Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

• Название: Жизнь и реформы
• Автор: Михаил Горбачев
• Издательство: Издательство "Новости"
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0953-3

В книге своих мемуаров последний Президент СССР рисует эмоциональную, насыщенную уникальными фактами и откровениями, яркими эпизодами и диалогами картину своего пути к вершине власти. Становятся понятными истоки политического выбора «архитектора перестройки», критически анализируется ход реформ и их влияние на развитие ситуации в стране, постперестроечные реалии которой автор оценивает как драму. Впервые в таком объеме и с такой степенью доверительности Михаил Горбачев рассказывает о своей частной жизни, о своих родных и близких ему людях.

Вторая часть книги М.С.Горбачева посвящена внешнеполитическим последствиям реформ, формированию принципиально нового типа взаимоотношений СССР с зарубежными странами, особенно с США и другими ведущими державами, а также со странами бывшего соцлагеря. Интересны анализ автора трагических событий, связанных с распадом Союза, роли в ней отдельных прежних и нынешних политических деятелей, критическая оценка семилетнего периода правления страной, нравственные уроки жизни первого и последнего Президента СССР.

---

Поездка в Осло дала возможность возобновить контакты с Гру Харлем Брундтланд — премьер-министром Норвегии, лидером Норвежской рабочей партии, видной деятельницей Социнтерна. Состоявшаяся беседа охватила и наши двусторонние отношения, и широкий круг международных проблем. Мы пришли к выводу, что у нас много общего в их понимании.

Подчеркнув нашу общую, совместную ответственность за обеспечение безопасности на севере Европы, за управление процессами в рамках природоохранительного, экономического, культурного, другого сотрудничества, Брундтланд высказалась за то, чтобы придать ему дальнейшее развитие в рамках Парижской хартии для новой Европы.

Норвегия, сказала Брундтланд, озабочена тем, чтобы сделать процес СБСЕ более структурно развитым, более институциализированным. И стремится принимать активное участие в создании новой европейской архитектуры. Я предложил подумать о каком-то постоянном механизме обсуждения северной проблематики с участием министров иностранных дел.

Мы затронули тему — о нашей интеграции в мировую экономику. Брундтланд повторила то, о чем заявила ранее в Париже: Норвегия активно поддерживает идею Любберса в отношении европейской хартии по вопросам энергетики. Мы были согласны с этой идеей, более того, начали заниматься ею вполне предметно. Поддержал я и предложение создать какой-то форум, на котором обсуждались бы во взаимосвязи вопросы развития экономики, энергетики и охраны окружающей среды. По мысли Брундтланд, такое обсуждение помогло бы найти подходящую модель смешанной рыночной экономики, которая сработала бы как надо.

Мы покинули Осло, но этот город в сиреневом цвету (столько сирени я не видел нигде и никогда) стоит перед моими глазами.

На следующий день, по приглашению премьер-министра Швеции Ингвара Карлссона, я прибыл в Стокгольм. Мы нанесли визит вежливости королю Швеции Карлу XVI Густаву.

С Карлссоном мы провели обстоятельные переговоры. Они начались беседой в узком составе, посвященной в основном ситуации в Прибалтийских республиках. Премьер-министр счел нужным объяснить довольно эмоциональное восприятие этой ситуации в Швеции; я, со своей стороны, изложил нашу принципиальную позицию.

Карлссон говорил о том, как ему видится роль Швеции на международной арене, о системе совместной безопасности. Швеция, сказал он, готова всеми средствами способствовать созданию новой системы безопасности в Европе. Но этот процесс не должен ограничиваться только Европой. Впереди главные проблемы — преодоление нищеты и бедности третьего мира.

Незадолго до моего визита, в конце апреля, в Стокгольме по предложению Карлссона собрались около 30 известных политических деятелей, ученых из разных стран, чтобы обсудить перспективы развития мира. Центральной темой дискуссии стал вопрос о том, как надо реформировать ООН, чтобы эта организация смогла лучше выполнять свою роль в будущем. В этой связи Карлссон попросил меня высказать свое мнение о будущей роли ООН.

Я охотно откликнулся на это. Пожалуй, впервые ООН, благодаря изменениям в международных делах, оказалась в такой среде, что могла играть свою изначально запрограммированную роль. Оказалось, что ООН необходима и для Соединенных Штатов, которые к ней ранее особо не благоволили. Через ООН уже удалось решить много сложных проблем — как при посредстве генерального секретаря, так и с помощью Совета Безопасности, всей организации.

Поэтому, сказал я, мы в принципе поддерживаем общую позитивную направленность стокгольмской инициативы, касающуюся повышения эффективности этой уникальной международной организации. Вместе с тем я высказался за то, чтобы проявить определенную сдержанность в плане реформирования ООН. Я считал, что надо дать этой организации возможность еще показать себя, имея в виду прежде всего такие сферы приложения усилий, как регионы мира, отстающие от общего развития.

