Иван Орлов - Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе

• Название: Труды Св. Максима Исповедника по раскрытию догматического учения о двух волях во Христе
• Автор: Иван Орлов
• Издательство: Текст
• Жанр: Религия
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978–5–903298–08–2

Книга является переизданием блестящего, не утратившего актуальности и сегодня исследования магистра С. — Петербургской Духовной Академии Ивана Андреевича Орлова, вышедшего в свет в 1888 году в Санкт–Петербурге. Монография И. А. Орлова не только не уступает современным исследованиям по глубине освещения важных богословских и философских аспектов учения прп. Максима, но порою и существенно их превосходит. Все греческие тексты, оставленные автором без перевода, переведены на русский язык. Перевод греческих цитат сделан Р. В. Яшунским.

Книга предназначена для богословов, философов, историков и всех, интересующихся судьбами Церкви.

---

Сведения о жизни Максима в монастыре слишком кратки и отрывочны. Известно только то, что, живя в монастыре, Максим отличался примерной строгостью жизни при стремлении к осуществлению высокого, начертанного им самим идеала монашества[17], что обращало на него изумленные взоры братии и было причиной того, что по смерти настоятеля он был избран братией в игумена (авва) Хрисопольского монастыря[18], несмотря на то, что он не имел степени священства, оставаясь, по его собственному признанию, «простым монахом»[19].

Недолго Максим оставался в монастырском уединении. То же самое обстоятельство, которое привело Максима из царского дворца в монастырь, побудило его покинуть стены монастыря: положение дел Церкви заставило его переменить роль монастырского отшельника на роль открытого защитника православия.

Обстоятельства, среди которых началась открытая полемическая деятельность Максима, были таковы.

Осужденное на IV Вселенском соборе монофизитство и после церковного осуждения продолжало довольно прочно держаться даже в VI и VII веках, имея довольно многочисленных приверженцев, особенно в Сирии и Египте. В начале VII века условия церковно–политической жизни византийского государства сложились довольно благоприятным для монофизитства образом, и оно вновь заявило о себе под покровом видоизмененного учения сначала в форме моноэргизма, а потом в форме монофелитизма. Обстоятельством, благоприятствовавшим возрождению монофизитства, послужило стремление к воссоединению отделившихся от союза со Вселенской Церковью армянских монофизитов[20], сильно сказавшееся, вследствие политических соображений, в царствовавшем тогда византийском императоре Ираклии. Дело в том, что в первые годы царствования Ираклия (с 610 года) персы возобновили начатые под предводительством Фоки походы против Византийской империи: опустошили восточные провинции (Сирию и Палестину), захватили множество пленных, и в числе их иерусалимского патриарха Захарию (в 616), завоевали (в 619) Египет, опустошили Каппадокию, пробрались в Халки–дон и угрожали самому Константинополю. Византийский император Ираклий хотел было заключить мир, но персидский шах Хозрой II решительно отверг это предложение. Тогда Ираклий двинулся в поход против персов 4 апреля 622 года[21]. При начале похода, в 622 году, во время пребывания в Армении, имея в виду церковное объединение восточных провинций, император имел случай в Феодосиополе разговаривать с главой тамошних монофизитов, с представителем партии Севера Павлом Одноглазым. В разговоре был затронут вопрос о «действовании» (ενεργεία) во Христе[22]. Как условие воссоединения монофизитов с господствующей Церковью, со стороны императора была предложена формула «μία ενέργεια» [единое действование], внушенная императору константинопольским патриархом Сергием. Сергию, насколько нам известно, первому пришла в голову мысль воспользоваться для осуществления задуманной в Константинополе унии учением о «μία ενέργεια», как соответствующим цели средством. Ему же принадлежит и почин в деле осуществления унии на началах моноэргизма. Из слов Максима, сказанных им в ответ на упрек Пирра в несвоевременном возбуждении Софронием спора относительно действования во Христе[23], очевидно, что еще до 619 года Сергий имел сношения с Феодором Фаранским и павлианистом Георгием, так называемым Арзой, предлагая в письмах своих к ним учение о μία ενέργεια[24] как средство воссоединения монофизитов с православной Церковью; и что со стороны Феодора Фаранского последовало полное согласие на предложение Сергия. Из слов Максима одинаково видно, что подобного рода сношения Сергий имел за время пребывания в Феодосиополе с северианином Павлом Одноглазым, посылая и ему то же послание Мины и ответное на послание Сергия письмо Феодора Фаранского. Когда Сергий был в Феодосиополе и имел там сношения с Павлом, из слов Максима не видно. Известно, что во время пребывания Ираклия в Армении Сергий находился в свите императора; в это время, значит, Сергий и имел сношения с Павлом и тогда же, если не раньше, внушил императору согласительную формулу «μία ενέργεια». А император, радея об унии, естественно, предложил ее в разговоре Павлу[25]. То обстоятельство, что в письме к папе Гонорию Сергий совершенно умалчивает о своем, столь деятельном, участии в возбуждении вопроса о μία ενέργεια и почин в этом деле приписывает всецело императору, должно быть понимаемо как дело простого благоразумия и хитрой политики Сергия.

