Эдуард Лимонов - Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова

• Название: Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова
• Автор: Эдуард Лимонов
• Издательство: Лимбус-Пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2001
• ISBN: 5-8370-0147-6

Тема сенсационной книги Эдуарда Лимонова, написанной им в жанре расследования, как говорит он сам, — «трагическая судьба „народного олигарха“, сына уборщицы и разнорабочего, ставшего богатейшим человеком России, народного заступника, противоречивого и сложного человека» — Анатолия Быкова, которого многие считают «крёстным отцом» Красноярского края.

Работу над книгой автор заканчивал уже в следственном изоляторе «Лефортово», куда попал вслед за своим героем…

---

Не то что красноярцы сепаратисты какие-нибудь и хотят к Китаю спешно присоединиться. Но есть у них эта, как у грузин до объявления независимости, идея — наш край богатый, без Москвы бы мы хорошо жили. Однако пробовать не пытаются. Край богатый, но мёрзлый. И вывозить богатства на экспорт через Россию придётся. Вон Казахстан тоже богатый, а в говне плавает.

Читателю, короче, нужно постоянно помнить о нелюбви красноярцев к Москве.

Начало расследования

Двадцать восьмого октября я с крошечной Настей выехал в Красноярск. За холодными окнами проплыли осенние леса, а утром мы обнаружили заснеженные в разной степени поля. Мы ехали поедая колбасу, варёные яйца и помидоры, почитывая книгу о становлении никарагуанского партизана Омара Кабесаса. В Новосибирске был снег, в Красноярске снега не было. Рано утром на третьи сутки, 31-го, нас встретил, войдя прямо в поезд, долговязый и многожильный сотрудник «Авто-Радио» Виктор с «хвостом», схватил наш багаж и отвёз нас в гостиницу, расположенную у «Столбов». Там, в деревянном и тёплом бараке, мы расслабились, отдохнули, а во второй половине дня сидели уже на улице Кирова в «Авто-Радио» — рядом с магазином «Мечта», принадлежащем бизнесмену Телятникову, другу Быкова. Фёдор Сидоренко и Олег Тихомиров были здоровы и полны сил. Здоровы были и их родственники. Тихомиров готовился стать кандидатом в депутаты горсовета. В кабинетах сидели и ходили по коридору высокие красивые девушки. Тихомиров нанимает на работу только красивых. Георгий Рогаченко появился в «Авто-Радио» в 16:40: коричневые круги под глазами, сидит беспокойно, всё время меняя положение. Серый костюм, поверх него — куртка, иногда вдруг чешет голову. Волосы длинные спереди, реакционная причёска. Его можно было бы назвать и красивым, у него хороший рост, хороший нос, но он не всегда одинаков. Порою выглядит устало и запущенно. Почему-то у него с собой видеоплеер какой-то новейшей конструкции, крошечная Настя говорит, что это мини-диск «и круче она ничего не встречала. Очень-очень дорогой». Георгий предлагает послушать Тихомирову нечто, что Тихомиров ему рекомендовал. Тянут провода над столом и тычут в ухо микрофон. Георгий говорит мне, что может быть несколько пониманий Быкова. Первое — гангстерский вариант, но ведь даже Аль Капоне не был только гангстером и не был самым-самым. Вот теперь появился сериал, в котором показывают, каким справедливым он был порою, как помогал бедным.

«Быков — историческая личность, может быть, и я, грешный, могу надеяться, что и меня будут упоминать рядом с ним. Дескать, вот жил и Георгий Рогаченко… Через 30 лет ни о ком и не вспомнят, об Анатолии Петровиче да, не забудут…»

Крошечная Настя из угла любопытно, даже нос заострился от внимания, слушает.

Какие другие понимания Быкова могут быть, Георгий не сообщает. Его всё время прерывают по сотовому телефону, потому вся остальная беседа — отрывочная.

Якобы Быков только что заболел гриппом в тюрьме. Но не страшно, температуры нет.

Адвокаты: Падва, Сергеев — все сошлись на том, что если так неряшливо произведён арест, то у них ничего больше против Анатолия Петровича нет. И потому к декабрю он будет дома. Менты, как свидетельствует присутствовавший при аресте депутат Госдумы Владислав Дёмин, вели себя нагло, даже депутату угрожали:

«Если б ты не имел своих корочек, висел бы ты у меня на одной руке, а другой подписывал признание».

Георгий:

«Вы не представляете, сколько людей приходит: обиженные, что Быков не встретился с ними, когда вышел. Приходят с уверениями, что они не предатели, что они… „ну как же Анатолий Петрович не встретился со мной“. Что „не встретился“ для них выглядит как бы знак немилости».

На моё пожелание посетить КрАЗ Георгий сказал, что это будет невозможно, наверное, так как у КрАЗа теперь другой владелец. Вряд ли пустят. Однако мы всё же решаем обратиться с просьбой, чтоб мне дали посетить КрАЗ.

Договариваемся о том, что завтра в 14 часов за мною и крошечной Настей заедет студент Дима Литвяк, он отправляется к отцу на день рождения в Назарово.

Георгий уходит, засунув в карманы плейер и сотовый телефон. У него один охранник, высокий парень, похожий на украинца. Ну и шофёр белой «Волги», молчаливый круглолицый мужик. Круги под глазами и у Быкова и у Георгия. «У Быкова — чёрные, — думаю я. — Печень? Почки? Усталость?»

