Молли Харпер - Искусство обольщения обнаженного оборотня

• Название: Искусство обольщения обнаженного оборотня
• Автор: Молли Харпер
• Жанр: Исторические любовные романы

Целые поколения оборотней втайне от других обитали в уединённой долине в двух шагах от Гранди, штат Аляска. Поэтому когда какой-то чужак, сующий нос не в свои дела, приезжает в Гранди, чтобы искать подтверждение всяким глупым слухам об оборотнях, альфа стаи Мэгги Грэхем твёрдо решает прогнать его прочь, даже если для этого потребуется вцепиться ему в задницу. Какая жалость, что исследователь Ник Тэтчер оказывается именно тем мужчиной, от которого просто слюнки текут, а его поцелуи вызывают у Мэгги желание служить ему как собака. Похоже, Мэгги просто не может убедить Ника уехать… и даже хуже – не может заставить себя держаться от него подальше. Межвидовые отношения – и так нешуточная проблема для обеспокоенной женщины-альфы, а в её долину ещё и пытается переселиться соперничающая группа оборотней. Когда над головой нависла угроза войны между стаями, Мэгги не может позволить себе отвлекаться на что-то ещё. Совместить карьеру и роман и так довольно сложно, а для оборотня, влюблённого в человека, это может иметь просто губительные последствия…

---

Я рассказала про правление Эли, основанное на страхе, про нападения, и о том, как они прогнали Купера подальше от дома, семьи и женщины, которую он любил. Но когда Мо забеременела Евой, Эли понял, что Купер никогда не покинет долину навечно, что люди здесь всегда будут ждать его возвращения. Он сошёл с ума. Отправился за Мо. Эли полагал, что Купер не захочет жить без неё.

– Если бы мы вовремя туда не успели… ну, это была Мо. Учитывая, что, когда мы появились, она размахивала перед Эли гаечным ключом, у неё мог быть шанс, – призналась я.

– Ух ты!

– Так что она у нас вроде крутого мужика в фартуке, – сказала я, ласково улыбнувшись. – Знаешь, это было, наверное, самое лучшее предложение, сказанное мною за всю жизнь. Не могу сказать, что мне это сильно понравилось.

– Тебе нужно почаще это делать. Ты говоришь действительно интересные вещи, сказал он, взяв наши тарелки и поставив их в раковину.

– Так вот, это та часть, где я говорю тебе, что твоё тело никогда не найдут. – Я пересекла гостиную и плюхнулась на диван. – Оборотни нечасто делятся секретами с людьми. И если ты меня обманешь, мне придётся убить тебя. Не «ха-ха, пиф-паф, ты убит», а фактическое прекращение биения твоего пульса.

Ник побледнел, как если бы на всё то время, что я выливала на него информацию, он забыл о запрете ею делиться.

– Но это то, чего я ждал всю свою жизнь! – закричал он. – Доказательства существования разумных существ помимо человека! Доказательства, что народные былины, сказки и вещи, которые живут своей жизнью и шумят по ночам, реальны! Это один из тех моментов, когда мы пересматриваем своё видение истории. Это как электричество, Розеттский камень [81] и теория Дарвина вместе!

– И всё перечисленное сделало своих первооткрывателей невероятно знаменитыми, – сухо заметила я.

– Так вот почему ты считаешь… Да мне пофиг на славу! Чёрт, да у меня уже больше денег, чем идей, что с ними делать! Я просто хочу, чтобы люди знали, что здесь реально находится, что возможно. Что на самом деле в природе обитает больше существ, чем нам рассказывали.

– Остановись и подумай. Ты не первый человек, который знает о нас. Ты и правда считаешь, что я бы рассказала всё это и просто позволила бы тебе побежать в ближайшую помешанную на сенсациях газету? Думаешь, что я разрешила бы тебе раскрыть существование моего вида по глупой прихоти? Это одна из тех вещей, которые относятся к святой вере.

Мы впускаем тебя в свою жизнь, а ты хранишь наши секреты… или мы убиваем тебя. Это не особенно дружелюбная святая вера.

– Тогда, если уж на то пошло, зачем было вообще рассказывать это мне?

– Чтобы ты не бродил по лесам, и тебя не съели случайно встретившиеся огромные хищники. – Я вздохнула, проведя руками по лицу. – Ты один из тех парней, которые не останавливаются, пока верная смерть не встаёт на их пути. Ты хочешь знать всё. Что ж, я готова поделиться этим с тобой, но ты никому не сможешь рассказать об этом. Тебе нужно решить, что для тебя важнее: знать всё или знать часть, но быть опубликованным… а потом умереть. Я не могу придать достаточной выразительности последней части.

– Я… ты… Вряд ли я смогу решить что-то подобное прямо сейчас! – воскликнул он.

– Ну, ты, вроде как, должен.

– Могу я немного подумать?

Я поразмыслила. Была вероятность, что он мог использовать это время, чтобы побежать в какую-нибудь газету. Но у него нет фотографий или записей, просто какие-то неразборчивые заметки в блокнотах, из-за которых он выглядел бы ненормальным. Я кивнула и медленно направилась к двери.

– Конечно.

– А это странно, что после всех твоих угроз мне всё ещё хочется поцеловать тебя?

Я снова кивнула.

– Немного.

Он усмехнулся и всё равно наклонился ко мне. Открыв заднюю дверь, я положила руку на его грудь и мягко отстранила его.

