Николай Храпов - Счастье потерянной жизни т. 2

• Название: Счастье потерянной жизни т. 2
• Автор: Николай Храпов
• Издательство: Смирна
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004

Автобиографический роман Николая Храпова — бесспорно, ярчайшая страница истории евангельского движения в бывшем Советском Союзе. Жизнь автора уникальна, поскольку фактически лишь за написание этой книги

66-летнего старика приговорили к трем годам тюремного заключения. Незадолго до окончания последнего пятого по счету срока, он «освобождается», уже навсегда.

Ничто не сломило этого героя веры в его уповании на Бога: ни трудности жизни, ни прелесть соблазнов, ни угрозы со стороны КГБ. Он был и остался победителем"

---

Чувство страха стало овладевать его душою так сильно, что он, с воплем, стал просить у Бога утешения и был рад, получив его.

Пройдя однажды по железному полу, он услышал, как ему показалось, знакомую мелодию. Несколько мужских голосов, в сопровождении флейты, пели гимн: "Ближе, Господь, к Тебе". Павел, остановившись, прислушался и определил, что звуки исходят снизу из-под нар. Он опустился на пол и, к своему изумлению, увидел, как несколько человек пели на немецком языке.

По окончании пения, он немедленно познакомился с поющими. Это были немцы-менониты. После нескольких слов, на ломаном русском языке, он почувствовал в них своих братьев.

Окружающий кошмар так приблизил их к Господу и друг ко другу, что они за все время не коснулись тех разномыслии, какие разделяли их. А дорогие, сердечные беседы среди адской обстановки, силою Духа Святого, доставляли им подлинное, духовное наслаждение. Павел приходил на свое место только для сна и личных молитв, в которых он благодарил Бога, за Его милости к нему.

На восьмой день плавания, от усилившейся штормовой погоды, многие были прикованы к нарам, но некоторые из уголовников, страдая от безделья, искали каких-либо приключений.

Однажды, возвращаясь с очередной "прогулки" наверху, Павел почувствовал, что смрад из люка был сильнее обычного, а когда опустился вниз — содрогнулся от ужаса. Несколько молодчиков (из блатных) решили устроить себе забаву, опрокинув бочку-парашу с ее содержимым, отчего все полилось вниз, к ужасу находящихся там.

На ликвидацию этого безобразия пришло много обслуги, и после 2–3 часов большого труда, все было убрано. Однако, бандиты в этом не остановились. В полночь в помещении твиндека раздался неистовый женский крик, на который прибежали многие из охраны. Вскоре выяснилось, что какими-то неизвестными связями, блатным удалось определить, что в одном месте, над потолком, с той стороны находились заключенные женщины. Блатные прорезали массивные доски, разделяющие верхний твиндек от нижнего и, при содействии таких же потерянных женщин, пытались приступить к гнусному насилию. Все мужское население пришло в крайнее возмущение и не успокоилось до тех пор, пока всех основных участников не выловили и не увели от них.

К утру девятого дня Павел почувствовал, что обстановка стала крайне невыносимой. Огромные массы несчастных заключенных, истощенные от голода, жажды и особенностей морского плавания, совершенно беспомощные, брошенные на произвол судьбы, стали умирать на нарах, в большом количестве.

Эта ночь для Владыкина была ночью особенного бдения, он почти всю ее провел на коленях.

После краткого сна, он услышал, что корабль приближается к бухте; проплыли уже какой-то остров, и поэтому многим, особенно ослабевшим, разрешили лечь на палубе. К счастью, и Владыкину со своими пожитками удалось пристроиться среди ослабевших.

Перед его глазами открывалась, потрясающая душу, панорама сурового крайнего севера.

В календаре значилось начало июня. Через разрывы темных туч выглядывало солнце. Как на ладони открывался вид на бухту Нагаево. Вся она была забита большими полями ломаного льда, сквозь который корабль медленно пробивался вперед. Все окружающие сопки почти до половины были покрыты снегом. При виде этой нелюдимой природы сердце Владыкина сжалось.

От берега бухты, прячась за перевалом, по крутому замшелому откосу вверх, темными кубиками разнообразных форм и размеров, громоздясь друг на друга черными призраками бараков и хижин, начинался город Магадан.