Фёдор Сидоренко:

«За последние пару лет Анатолий Петрович очень вырос, особенно сидя в тюрьме, стал смотреть новости пару раз в день, много читать. Раньше, пять лет тому назад, он бы не знал, кто такой Лимонов или Касьянов даже…»

Тихомиров рассказывает, как в «Авто-Радио» после ареста Быкова пришли изымать кассету с его последним интервью. «С постановлением прокурора! Всем сотрудникам его показали торжественно, вызвали журналиста, делавшего интервью, ознакомьтесь, подпишите». В «Грилле» на улице Мира я выпиваю 100 г водки, крошечная Настя — персиковый сок. Едим оба свинину в горшочке и уезжаем к своим «Столбам». В гостинице собираем в рюкзак крошечной Насти всё, что возьмём в Назарово: диктофон, фотоаппарат, только что купленную на улице Мира абрикосовую тетрадь для меня и тетрадь с леопардом для крошечной Насти. Каждому свою. Еще крошечная Настя кладёт в рюкзак свою ночную рубашку, а я шарф. Всё равно рюкзак получается тощим.

Детство Толи

Быковы поселились в доме номер 13 по Комсомольской улице. В 1961 году, Толе был тогда год. Дом с тремя окнами, в нём четыре помещения, включая кухню. Комсомольская — улица старых частных домов, в конце её видна школа № 17 (тогда ещё № 136), где стала работать техничкой мать — «тётя Юля». Впрочем, она же работала техничкой и в детском саду рядом со школой. Возможно, она делала это одновременно. Говорят, остававшиеся от детсадовцев булочки воспитатели насильно вручали тёте Юле, у неё же было четверо детей. Окраинная эта часть города, улицы Комсомольская, Кошевого, Вокзальная, называлась у местных «Вокзалом», а жители были «вокзальные», ввиду близости ж/д станции.

Надо сказать, что назаровцы чётко осознавали, что помимо малой родины — Назарова, у них есть и микрородина у каждого, и старательно обозначали свою территориальную принадлежность к Центру, к Вокзалу, к Лебяжке, к Малой, к Консервно-заводской, к Нахаловке. Нахаловка заслуживает особого упоминания, так как кажется мне самим символом Назарова вообще. История названия такова. Вначале на отшибе за берёзовой рощей поселились расконвоированные пленные японцы, выкопали себе землянки и жили. А работали они на Военбазе — это соседний посёлок. Почему японцы вели себя столь странным образом, я ни от кого объяснения не добился, кто знал мотивы, те померли. Возможно, зарабатывали и копили деньги на отъезд в Японию. Позднее традицию продолжили освободившиеся зэки и мигранты. Нахально, самовольно поселялись здесь и жили. А прописывать их стали только в 1958—60 годах. Потому Нахаловка. Сейчас к тем местам вплотную подступил угольный разрез.

Более всех свои микрородины чувствовали и обозначали подростки, обыкновенно, самая эмоциональная группа населения. Между подростками микрородин, как полагается, постоянно вспыхивали драки. И вот тут-то важнейшим объектом служил уже упоминавшийся Дом культуры угольщиков. (По правде говоря, единственное красивое здание в городе, хотя своим дворянским стилем оно совершенно не вяжется с угольными нравами. Но когда его строили, у коммунистической России ещё были старомодные дворянские вкусы. Вспомним, что Ленин любил бетховенскую «Аппассионату» и терпеть не мог модерниста Маяковского.) Там встречались подростки всех микрородин Назарова. И выясняли отношения. Но было и более крутое по нынешним понятиям место — танцплощадка, накрытая куполом, возле стадиона «Шахтер». Ее, правда, снесли в 1978 году, когда Анатолию Быкову было 18 лет.

У подростков и юношей микрородин были свои предводители, они пользовались авторитетом, на них старались походить. Предводители отрядов микрородин откликались на клички типа «Козырь», «Лис», как правило, уже бывали в местах заключения, имели на жизненном счету одну, а то и две ходки. Среди них бывали совсем странные персонажи. Человек по кличке Злодей(!) отсидел 18 лет, но тем не менее, опровергая свою кликуху, говорят, закончил филфак и стал журналистом. Надо сказать, что у меня были, хотя и гораздо раньше, детство и юность, сходные с назаровским детством и юностью Анатолия Быкова. Был рабочий посёлок Салтовка — тогда пригород индустриального Харькова, были банды подростков с микрородин: Тюренки, Журавлевки, Плехановки; драки, как правило начинавшиеся у Дома культуры «Победа», куда мы все сходились. Клички у наших главарей были подобные назаровским, помню тюренского Туза. Его и многих других персонажей моего детства 50-х годов я описал в книге «Подросток Савенко». В 60-е и 70-е годы в Назарове, оказывается, дублировались 50-е годы. А возможно, дублируются и сейчас. У меня такое впечатление, что в социальном смысле Россия никогда и не покинула 50-е годы, живёт в них, повторяя их в каждом поколении. Ну конечно, на улице Тверской в Москве или на пр. Мира в Красноярске — царит конец 90-х годов, но кроме этих пятен современности, в России, кряхтя, происходит всё та же полукрестянская действительность, те же растрёпанные подростки, та же бражка в кадушках в сенях. Ну прибавились кассетные магнитофоны с Земфирой и Мумий Троллем да наркотики, а в остальном — средневековье, т. е. в лучшем случае середина 20-го века, пятидесятые.