Елена Муравьева - ПЛАН «Б»

• Название: ПЛАН «Б»
• Автор: Елена Муравьева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Жизнь-штука настолько сложная, что управиться с ней не в состоянии даже колодовство. Молодая магиня Тата убедилась в этом не единожды. Но настоящие испытания начались, когда рядом появился Никита, а мысли стали материализовываться.

---

— Если Никита не будет содержать тебя должным образом, ты сама его перестанешь уважать. Начнешь командовать, помыкать, — Гордость не выдержала и заговорила. Вернее, тоже зашептала: — А Никита ранимый, я его потому и защищаю.

— От меня? Совсем рехнулась! Я за Линева сама всех порву в клочья.

— Себя не тронешь. Пожалеешь.

— Мне из-за твоего гонора такое пришлось придумать! Сказать страшно. А ему объяснить и совсем невозможно.

— Захочешь — объяснишь!

— Дело не в словах. Надо чтобы Линев понял все и согласился.

— Имей в виду: нам подачек не надо.

— Между прочим, я тоже буду принимать решение относительно вашего странного проекта, — напомнил Ум.

Это была правда. Хотя идея явно противоречила здравому смыслу, реализация ее требовала исключительного прагматизма.

— Ты бы голубушка, — рациональное начало обратилось к Гордости, — не брала на себя лишнее. Никита — человек адекватный и на поводу у эмоций не должен ходить. Поэтому не руби сплеча. И вообще, ты здесь кто и чем собственно занимаешься? Я решаю, Душа чувствует, Характер прокладывает путь, Интуиция оберегает, Судьба свершается. Все при деле, при исполнении. Кроме тебя: дармоедки, надзирательницы, бездельницы и командирши. Так что угомонись или натравлю на тебя народ. Получишь тогда по первое число. И не возражай. Если мы все за, то ты должна присоединиться к общему мнению.

— Хорошо, — прошептала горько Гордыня, — и пусть, и ладно…

— Только не корчи из себя жертву! Не строй плацдарм для наступления! — разоблачил Ум партнершу. — Я ведь твои штучки знаю наперечет.

— Ах, как же я унижена…

— Не расстраивайся, — утешила бедолагу Тата, — мы с тобой обязательно найдем общий язык. Ведь гордиться можно чем угодно. И, если ты не будешь стоять на пути, я тебе таких поводов для самоутверждения подкину, что все просто лопнут от зависти.

— Лопнут? — переспросила собеседница и с явным интересом посмотрела на бывшую врагиню.

— В фигуральном смысле, конечно, — уточнила Тата. — Зато поводы будут сами настоящими. Значит, мир?

— Мир.

Согласие Гордости поставило точку в голосовании, о чем Эго и объявило:

— Проект решения принят единогласно.

— Как проект? — спохватилась Тата. — Почему не окончательный вариант?

— Потому что… — раздался скрипучий голос. — Последнее слово за мной. И слово это «нет».

«Вот он — главный оппонент!» — поняла Тата.

— Ты знаешь, кто я?

— Догадываюсь. Ты — талант Никиты.

— Нет, милочка. Я — Талант.

— Извини, оговорилась.

Тата запаниковала. Ошибка могла оказаться роковой. А тут еще от волнения фантазия дала сбой. Чтобы договориться с Талантом, его следовало представить. Но как? Для Гордости или Ума у сознания имелись в запасе проверенные визуальные стереотипы, вроде заносчивой дамы и «ботаника» в очках. А вот к слову «талант» заготовок не существовало. Придумать же что-то оригинальное у Таты ни как не получалось.

— Не старайся, — догадался о затруднении голос. В интонации звенела насмешка, ледяная и надменная.

— Я сейчас…еще немножко… — пришлось подтвердить свою несостоятельность.

— Мы не договоримся никогда, — непреклонность исключала надежду. — Линев — мой и только. Я его не отдам.

Образ родился внезапно и настолько соответствовал ощущениям, что Тата сразу же поверила в победу. Некто, облаченный в белое широкое одеяние, сидел на камне спиной к ней. Складки тоги? хитона? плаща? бесформенной массой ниспадали к ногам, не позволяя понять кто: женщина или мужчина ведет аудиенцию. Ясно было одно: Некто очень велик.

— Хорошо, давай потолкуем, — обретя воплощение, Талант стал покладистее и снизошел к беседе.

— Давай, — приняла вызов Тата, судорожно перебирая варианты поведения. Нападать было страшно. Просить — стыдно. На конструктивный же диалог со столь надменной особой рассчитывать не приходилось.

— Ты явно удивлена. Чем именно? — прозвучал вопрос.

— Я догадывалась, что ты — большой, но не настолько, — призналась честно Тата.

— С женщинами всегда так: видят гения, а замечают гениталии и несвежее неглиже. Слабый пол, слабый умом, что с вас спрашивать, куклы.