С той же целью — достигнуть воссоединения монофизитов — император имел переговоры во время пребывания в Колхиде в 626 году[26] с Киром, епископом Фазиса. Император предлагал Киру формулу «μία ενέργεια» и спрашивал мнение последнего о том, одно или два действования (μίαν или δύο ενεργείας) должно признавать во Христе? Кир отвечал уклончиво. За советом по этому вопросу император рекомендовал Киру обратиться к Сергию. Таково было на самом деле начало[27] монофелитского движения.

О переговорах императора с Киром мы узнаем из писем императора и Кира к Сергию и Сергия к Киру. Так, еще из Колхиды император писал в Константинополь Сергию, прося его высказаться относительно формулы «μία ενέργεια»[28]. Вместе с тем, Сергий получил письмо от Кира, в котором последний спрашивал Сергия, μίαν или δύο ενεργείας должно признавать во Христе. В ответном послании к Киру, составленном, должно полагать, до со–звания того домашнего собора в 626 году (так называемый «Pseudo–Synodus»), на котором Сергий извещал отцов собора о собеседованиях императора с Павлом и Киром, об обращении императора и Кира к нему, Сергию, о том, что он ответил императору и Киру[29]. Сергий писал, что, хотя никакого определения Вселенских соборов по возбужденному вопросу нельзя найти, так как этот вопрос не подвергался соборному обсуждению, но что некоторые из знаменитых отцов, в особенности св. Кирилл Александрийский[30] учили, что «у Христа, истинного Бога нашего, μία ζωοποιός ενέργεια (одно животворящее действование)», между тем как «никто не говорил, что во Христе Боге нашем δύο ένέργειαι [два действования]»[31].

В послании Сергия к Киру довольно резко бьет в глаза тенденция — дать перевес учению об одном действовании во Христе. Говоря, что никакого определения Вселенских соборов по возбужденному вопросу нельзя найти, так как этот вопрос не подвергался церковному обсуждению, патриарх Константинопольский или намеренно игнорировал определение Халкидон–ского собора, которым утверждается учение о двух природах и проистекающих отсюда двух действованиях, или, как монофизи–тствующий, он молчаливо выключал Халкидонский собор из разряда Вселенских, что менее вероятно, так как в таком случае он рисковал потерять в глазах Кира значение беспристрастного третейского судьи.

Без сомнения, послание Сергия к Киру произвело на последнего самое решительное влияние. По крайней мере, ниоткуда не видно, чтобы по получении ответного послания Сергия Кир колебался или снова обращался к Сергию или к кому другому за разъяснениями по возбужденному вопросу.

Таким образом, формула «μια ενέργεια», как условие воссоединения монофизитов с господствующей Церковью была принята Киром. Оставалось начать дело унии. Обстоятельства положения внешних дел Церкви, видимо, благоприятствовали осуществлению задуманного дела. В 630 году умер Георгий, патриарх Александрийский; на его место, в известных видах[32], был возведен Кир, епископ Фазиса. Три патриаршие кафедры оказались теперь заняты явными сторонниками монофизитских идей и унии: константинопольская — Сергием, антиохийская — Афанасием и александрийская — Киром. Этот последний недолго медлил с выполнением возложенного на него поручения. В 633 году[33] Кир созвал в Александрии собор, на котором были опубликованы «9 согласительных глав», которые должны были лечь в основу унии. Несмотря на такое, видимо благоприятствовавшее успеху начатого дела, положение церковных дел, уния не привилась. Правда, на первых же порах введения унии в Александрии Кир особым восторженным посланием[34] извещал Сергия о том, что в Александрии целые тысячи монофизитов–феодосиан[35]приняли унию. Но подобное сообщение самого Кира совершенно теряет свой кредит ввиду более достоверного сообщения, находимого в Хронике Иоанна Никиуского, которое говорит о том, что монофизиты обзывали Кира «халкидонцем» («Cyrus, patriarche chalcedonien»)[36]. Уже одно это обстоятельство красноречивее всяких данных говорит о том, что уния не привилась в Александрии. Не привилась она потому, что в основе ее лежали начала, не удовлетворявшие ни ту, ни другую из объединяемых сторон.

Содержание униатских глав[37] — чисто моноэргистического характера, совершенно противное православному учению. В особенности это должно сказать относительно 7–й главы. В последней, между прочим, читаем: «Один и Тот же Христос и Сын совершает и Богоприличное, и человеку свойственное, по выражению св. Дионисия, одним богомужным действованием» и т. д. (αυτόν ένα Χριστόν και Υίόν ενεργούντα τα θεωπρεπή και ανθρώπινα μία θεανδρική ενεργεία…)[38]. Несколько ниже прибавлялось, что разделение Божественного и человеческого действований только представляется нашему уму. Из целого изложения как этого члена в особенности, так и всех вообще, видно, что Кир настаивает на чисто монофизитском северианском принципе единства (в смысле μίας θεανδρικής ενεργείας [единого богомужного действования]), в каковом смысле истолковывает и приведенное выражение Дионисия. Отсюда очевидно, что положительное содержание униатских глав, противное учению православных, могло еще удовлетворять монофизитов. Но то обстоятельство, что в них совершенно умалчивалось о Халкидонском соборе и тем самым значение его не отрицалось сполна, совершенно парализовало в глазах истого монофизита значение заманчивого содержания униатских глав.