Одри Салкелд - Лени Рифеншталь

• Название: Лени Рифеншталь
• Автор: Одри Салкелд
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20396-3

Отважная, решительная, неотразимо красивая, словно королева Нибелунгов из древнегерманского эпоса, Лени Рифеншталь ворвалась в элиту мирового кинематографа как яркая актриса и режиссер-оператор документальных фильмов «Триумф воли» и «Олимпия», снятых с одобрения и под патронатом самого Адольфа Гитлера. В этих лентах ей удалось с талантом и страстью выдающегося художника передать дух эпохи небывалого подъема, могучей сплоченности предвоенной Германии.

Эти фильмы мгновенно принесли Лени всемирную славу, но, как и все лучшее, созданное немецкой нацией, слава Рифеншталь была втоптана в грязь, стерта в пыль под железной поступью легионов Третьего рейха.

Только потрясающее мужество помогло Лени Рифеншталь не сломаться под напором многолетних обвинений в причастности к преступлениям нацистов.

Она выстояла и не потеряла интереса к жизни. Лени вернулась в кинематографию, еще раз доказав всем свой талант и свою исключительность. Ей снова рукоплескал восхищенный мир…

В 2003 году Королева ушла из этого мира, навсегда оставшись в памяти многочисленных поклонников ее творчества Последней из Нибелунгов…

---

Фанк родился в местечке Франкенталь близ Маннгейма в долине Рейна. Там он и провел почти все детство — с двух до девяти лет, прикованный к постели хронической астмой. И всякий раз, когда ему становилось чуть лучше, ему приходилось заново учиться ходить. Отчаявшиеся родители повезли его в Давос — и, представьте, горный воздух сотворил чудо! За четыре года, проведенных на этом альпийском курорте, он не болел и дня. Более того — из мальчика, который и порог-то своего дома едва ли когда-нибудь переступал, он превратился в отрока, который жадно впитывал в себя мир природы. Горы стали для него всем. На занятиях в школе единственным предметом, привлекавшим его внимание, было природоведение; кроме того, в нем зародилась страсть к фотографии, которая ничуть не увяла к тому времени, когда он стал читать лекции по геологии в Цюрихском университете — кстати, заметим, это было как раз в ту пору, когда в этом городе жил Ленин.

Каждый свободный час Фанк посвящал походам в горы с фотоаппаратом. Порою на него накатывало чувство вины за то, что столько времени тратится на эти занятия, но попытки «взяться за ум» оказывались бесплодными. Он продолжал приобретать и конструировать новые фотоаппараты. Бег на лыжах открыл ему царство высоких гор и сделался еще одною его пожизненною страстью. В 1909 году походы на лыжах по Альпийским горам были еще в новинку, и, пробегая по глетчеру, вам редко случалось пересекать чью-нибудь чужую лыжню. В сопровождении своего швейцарского друга Фанк промчался на лыжах сперва по бернским землям, а потом и через всю Швейцарию с востока на запад — от Бернины до Ароллы, преодолев дюжину высоких перевалов и помечая на своем пути все пики, вознесшиеся на высоту более четырех тысяч метров. Затем пара отважных путешественников поставила себе целью покорить все швейцарские вершины от 3500 до 4000 метров высотою, куда можно было реально забраться на лыжах, и уже были близки к осуществлению своей мечты, но тут вмешалась Первая мировая война. Но все равно они успели покорить на лыжах больше главных вершин, чем, пожалуй, любой из их современников, и в памяти Фанка этот предвоенный год навсегда остался как самый триумфальный в жизни.

Летние восхождения Фанк совершал с тем же энтузиазмом и, желая похвастаться приключениями перед другими, демонстрировал свои снимки с помощью «волшебного фонаря». Но только когда он с одним из своих приятелей — Хансом Роде — был приглашен в качестве консультанта для предполагавшегося лыжного восхождения на Монте-Роза, он логически пришел к тому, чтобы заняться киносъемками. Для участия в этом проекте был приглашен профессиональный оператор Зепп Алльгайер, который оказался к тому же превосходным лыжником; снятый в результате их совместной работы фильм был хоть и недлинным, но для своего времени превосходным. Между прочим, это был первый случай, когда Фанк сталкивался с кинематографом — до этого он не бывал в кино даже в качестве зрителя! — но, посмотрев фильм, тут же понял, как можно улучшить лыжную технику. Как только ему удастся освободиться от учебных занятий, он тут же займется съемкой собственного фильма о катании на лыжах в горах, передав всю поэзию бега на лыжах на фоне величия Альп.

Но миновало еще несколько лет и мировая война, прежде чем настал этот момент. Но даже когда осенью 1918 года эта буря утихла, продолжала бушевать другая — инфляция; он ломал голову: сколько же денег ему понадобится, чтобы осуществить свой проект. Или хотя бы чтобы приобрести собственную кинокамеру. Искать бескорыстного кредитора ему не пришлось — прозанимавшись год торговлей старинными персидскими коврами, он скопил 9 тыс. швейцарских франков, не подверженных инфляции. К концу 1919 года Фанк приобрел небольшую эрнеманновскую камеру и 3000 метров обрезков кинопленки, оставшихся от съемок других кинолент; он бережно хранил эту пленку в 120-метровых роликах в темной комнате. Запасясь оборудованием и расходными материалами, он возвратился в родительский дом во Фрейбурге и занялся комплектованием команды. Первым был приглашен Зепп Алльгайер (к тому времени завоевавший титул чемпиона Шварцвальда по лыжам); судя по всему, в его обязанности входило преподать Фанку краткий курс киносъемки; но Фанк, обладавший врожденным внутренним взглядом, чувствовал, что сам мог бы кое-чему научить Алльгайера. В качестве «звезд» были приглашены д-р Баадер — в то время лучший лыжник Германии — и еще один чемпион, д-р Виллингер. «Итак, мы — три лыжных кудесника — начали воплощение моей многолетней мечты».

