Б. Бирюков - Теория смысла Готлоба Фреге

• Название: Теория смысла Готлоба Фреге
• Автор: Б. Бирюков
• Жанр: Философия

---

Но разве все предложения о равенстве таковы? Разве среди них нет таких, которые выражают знание в собственном смысле? Разве предложение (2) или предложение (4) «Аристотель есть воспитатель Александра Великого и ученик Платона» не принадлежат к их числу?

Предлагаемое решение вопроса обязывает рассматривать предложение (4) как вполне аналогичное предложению (3). Это значит, что предложение (4) должно пониматься так, будто в нем утверждается только то, что человек, по случаю получивший имя «Аристотель», – это тот же человек, которого называют именем «Воспитатель Александра Великого и ученик Платона»; при этом на последнее имя мы не имеем права смотреть как на выражение, состоящее из осмысленных частей («воспитатель», «Александр Великий», «воспитатель Александра Великого» и др.) и сообщающее те сведения, что обозначенный этим именем человек учился у Платона и преподавал Александру, а должны считать его знаком, по произволу людей обозначающим Аристотеля и не несущим в себе какой-либо иной информации. Ошибочность такой трактовки этого предложения очевидна. Не подлежит сомнению, что предложения (3) и (4) различны по своей ценности для познания.

Предлагаемый выход из положения по существу не дает возможности различить предложения «a = a» и «a = b» с точки зрения их познавательного значения. Если знак «а» отличен от знака «b» только по своей фигуре, а не как знак, т. е. не в силу того способа, каким он обозначает нечто, то между указанными предложениями не будет существенной разницы в случае, когда предложение «a = b» истинно (различие, состоящее в том, что в первом из предложений справа и слева от знака равенства стоят фигуры, имеющие одинаковые, а во втором предложении – разные очертания, не существенно для познания).

Различение значимости предложений «a = a» и «a = b» и выявление познавательной ценности предложений последнего вида окажется возможным, если к каждому имени отнести не только тот предмет, который обозначается этим именем (значение имени), но и тот способ, каким имя обозначает предмет, ― его смысл.

Фреге следующим образом разъясняет понятие смысла. Пусть a, b и c суть прямые, соединяющие вершины некоторого треугольника с серединами противоположных сторон. Тогда точка пересечения прямых a и b совпадает с точкой пересечения прямых b и c. Мы имеем, следовательно, различные обозначения (имена) для одной и той же точки, и эти имена («точка пересечения прямых a и b и «точка пересечения прямых b и c») указывают, говорит Фреге, на тот способ, каким обозначаемое нам дано. В самом деле, оба имени по-разному обозначают один и тот же предмет. Первое имя обозначает его как точку пересечения прямых a и b, а второе – как точку пересечения прямых b и c. В обоих случаях предмет дан нам по-разному. Различие в способе, каким предмет дан нам в его обозначениях, есть различие в сведениях о предмете, содержащихся в его именах. Поэтому предложение «Точка пересечения прямых a и b есть точка пересечения прямых b и c» представляет собой настоящее знание.

«Напрашивается мысль, – пишет Фреге, – связать с каждым знаком (именем, оборотом речи, письменным знаком), помимо обозначаемого, которое мы будем называть значением знака, также и то, что я называл бы смыслом знака и в чем выражается способ данности… Согласно такому пониманию в нашем примере окажется, что хотя значение выражений «точка пересечения прямых a и b» и «точка пересечения прямых b и c» одно и то же, однако смысл их различен. Равным образом, выражения «Вечерняя звезда» и «Утренняя звезда» имеют одно и то же значение, но отнюдь не одинаковый смысл» (там же, стр. 26-27).

***

От значения и смысла знака Фреге отличает связанное с ним представление. Если значение собственного имени есть чувственно воспринимаемый предмет, то представление человека об этом предмете есть внутренний образ, возникший из воспоминаний о чувственных впечатлениях, которые человек имел раньше. Представление субъективно: оно часто проникнуто эмоциями, ясность его отдельных частей различна и постоянно меняется; даже у одного и того же человека представления, связанные с одним и тем же смыслом, в различное время различны; представление одного не есть представление другого. Художник, кавалерист, зоолог, говорит Фреге, вероятно, будут связывать с именем «Буцефал» очень различные представления.