– Я не могу.

– Почему? Я хорошо помню – мы уже делали это, особенно теперь, когда знаю, что это был не странный сон из-за сотрясения мозга. Несколько раз. И даже больше, ведь память возвращается ко мне.

Я печально улыбнулась.

– Я просто не могу. Если ты решишь, что сможешь жить, приняв мои условия получения знаний о нас, то скажу, почему.

– Это своего рода жестокость.

Я вздохнула.

– Добро пожаловать в странный мир оборотней!

Глава 9

Неужели щипцы для завивки ресниц запрещены Женевской конвенцией?

В ночь с пятницы на субботу я вылезла из маминого внедорожника, с недовольством поправляя юбку и проклиная день, когда родилась с двумя Х-хромосомами.

Да, я надела юбку.

И наконец нашла время для еще одного свидания с Клэем, но так уж получилось, что оно совпало с крупнейшим общественным событием сезона. Каждый год Эви с Базом устраивали в «Леднике» праздник «Большой мороз», который представлял собой что-то вроде последнего большого фестиваля народной музыки перед наступлением зимы. Первые сильные морозы всегда приходили довольно рано, в то время года, которое большинство жителей моложе сорока восьми лет все еще считали осенью. И хотя пройдут еще недели до того, как повалит снег и невозможно будет проехать, жители Гранди уже надевали свои лучшие наряды и собирались выпить пива, потанцевать и повеселиться от души. Для большинства людей, живущих на окраинах города, это была последняя возможность пообщаться, прежде чем наступит зима. Я редко посещала праздник, поскольку он в основном способствовал одиноким мужчинам и женщинам Гранди найти пару, с которой можно будет коротать время холодными зимними ночами.

Как правило, Эви намечала вечеринку прямо перед первыми ожидаемыми по календарю морозами. Но в этом году они с Мо в последнюю минуту перенесли мероприятие, потому что какой-то парень с «Кулинарного канала» собирался снимать здесь ролик про «Скрытые жемчужины Северо-Запада». И наши затейницы захотели провести праздник до того, как прибудет съемочная группа. Клэй проявил понимание, когда я сказала ему, что наше свидание внезапно становится полуофициальным, и мне придется встретиться с ним здесь. Мне было нужно еще закинуть маму к Куперу, потому что ей предстоит сидеть с Евой. И это понимание было ещё одним очком в пользу Клэя.

Мама постучала в дверь Купера. Она не хотела выглядеть классической свекрухой. Я закатила глаза и открыла дверь, несмотря на мамино ворчание. Купер стоял в гостиной, полный страстного желания отдать малышку, прежде чем она срыгнет на его чистую рубашку.

– Здравствуй, мой сахарный пирожок! – засюсюкала мама над Евой, одетой во все розовое с цветочками и явно недавно вымытой. Она ворковала, наверное, добрых пять минут. Пока мама причитала и гладила свою драгоценную внучку, из спальни вышли Кара с Мо и так пронзительно закричали, что аж сорвали голос. Они пялились на меня.

– Что? – произнесла я, глядя вниз на свое открытое черное платье до колен. – Вы же сами сказали изысканно одеться. Вот я и надела свое платье.

– Это платье, в котором тебя похоронят? – спросила Кара, поправляя бретельку ярко-голубого наряда с глубоким вырезом.

Я раздраженно хмыкнула. И заметила, как мама, моя плоть и кровь, стоит у меня за спиной и кивает.

– Давай, дорогуша, у нас есть примерно час, чтобы привести тебя в божеский вид, – сказала Кара, потянув меня за локоть.

– В какой ещё божеский вид? – потребовала ответа я.

Мо с Карой схватили меня под руки и потащили в спальню. Мо играла нечестно. Она знала, что в присутствии Кары я не стану ничего предпринимать. Знала, что я не могла просто стряхнуть ее с себя, обратиться и убежать. Купер быстрым шагом вышел из спальни, оборачивая галстук вокруг воротника.

– Купер! Помоги!

Но трус позорно бежал в кухню, словно не заметив, что эстрогенная [82] команда тащит меня за руки и ноги лицом вниз.

– Эй! Нечего делать вид, будто не слышишь меня! Серьезно! Помнишь, я спрятала в твоем грузовике лосося, и он месяц там вонял? Так вот, это был детский лепет! Я отомщу! И мстя моя будет страшна. Черт бы тебя побрал, Купер! – орала я, пока хитрые бестии волокли меня в свое девичье логово.

Мучительницы швырнули меня на стул рядом с ванной Мо и разложили на стойке пыточные инструменты. Они смотрели на меня как суперзлодеи, пытающиеся вытянуть информацию из Джеймса Бонда.

– У нее такая красивая кожа, – сказала Кара, приподняв мой подбородок и говоря о моем лице так, будто меня вообще не было в комнате. – Нет смысла накладывать тон. Нам просто нужно выделить глаза, придать форму бровям и нанести блеск на губы. Думаю, ей пойдет хороший, плотный кроваво-красный цвет.

Я фыркнула и пробормотала что-то о быстрой охоте по пути на танцы, и тут же была награждена уничижительным взглядом Мо. Без предупреждения они набросились на меня. Мое платье стащили через голову и распустили волосы. А следующие полчаса лицо мне умащали какими-то немыслимыми притираниями, волосы дергали, а тело тянули и толкали, как не мое. И выщипывали волоски. В больших количествах.