Натали де Рамон - Малышка Мелани

• Название: Малышка Мелани
• Автор: Натали де Рамон
• Издательство: Панорама
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003

Жить под одной крышей с супругом-писателем — сложно, но, когда на стезю творчества ступает и вторая половина, оставаться вместе просто невозможно. И Надин уходит от своего успешного и знаменитого мужа. Была еще одна причина: он категорически не желал детей, полагая, что они будут отвлекать его от работы. За пять лет упорного труда Надин написала десять романов и стала известной писательницей, но она по-прежнему страдает, стоит ей увидеть счастливых родителей с детьми. Судьба сводит ее с замечательным парнем, полицейским Луи. Это — любовь с первого взгляда. К тому же у Луи есть очаровательная маленькая дочка Мелани, которая немедленно признает в Надин свою мать…

---

Я принесла газету из сумочки, налила кофе в чашку, уселась, закурила и развернула газету на столе. Так, подробности на странице три. Раскрыла. Огромные буквы и огромные фотографии! Нестор. Разбитый «форд». Молодая женщина! «Авария Нестора Мориньяка. Что кроется за фасадом благопристойности?» И колонки текста. Нет, ничего не поплыло перед моими глазами. Ровные строчки, набранные не особенно мелким шрифтом.

«Вчера, около двух дня, мсье Нестор Мориньяк, известный писатель и не менее известный образец семьянина, не справившись с управлением автомобиля, разбил „форд“ своей тщательно скрываемой любовницы.»

«Он пожертвовал своими руками, спасая меня», — рассказала нашему корреспонденту Ани-Франс Ф., согласившаяся побеседовать с ним прямо в приемном покое, в отличие от Мориньяка. «Мы познакомились в феврале этого года, — сообщила Ани-Франс. — Мсье Мориньяк обратился в наше агентство, желая приобрести для себя загородный дом». С тех пор любовники почти не расставались! «Каждую неделю я показывала ему новый вариант»…

Еще пара абзацев в том же духе, а затем сплошное морализаторство на тему нравственности современных кумиров от литературы. Мило, подумала я, мог бы и сказать. Зачем нужно было врать, что полтора года у него не было женщины! Но в ватной пустоте, обступившей меня, я не чувствовала ни злости, ни ревности. Напротив, облегчение! Развод выглядит проще, если знаешь, что супруг не брошен на произвол судьбы.

Чтобы убедиться окончательно, я побрела в кабинет. Взяла карточку. Ну да: «А.Ф. Флоранс» — наверняка Ани-Франс Ф., как таинственно написано в газете. Я вернулась в кухню. Отпила кофе, закурила новую сигарету, разглядывая голубоватые дымные колечки.

Вдруг я услышала, как хлопнула входная дверь и какой-то знакомый мужской голос быстро заговорил в холле:

— Вот видишь, она здесь. Значит, сиделка отменяется. Осторожнее, осторожнее с руками! Может, твоя немощь и к лучшему. Болезнь часто сближает.

— Не болтай ерунды, Жорж. — Недовольный голос Нестора.

Жорж Бруссарди, это же его адвокат и друг со школьной скамьи, вспомнила я. Нестор тем временем продолжил:

— Я тебе говорю, она просит развода!

— Да перестань, Тото! Давай я сейчас поговорю с ней. Эй, Надин! Это мы! — громко крикнул он. — Отзовись! Ты где?

Наверное, следовало бы ответить и выйти в холл, но я не шелохнулась.

— Ради Бога, Жорж! Иди! Все. Спасибо. Ты меня очень выручил. Созвонимся.

— Она в кухне, Тото. Слышишь, с кухни табаком тянет. Она же вроде у тебя не курила?

— Это ты спортсмен, а мы — нет. Иди, Жорж, пожалуйста.

— Что ты меня гонишь? Давай я поговорю с ней!

— В другой раз, Жорж. В другой раз. Созвонимся.

— До чего же ты стал нервный! Ладно. Пока. Пока, Надин!

Я опять промолчала. Хлопнула дверь. Нестор вошел в кухню. На ногах — огромные кроссовки.

— Ты одна?

Я кивнула, выпуская дым.

— Я было подумал, что со своим, новым. Консьержка так многозначительно посмотрела на меня! Могла бы и выйти поздороваться с Жоржем. Он теперь обидится. Вытащил меня из этого ужаса, а я его выгнал! Ты что молчишь, что-то не так?

— Ты никогда не носил кроссовки.

— Кроссовки? — Нестор посмотрел на свои ноги. — Это его кроссовки. Жоржа. В багажнике лежали. Он ведь чуть минута — в зал, на тренировку. Так ты из-за этого такая злая? — Он махнул забинтованной рукой в сторону газеты. — Перестань! Это полная чушь! И ты поверила? Не дури! Жорж уже подал иск на эту газетенку! Мы их вообще закроем! Ты бы видела, что произошло из-за этой статьи в больнице и окрестностях! Какое-то кретинское общество защиты прав семейных устоев организовало манифестацию. Тут же мои поклонники и поклонницы. Репортеры, журналисты! Все рвутся ко мне, к мадам Флоранс! Дала этим мерзавцам интервью, вот дуреха! Хорошо ее муж догадался вызвать Жоржа! Я их познакомил вчера, когда разбирались из-за машины. Своего-то адвоката у парня нет пока! Жорж примчался, нарядил меня в свои кроссовки, и они нас с ней вывели через холодильник патолого-анатомического отделения! Мимо покойничков! Брр! Ты что так на меня смотришь? Ну, муж мадам Флоранс! Муж, конечно. Знаешь, молодые ребята, смешные. Он в той же фирме работает. Поженились полгода назад. Ну ты чего, Надин? Неужели ревнуешь? Да? Знаешь, а мне приятно!