— Боже мой, Боже мой, — тихо воззвал Павел в молитве, глядя на чужое свинцовое небо, — что ждет меня здесь? Возвращусь ли я когда-нибудь из этих ужасных мест, или в этой вечной мерзлоте мои кости дождутся Твоего пришествия? Ты ведешь меня на великий, неравный бой с этой суровой природой и, видимо, с такими же людьми. Неужели я увижу когда-нибудь, своими глазами, день своего избавления из этих мест, как вижу день вступления? Каким и когда он будет? Что мне придется здесь пережить — не знаю, только прошу, сохрани веру в Тебя… — так он молился, не замечая ни времени, ни того, что делалось вокруг.

— Владыкин! — донеслось до него с берега.

Очнувшись, он увидел, как бесконечный людской поток от порта протянулся черной лентой до города.

В одну из этих шеренг выкликнули и его фамилию.

Павел, с трепетом, сделал свой первый шаг с корабля в суровую неизвестность…

Приложение

Переживания Н. П. Храпова — счастье его потерянной жизни — ярко отображаются впоследствии в его поэзии. Предлагаем вашему вниманию два из его стихотворений:

Буря

Он превращает бурю в тишину, и волны умолкают.

Пс 106, 29

Буря лохмотьями серыми дробится…

Мокрою пылью лицо обдает…

Воет, лютует и яростно злобится,

Грудью о скалы высокие бьет…

Мглой беспросветною небо лазурное

Ты закрывала не раз предо мной,

И под ногами громады ажурные

Стелишь коварно могучей рукой…

Знаю тебя я! Волною холодною

Многих в пучину с собой унесла,

Многих, лютуя, в утробу голодную

Знатных, великих и сильных свела.

Я не герой и не стану хвалиться,

Но под ногами моими — Скала!

Не перестану с тобою я биться,

Как бы ты зла и грозна не была!

Если и дрогну я сердцем порою -

Непобедим подо мною Утес!

Силен Он бурю любую к покою

Властно призвать; Его Имя — Христос!

С этим Утесом в одном монолите

Слит я, не страшен седой океан;

И над собою, в небесном зените,

Вижу я чудный, святой Ханаан.

Да, я устал от всего пережитого…

Стой же! Уймись! Хоть на долю минут -

Мне бы забыться… Да сердца разбитого

Раны забыться никак не дают.

Ты нанесла их своими таранами,

Силясь меня навсегда погубить,

Но не иначе, как этими ранами,

Мог я подобным Распятому быть!

Смолоду знаю, стихия, тебя я,

Битва с тобою дана мне в удел!

Вся ты от лютости стала седая,

Да уж и я-то с тобой поседел.

Свой крест

Изнывая от боли пылающих ран,

Часто я под крестом воздыхаю:

То пугает пророческий путь христиан,

То на нем устаю, унываю.

И тогда ободряющий голос

Христа Веет свежестью Тивериады,

Вновь зовет за Собою и тяжесть креста

Облегчает словами отрады:

"Кто за Мною идет и свой крест не несет,

Недостоин Меня и спасенья,

Не узрит тот обитель небесных красот,

Не постигнет святого ученья."

Не страшись, если волей благого Отца

Суждено тебе узкой тропою,

Под ударом бичей, под шипами венца

Тяжкий крест свой нести за собою.

Не рука лиходея, не случай слепой

Обрекли для тебя это бремя -

По любви бесконечной, по воле святой

Ему есть свой предел, свое время.

Он рассчитан с любовью, с заботой Отца,

И по росту тебе и по силам,

Чтобы смог ты его донести до конца,

Может быть, и до самой могилы.

Чтоб блаженным ты был, свято, праведно жил,

Благодатью святой наслаждался,

Перед лютой бедой не робел, не тужил,

Добрым подвигом впредь подвизался.

Чтобы образ святой и подобье Его

Среди шумной толпы суетливой

В существе отражалось, в сознаньи твоем,

Должен крест ты нести терпеливо.

Не завидуй чужому, упал — не ропщи,

И не сетуй на тяжкую долю;

Утешенье в горячей молитве ищи,

Прославляй неизменную волю.

Чрез пучину страстей в лучезарную даль

Служит крест для тебя переходом,

Там забудешь навеки тоску и печаль -

В Царстве Божием, с Божьим народом.

Не один ты — согбенных под тяжестью ран,

Крестоносцев — великое племя!

Вереницы идут за Христом христиан

В это злое, последнее время!

Кто изныл под крестом, кто в борении устал -

Видят всех Его светлые очи,

Видят тех, кто от зноя томится, кто пал,

В непроглядной, мучительной ночи.

Но, мужайся, великое племя Христа!

Не гасите священное пламя!

Поднимите под тяжестью мук и креста

Еще выше победное знамя!