Воспользовавшись случаем, сказал, что с определенной дозой критичности отношусь к деятельности «семерки», так как она пытается как бы вытянуть из ООН группу наиболее экономически сильных государств. Гармонизируя свои интересы, не возводят ли они стену между своей группировкой и остальными, государствами — членами ООН? И зачем придумывать какой-то новый институт, когда он уже есть, существует. Это — ООН, организация демократическая, центр, где встречаются интересы всего международного сообщества.

Договорились с Карлссоном продолжать обмен мнениями.

Испанский мотив в новом мышлении

Испания и Россия расположены на противопо- ложных сторонах Европы и во многих отношениях разительно отличаются друг от друга — по географическим условиям, климату, характеру своих народов и т. д. Но в истории наших стран есть поразительные параллели. В период средневековья нашим народам пришлось вести многовековую борьбу против чужеземного ига, завершившуюся примерно в одно время образованием сильных централизованных государств.

Испании и России выпала в чем-то сходная роль в эпоху великих географических открытий. Носители духа искателей и первооткрывателей, испанцы шли на Запад, россияне — на Восток. Отважные испанские мореходы достигли далеких берегов Америки, а затем вышли на ее западное, Тихоокеанское побережье. Примерно в то же время русские землепроходцы с не меньшим упорством продвигались за Урал, к берегам Тихого океана, а затем пришли на Аляску и, двигаясь на юг, оказались в пределах испанских владений, в Калифорнии. Круг замкнулся: от Форт-Росса до Сан-Франциско рукой подать. Так вдали от Европы произошла встреча представителей двух европейских народов. Это была мирная встреча, закрепленная живыми человеческими контактами.

И Испания, и Россия знали периоды подъема и упадка, национального величия и национального унижения. В памяти наших народов запечатлелись кровавые драмы иноземных нашествий. Наши страны сотрясали революции и гражданские войны. Но никогда мы не вели войн друг с другом. В тяжелые для Испании годы гражданской войны 1936–1939 годов зародилась взаимная расположенность испанцев и советских людей, и она сохранилась, несмотря на длительный разрыв в период господства франкистского режима.

Став членом НАТО, Испания во внешней политике сохранила важные особенности. Средиземноморское направление в значительной степени определяет круг ее интересов и связей. Она пользуется большим влиянием в Латинской Америке, поддерживая «привилегированные» отношения со странами этого континента. Все это придает особый вес Испании как самостоятельному фактору в европейской и мировой политике.

Когда мы взяли курс на перестройку, опыт Испании, опыт перехода от тоталитаризма к демократии, оказался для нас особенно интересен. Прежде всего тем, что Испании удалось преодолеть тяжелое наследие гражданской войны и достичь национального согласия — необходимого условия политической стабильности и экономического прогресса. С 1982 года правительство Испании возглавили социалисты, а председателем правительства стал лидер социалистической партии Фелипе Гонсалес.

Впервые я встретился с Гонсалесом в 1985 году накоротке. А в мае 1986 года, когда он посетил Советский Союз с официальным визитом, у нас состоялся продолжительный, искренний, глубокий разговор, положивший начало очень важному для меня, думаю, и для нас обоих, диалогу, который мы продолжили в последующие годы. Гонсалес задавал много вопросов по нашей внешней политике. Позднее он так вспоминал об этом разговоре:

— Мне было важно знать цели СССР на международной арене по линии Восток — Запад и т. д. Тем не менее не знаю, заметили ли вы, уже тогда для меня было главным не это. Я видел и понимал, что внешнеполитический курс взаимозависим с вашей внутренней политикой. Понимал, что внешняя политика должна соответствовать курсу внутри страны. Именно поэтому меня предельно интересовала ваша концепция перестройки.

Это был многочасовой, энергичный, страстный диалог. Я к нему не раз потом возвращался мыслью, думая о проблемах своей страны, значении обмена опытом, советско-испанском факторе, о Европе и о третьем мире, перспективах цивилизации. В Гонсалесе я видел одного из представителей нового поколения лидеров Социалистического интернационала, подлинного демократа, человека с большим кругозором, способного видеть противоречивую сущность явлений, рассматривать все в движении. Все это определило характер наших личных отношений.

Наша следующая встреча произошла, к сожалению, только через четыре года, когда мне удалось совершить долго откладывавшийся визит в Испанию. С 1986 года мы довольно регулярно обменивались посланиями. Кроме того, все больше активизировались контакты между официальными представителями двух стран, а также по парламентской и общественной линии. В марте 1989 года я принял министра иностранных дел Испании Фернандеса Ордоньеса, передавшего мне новое личное послание Гонсалеса. Ознакомившись с посланием председателя испанского правительства, я констатировал совпадение наших подходов по проблемам сокращения стратегических вооружений, глобального запрещения и ликвидации химического оружия.