В течение нескольких недель работы в Фельдберге Алльгейер и Фанк чередовали камеру и лыжи. Первые же опыты показали, что и тот и другой запечатлели умопомрачительные пейзажи в свежей, оригинальной манере, а вот сцены бега на лыжах разочаровали их. Отдельные сцены плохо поддавались монтажу и в большинстве своем были сами по себе «безобразны». За исключением д-ра Баадера, никто из них не выдержал испытания самого беспристрастного судьи — кинокамеры с замедленной съемкой. У него одного были «такие гармоничные движения и такое мастерское владение лыжами, что наблюдать за ним было одно наслаждение».

Были приглашены на пробы еще несколько знаменитых лыжников, но ни один из них не мог сравниться с Баадером, а одного Баадера для фильма было недостаточно. Тут Фанк заметил, что все толкуют об одном молодом спортсмене из Арльберга, и тут же послал ему телеграмму. Два дня спустя Ханнес Шнейдер присоединился к маленькой команде на горе Кройцек близ Гармиша, и съемки начались заново.

Стоя на скале и руководя съемками, Фанк точно знал, чего хотел. Каждая сцена для Шнейдера и Алльгейера была расписана, и Шнейдер пускался в бег снова и снова, причем всякий раз по непроторенной снежной целине, пока Фанк не оказывался удовлетворенным. И каждая из сцен была само совершенство: Фанк не отказывался ни от чего, что вело к созданию безупречной композиции, характеризовавшей его пейзажную фотографию. В первый раз зритель мог увидеть с экрана, что такое лыжный спорт и каким мастерством обладает этот юный Ханнес Шнейдер, на целое десятилетие обогнавший своих современников:

«Каждое из его движений было исполнено такого совершенства, что даже я, постоянно востря глаз, не мог до конца постичь послушную силу и красоту его гибкого, качающегося тела на скользящих полозьях. Каждый раз, когда мне требовалось заснять поворот для последующего монтажа, он исполнял его, отклоняясь от задуманного мною разве что на волос. Одиннадцать лет спустя, снимая мой последний большой фильм о лыжниках «Белое безумие», я включил в него бешеный спуск наперегонки с холма с участием 40 лучших бегунов по пересеченной местности. И хотя более молодые лыжники без труда обошли чуть постаревшего к тому времени Ханнеса Шнейдера, и все же в позировании перед камерой сравниться с ним было некому. Не будь Ханнеса Шнейдера, все мои ноу-хау, все мое сконцентрированное умение видеть и запечатлевать на кинопленке движения, весь наш общий энтузиазм по поводу проекта оказались бы в итоге ни к чему. Другими словами, картина «Чудо бега на лыжах» никогда не была бы снята и никогда не оказала бы своего магического воздействия на столько миллионов людей», — писал впоследствии Фанк.

Тем не менее еще оставались проблемы, которые нужно было преодолеть. Перед Фанком замаячила угроза недуга, именуемого «денежной чахоткой», — кинокамера, дававшая возможность замедленной съемки, пробила колоссальную брешь в его бюджете, поглотив большую часть с таким трудом накопленных швейцарских франков. Впоследствии он признавался, что ее покупка объяснялась скорее юношеской запальчивостью и желанием пофорсить, нежели насущной необходимостью. Даже студия УФА (Универсум-Фильм-АГ) не обладала такой роскошью: просто арендовала камеру у Эрнеманна. Но сердце Фанка загорелось неуемной жаждой приобрести дорогостоящую игрушку еще во время Первой мировой войны, когда ему поручили изучать проникающую силу снаряда, пронзающего броневой лист. «Вид снаряда, медленно летящего по воздуху и затем неторопливо пробивающего себе путь сквозь лист брони, произвел на меня фантастическое впечатление, — признавался Фанк. — Это было нечто дотоле невиданное человеческими глазами. Теперь вообразите, что тем же путем можно замедлить молниеносные движения лыжника — и в первую очередь прыгуна на лыжах, — едва уловимые обычным зрением».

Ситуацию спас д-р Тауэрн, который, на условиях сотрудничества, предложил инвестировать средства в проект Фанка. Так весною 1920 года родилась на свет первая Фрейбургская корпорация горных и спортивных фильмов, и можно было продолжать снимать. Но прошло немного времени, и члены маленькой компании снова оказались в Кройцеке без гроша в кармане. А тут еще, как на грех, испортилась погода, и им ничего не оставалось, как давать уроки ходьбы на лыжах, чтобы подзалатать прорехи в бюджете. И тут им снова подфартило. Один из их клиентов, франкфуртский оптовый торговец провиантом, был настолько рад, что научился шагу под названием «двойной Кристи», что, расщедрившись, отвалил молодцам за науку сто кило рису и столько же томатной пасты. Теперь команда, обеспеченная простейшей едой, засела в приюте «Конкордия» среди высоких глетчеров, пока не досняла нужный материал о горах.