Смысл знака коренным образом отличается от представления, вызываемого этим знаком, тем, что он «может быть общим достоянием многих людей и, следовательно, не есть часть или модус отдельной души; ибо трудно, пожалуй, усомниться в том, что человечество имеет драгоценный фонд мыслей, которые оно передает от одного поколения к другому» [5, стр. 29]. Смысл, по Фреге, занимает среднее место между значением имени, в качестве которого выступает сам предмет, обозначаемый этим именем, и представлением, носящим субъективный характер; хотя смысл не является самим предметом, его нельзя считать субъективным. Фреге проводит следующее сравнение. «Предположим, кто-либо смотрит на Луну в подзорную трубу. Самую Луну можно сравнить со значением; она является предметом наблюдения, который опосредствован реальным образом, возникающим внутри подзорной трубы благодаря преломлению лучей в объективе, а также образом, возникающим на сетчатке наблюдателя. Первый я сравниваю со смыслом, второй – с представлением или восприятием. Хотя образ в подзорной трубе носит только односторонний характер и зависит от места наблюдения, все же он объективен, поскольку может служить многим наблюдателям. Во всяком случае можно устроить так, что им смогут воспользоваться одновременно многие. Что же касается образа на сетчатке, то каждый будет иметь свой собственный образ. В силу различий в устройстве глаз отдельных людей даже геометрическая конгруэнтность этих образов вряд ли достижима, а подлинное совпадение исключено. Продолжая это сравнение, можно было бы предположить, что образ на сетчатке А может быть сделан видимым для Б, или даже сам А может видеть в зеркале образ на сетчатке своего глаза. Отсюда следовало бы, что представление хотя и может быть отнесено к числу предметов, однако в качестве такового оно является для наблюдателя совсем не тем, чем оно является непосредственно для представляющего»[5, стр. 30][11].

***

Отношение между именем и обозначаемым предметом (в данном языке) ныне принято называть отношением называния, или именования (так переведен английский термин «the name relation» в русском издании книги Р. Карнапа [29]). Отношение это состоит в том, что один и тот же предмет может иметь различные имена, но данное имя должно быть именем только одного предмета. С точки зрения Фреге отношение называния опосредствованно отношением имени к смыслу и смысла имени к значению. «Связь, существующая, как правило,[12] между знаком, его смыслом и его значением, такова, что знаку соответствует определенный смысл, а этому последнему – определенное значение, в то время как одному значению (одному предмету) принадлежит не только один знак» [5, стр. 27].

Смысл имени, по теории Фреге, можно рассматривать как выраженную в имени (закрепленную языковыми средствами) информацию о предмете, однозначно характеризующую предмет (ср. [22], § 01)[13]. Смыслу данного имени соответствует (или должен соответствовать) некоторый, причем единственный предмет – значение имени; в этом отношении можно сказать (Черч [22], § 01), что смысл имени определяет его значение. При этом одно и то же значение может определяться различными смыслами.

Следует подчеркнуть, что понимание смысла имени не означает, что его значение обязательно известно. Путем анализа смысла имени не всегда можно определить его значение. По этому поводу Фреге пишет: «Всестороннее познание значения состояло бы в том, что мы могли бы для каждого данного смысла сказать, принадлежит ли он к этому значению. Этого мы никогда не достигаем» [5, стр. 27]. Поэтому смысл имени можно понимать, а о предмете имени можно не знать ничего, кроме того, что он определяется этим смыслом; может случиться, что нам понятны смыслы двух имен, но мы не знаем, определяют ли они один и тот же предмет или нет. Больше того, может оказаться, что предмета, определяемого смыслом данного имени, совсем не существует. Смысл имени не определяет существование предмета. Уточняя то, что было им ранее сказано об отношении смысла к значению, Фреге говорит: «Быть может, следует признать, что грамматически правильно составленное выражение, выполняющее роль собственного имени, всегда имеет смысл. Однако это не значит, что смыслу всегда соответствует некоторое значение. Слова «самое удаленное от Земли небесное тело» имеют смысл; однако весьма сомнительно, чтобы они имели значение. Выражение «наимедленнее сходящийся ряд» имеет смысл; однако доказано, что оно не имеет значения, так как для всякого сходящегося ряда можно найти медленнее сходящийся, но все-таки сходящийся, ряд. Отсюда следует, что если мы понимаем смысл, это не значит, что мы располагаем значением» [5, стр. 28].