— Прекрати! — взорвалась я. — Луи умер!

— Луи?

— Луи Виньо… Отец Мелани… — И тут же потекли слезы.

— Господи! Бедная моя девочка! — Нестор обогнул стол, обнял меня сзади, поцеловал волосы. Я чувствовала его дыхание, а от его забинтованных рук пахло лекарством, как от Луи…

— Отойди! Не трогай! — Как он смеет пахнуть так же, как Луи… — Не прикасайся ко мне!

— Извини.

Нестор отстранился; я уронила голову на стол, закрылась руками и зарыдала в голос.

— Бедная моя девочка, — повторил он. — Я хоть что-то могу для тебя сделать? — И, неуклюже погладив меня по спине, снова поцеловал волосы.

— Ничего, Нестор! Ничего! Никто не может ничего сделать! Лучше бы умерла я!

— Нет, я. Правда, Надин. Я думал об этом сегодня ночью. Вы счастливы втроем. Я лишний. Почему я не разбился?

— Это не смешно, Нестор. — Я подняла голову, он сидел за столом напротив меня. — Это жестоко!

— Бедная моя девочка, я совсем не шучу! — Он грустно покачал головой. — Но хотя бы эти два месяца вы были счастливы? Я же понял, той ночью ты делала выбор. Не в мою пользу. Он ведь лучше меня…

— Лучше… — Я кусала губы, подбирая слова. — Он лучше всех! Но той ночью я еще этого не знала, а потом его ранили из-за моей дурацкой рукописи… Два месяца он провел в больнице! И должен был выписаться только вчера. А он договорился, вышел на день раньше. Из-за меня! И тут ты угодил в аварию. И мы помчались к тебе. Сразу! Он едва успел войти в дом!

— Надин, открой, пожалуйста, вино. — Нестор кивнул в сторону полок, где хранились бутылки. — Или из холодильника возьми, там кроме вина есть открытая бутылка финской водки. Извини, я бы сам, но… — Он беспомощно развел забинтованными руками. — И дай мне сигарету. Я чуть не свихнулся в больнице без курева за эти два дня! Или, знаешь, если нетрудно, лучше трубку.

Я открыла и налила вино, вставила в бокал Нестора соломинку, принесла трубку. Простые действия возвращали к зыбкой действительности, но, набивая трубку, я не удержалась.

— Луи тоже курил трубку. Ты — его любимый писатель. Может быть, он хотел походить на тебя.

— Надин, не надо философствовать, — основательно затянувшись, попросил Нестор. — Выпей вина. А может быть, хочешь есть? Давай закажем пиццу по телефону? Или позвоним в какой-нибудь ресторан? Что-нибудь поприличнее?

— Боже мой, ты вдруг стал как Мелани. — Я залпом осушила стакан. — Она все время беспокоится, не голодна ли я.

— Мелани… — задумчиво произнес Нестор. — Мелани… — И улыбнулся, глядя взглядом туда.

— Мелани так хотела, чтобы у нас с Луи был ребенок. Знаешь, она не спала и слушала, когда прилетит ангел. Она считает, что детей приносит специальный ангел. Ангел любви! Он прилетает, когда влюбленные… А мы ничего не делали, просто лежали, обнявшись… Так и уснули… И это была единственная ночь, когда мы с Луи спали вместе. Я так боялась: как же мы будем спать вместе, когда за дверью Мелани? Но никакого секса было не надо. Оказывается, ничего не надо, когда… Когда счастье полноты! Он был такой нежный… Такой нежный… Господи, зачем же я это рассказываю тебе! — Я почувствовала, как по моему лицу опять текут слезы. Или они все время текли, как у Элис, когда она рассказывала про Луи? — Зачем тебе это знать, Нестор? Я ведь мучаю тебя! Зачем ты меня не остановил?

— «Нежный, как память»… — не сразу произнес он, заставив меня вздрогнуть: название книги стихов Аполлинера!

— Мистика, — шмыгая носом, сказала я. — Как хочешь, но это мистика! Это наказание! За то, что я не назвала роман похоже — «Нежная память», а коммерчески — «Капли отцовской крови», и с Луи это произошло! Я напророчила! Но не капли, а…

— Перестань, Надин. — Нестор потянулся ко мне через стол и забинтованными руками вытер мои слезы. — Пожалуйста!

Мне стало еще хуже: бинты ведь пахли, как бинты Луи…

— Ты ни в чем не виновата, Надин.

— А кто виноват? Элис? Да, Элис считает, что виновата она!

Я вдруг очень отчетливо увидела вчерашнюю Элис: в глупом цветастом платье с трясущимися руками и потоками слез на щеках. И услышала ее голос, тот, чужой, которым она вчера рассказывала мне о Луи.

Рассказ Эллис

Я бежала к свой машине, когда рядом тормознул Луи.

— Привет! Ты куда? — спросил он, распахивая дверцу.

— Салют! А ты чего так рано? — Я подошла, он выбрался наружу и захлопнул дверцу. — Я не жду тебя раньше часа. Управился уже с перевязкой?

— Успеется! — Он махнул рукой. — Пошли, поздороваюсь с ребятами. Прошу, дорогая. — Он подставил мне руку кренделем, он всегда зовет меня «дорогая».