Обсуждать отношение Таланта к слабому полу Тата не собиралась, поэтому сразу вывалила главное:

— Я признаю за Никитой право писать. Я готова принять все, что он полагает важным.

— Глупости говоришь, женщина, — отмахнулся собеседник. — Пустословием воздух сотрясаешь. Твое признание ни кому не требуется. И готовность ни к чему. Ты, голуба, неправильно оценила ситуацию. И неверные выводы сделала. Писательство для Линева — не блажь, на которую позволительно смотреть сквозь пальцы. Не рядовая способность к сочинительству, чуть лучшая от других. Нет. Никита одарен по-настоящему и будет строить свою жизнь с оглядкой на меня.

— Но мы любим друг друга. Без меня Никита будет несчастлив!

— Ерунда! Счастлив, несчастлив — в любом случае Никита изольет свои эмоции в слова и родит Книгу. Неважно о любви или одиночестве. Главное, это будет настоящая вещь!

— Разве можно так? — ужаснулась Тата. — Любовь, боль — все в топку? Все на переплавку, в корысть?

— Шедевры творят из мусора. Это общеизвестно.

— Но Никита — живой человек. Зачем его обрекать на страдания и одиночество?

— Так он острее прочувствует жизнь.

— Так он быстрее умрет.

Тата еле сдерживалась. В ней звенело и рвалось бешенство на бессмысленную силу, грозящую ее любви, ее счастью, ее будущему.

— Я все спланировал. Ты в эти планы не вписываешься. Никита останется одиноким, — вел дальше визави. — Ваше чувство я разрушу в два счета. Через пару месяцев Никита тебя возненавидит.

— Почему?

— Есть вещи, без которых Линев существовать не может. Он, действительно, тебя любит. Но отказавшись от своего предназначения, начнет маиться, тосковать и очень скоро поймет из-за кого впал в депрессию.

— Ему не придется ни от чего отказываться. Он будет продолжать писать. Я не приму жертву.

— Нет? — удивился Талант.

— Нет! — подтвердила злорадно Тата.

— Так или иначе, твое благородство только оттянет неизбежный финал. Сейчас ты полна решимости, но пройдет время и тебе надоест вечное безденежье, отчуждение, самоуглубленность, препарирование эмоций…

— Почти у всех великих писателей были жены.

— Бедолаги. Горемыки. Ты помнишь историю Мастера и Маргариты? Ради творческой реализации своего дружка-приятеля молодая полная сил красавица приняла смерть.

— Смерть — аллегория, иносказание, выражение отвлеченного понятия в конкретном образе.

— Смерть — это альтернатива жизни. Впрочем, ты права. В данном случае, подразумевалась не физическая смерть. А лишь гибель личности. Маргарите пришлось раствориться в Мастере. Потерять себя.

— Ты врешь! Пугаешь! Мерзавец! Я не отступлюсь. Если люди любят, они найдут возможность понять друг друга.

— Ты не умеешь любить.

— Умело или неумело, но я люблю Никиту.

— Ты не умеешь терпеть!

— Научусь!

— Ты не умеешь ждать и прощать. Не хочешь давать, не готова жертвовать. Ты мне не подходишь. Ты слишком красивая, яркая, независимая, умная, эмансипированная. Индивидуальности в тебе много. Самобытности через край. А Никите нужна «серая мышка», чтобы удовлетворяла его потребности или богатая старуха-спонсорша для издания книг.

— Ему нужна только я! — оборвала Тата глупые бредни.

— Почему ты так решила? Женщина нужна для двух надобностей: раздвигать ноги и готовить пищу. Это может каждая.

— Ты рассуждаешь о жизни и женщинах, как нищий, — объявила Тата неожиданно, — в твоих речах одно филистерство.

— Что? — удивился Талант.

— Филистерство — обывательская косность, мещанство, ханжество.

— Причем тут нищенство? О деньгах разговор не идет!

— Суть твоих воззрений такова, что Линев будет блистать, а женщина рядом обслуживать его? Да?

— Приблизительно.

— Невысокого же ты мнения о Никите. Прямо скажем низкого. Твой выбор — прямое признание в низкопробном вкусе, дурных наклонностях, заниженной самооценке.

— А…

— Выбрать себе умную и красивую женщину может только сильный и уверенный мужчина.

— На кухне и в постели сгодиться любая. Лишь бы стряпала сносно и мыться не забывала.

— Фи! Как пошло! Линев заслужил лучшее дарование. Более смелое и решительное.

— Как ты смеешь!

— Он будет стесняться такой жены и станет бегать за всеми юбками. В ущерб тебе.

— Не правда.

— Настоящие мужчины не довольствуются «мышами» и старухами, они жаждут молодых буйных кобылиц и ими подтверждают свои статус и успех. А теперь давай начистоту, — Тата приблизилась к собеседнику. Она решила, что НЕКТО — мужчина, и с некоторым сомнением положила руку на плечо, укрытое тканью.