами на глазах.

Приведем еще один пример рассудительного отношения Старца к одному из тонких церковных вопросов. Один православный священник из-за границы рассказал Старцу, что его правящий епископ устраивал под храмами танцевальные залы и совершал другие модернистские действия. Прихожанам это не нравилось, и они стали уходить из его юрисдикции в одну из раскольнических церквей. Выслушав священника, Старец ответил: «Если ты хочешь помочь людям, то соглашаться со всем, что делает твой владыка, ты не должен. Ведь этими действиями он добивается лишь того, что из Церкви уходят люди. Я не говорю тебе, чтобы ты прекращал с ним общение и уходил в раскол, и не говорю, чтобы ты его публично осуждал. Но и хвалить его и соглашаться с ним ты тоже не должен».

Имея любовь, молитву, рассуждение, Старец знал, когда нужно говорить, как нужно действовать и как без неполезного шума помогать Матери-Церкви, как, избегая крайностей, исцелять раны, которые мучают Ее Тело и соблазняют верующих.

Верный сын Отечества

В детском возрасте став беженцем и пережив ужас войны и оккупации, Старец из собственного опыта знал, что«мирное и безмолвное житие» — это великое благословение.

Старец любил Отечество. Он говорил: «Отечество — это большая семья». Он не желал Родине национального величия, славы и крепости — в мирском смысле этих слов, но желал ей мира, ее гражданам — духовного преуспеяния и нравственной жизни, необходимых для того, чтобы Бог нам помогал. Старец хотел безопасности для Родины не для того, чтобы греки могли наслаждаться роскошью и комфортом.

Греку, жившему в Америке, горячему патриоту, который пытался сделать что-то для блага Эллады, Старец посоветовал подъять духовный подвиг, чтобы освятиться самому, и сказал, что если это произойдет, то он сумеет и Элладе помочь правильно и духовно.

Пророки Израилевы действенно соучаствовали в жизни народа: каждый по-своему. Они молились о людях, плакали о них, обличали царей, проповедовали покаяние и пророчествовали о грядущих бедах. Подобно им и Старец Паисий не был равнодушным и бесстрастным к Отечеству. Пророк, сказавший «Сиона ради не умолчу»[263], не был националистом. Подобным было отношение Старца Паисия к Родине — его отношение к ней было чисто духовным. Живя вне мира, он радел о благе Отечества как немногие, а вклад Старца в защиту национальных, территориальных интересов Греции трудно переоценить. Он выступал против различных антигреческих течений, против фальсификаторов исторической истины, главным же образом, против неправильных территориальных претензий к Греции со стороны албанцев, турок и других. Он говорил: «Одни хотят забрать себе Салоники, другие хотят, чтобы их границы простирались до Ларисы, третьи хотят иметь Эгейское море... Да, в конце-то концов, что, никогда не было Греции?»

Старец предупреждал о грозящих Отечеству опасностях еще до того, как они проявлялись. Он помог многим ясно увидеть вред пропаганды различных врагов Греции против Родины. Некоторые люди, занимавшие высокие должности, под влиянием бесед со Старцем приняли определенные меры.

Человек, занимавший высокий пост в правительстве, свидетельствует: «Когда назревала македонская проблема, у меня была ответственная должность. Значения всему этому я не придавал, а Старец открыл мне глаза на эту проблему. Вначале я с ним не соглашался: "Что это такое говорит Старец, откуда он обо всем этом знает?" Но впоследствии я убедился в его правоте". Начиная в 1977 года, со своей поездки в Австралию, Старец говорил о важности македонской проблемы. В то время некоторые "эксперты" считали его предупреждения "безответственными фанатичными разглагольствованиями об опасности". Отстаивая греческое право на Македонию, Старец повесил в своем архондарике текст из книги пророка Даниила, говорящий о царе эллинов Александре. Рядом с этим текстом он поместил большую бумажную икону Ангела из Сербского монастыря. Икона была повешена таким образом, что Ангел показывал на этот текст».

Бывшую югославскую республику Македонию Старец уподоблял строению, сложенному наполовину из кирпичей и из кусков халвы, слепленных в форме кирпичей. Он говорил, что рано или поздно это строение рухнет.

Когда Старец прочел книгу бывшего министра Северной Греции господина Николаоса Мартиса «Фальсификация истории Македонии», он был воодушевлен. «Слава Богу, — сказал он, — у нас остались и патриоты». Он купил много экземпляров этой книги и раздавал их в благословение. В честь автора книги Старец написал небольшое похвальное стихотворение, которое тот включил в новое издание книги.

О Турции Старец с уверенностью говорил: «Она распадется, и государства, играющие решающую роль в мировой политике, отдадут Константинополь нам. Они сделают это не потому, что они нас любят, но потому, что Бог устроит все так, что им будет выгодно, чтобы Константинополь был греческим. Подействуют духовные законы. Туркам придется расплачиваться за то, что они натворили, они погибнут, потому что заняли эту землю без благословения Божия. Их конец уже близко. Незадолго до Обмена Населением святой Арсений говорил: "Мы потеряем нашу Родину, но потом вновь ее обретем"».

Когда Старца спросили, когда будет освобожден Кипр, он ответил: «Кипр будет освобожден тогда, когда покаются киприоты. Устраивайте на Кипре духовные военные базы, чтобы разогнать военные базы турок, англичан и американцев». То есть на кипрскую проблему Старец смотрел как на проблему духовную — а не как на национальную или политическую. Он верил, что разрешение этой проблемы — в покаянии народа и в молитве.

Видя опасность турецкой пропаганды во Фракии, Старец приехал в город Комотини, чтобы поддержать обращенных в христианство мусульман, пожить с ними какое-то время, чтобы им помочь.

Старец хотел, чтобы христиане были патриотами Родины. Он очень огорчался, видя, как духовные люди стремятся поудобнее устроиться сами и не заботятся о благе Родины. Он испытывал боль и недоумение, видя, что люди, занимающие ответственные должности, не понимают, куда мы катимся. Сам Старец еще много лет назад видел, к какому состоянию придет наше государство. Он беспокоился, но не сеял панику среди людей, а говорил: «Из того зла, которое царит сегодня, произойдет великое добро».

Старец огорчался, видя, сколь низко духовно пали наши соотечественники. Он резко отзывался о тех, кто принимал противохристианские законы. Когда в греческих университетах отменили кафаревусу[264], он сказал: «Греки грядущего поколения будут приглашать немцев, чтобы они научили нас древнегреческому языку, и наши дети нас оплюют». В одном из писем Старец пишет: «Те, кто отменил древнегреческий язык, вновь его вернут».