Николай Храпов - Счастье потерянной жизни т. 2

• Название: Счастье потерянной жизни т. 2
• Автор: Николай Храпов
• Издательство: Смирна
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004

Автобиографический роман Николая Храпова — бесспорно, ярчайшая страница истории евангельского движения в бывшем Советском Союзе. Жизнь автора уникальна, поскольку фактически лишь за написание этой книги

66-летнего старика приговорили к трем годам тюремного заключения. Незадолго до окончания последнего пятого по счету срока, он «освобождается», уже навсегда.

Ничто не сломило этого героя веры в его уповании на Бога: ни трудности жизни, ни прелесть соблазнов, ни угрозы со стороны КГБ. Он был и остался победителем"

---

— Нужно довериться, решиться, отдаться, — твердил один голос.

— Нет не могу! — протестовал другой.

— Не можешь? Останешься на распутье и погибнешь, — кто-то властно твердил ему.

— Но как довериться?

Наступило критическое мгновение.

Павел вспомнил разговор с отцом, один за другим прошли перед его глазами те, кто пали, отрекшись от Бога. В этом открылась разрушительная работа дьявола.

— Такие столбы он свалил! — проговорил Павел про себя. — Так вот что ты сделал, сатана! — воскликнул он.

Вдруг он ясно вспомнил вопрос старца Хоменко при проводах на прогулке: "Кто понесет знамя истины дальше?"

Ревность против дьявола вспыхнула в юном сердце Павла: "Так разорять Церковь?! — встрепенулся он. — Довольно! Вот я должен!.." — но крылья опустились при мысли, что ему ведь надо прежде отдаться Христу, а он еще не решился.

Бедный юноша, сам того не знал, что в душе он уже был христианином.

Перелистав Библию, он нашел притчу о блудном сыне, и первое, что бросилось ему в глаза — это слова: "…и когда он был еще далеко, увидел его отец и сжалился…" Этим выражением, на мгновение, открылась ему любовь Отца Небесного во всей спасительной красоте; сердце дрогнуло, из глаз брызнули слезы.

— Ты что, Павел? — с удивлением спросили его вошедшие родители.

— Довольно! Я больше не могу! Хочу возвратиться к моему Господу! — опускаясь на колени, воскликнул Павел.

— Боже мой! Боже мой! Прости меня, и как блудного сына прими вновь в объятия Свои! Дьявол вырвал лучших рабов Твоих из Церкви, я мал и незначителен по сравнению с ними, но вот я, прими меня. Я хочу встать на это место, где пали они, и чем могу, хочу послужить Твоей истине. Аминь.

Рядом с Павлом, в слезах радости и благодарности Господу за возвращение сына, молились Петр Никитович и Луша.

Поднявшись с молитвы, в объятиях любви Господней, поздравили сына, и втроем пропели один гимн хвалы Богу.

В этот же вечер Павел с отцом пошли посетить верующих, где он, от избытка чувств, свидетельствовал окружающим о радости спасения и до полуночи беседовал с неверующим юношей — сыном одной из христианских семей. С ним вместе ликовали и старые друзья, особенно Князевы.

Сейчас же он сообщил о своей великой радости Кате. Но, к своему удивлению, в ответе, он увидел ее такой же одинокой, тоскующей, как видел последний раз, под зонтиком.

Свободные часы на производстве он проводил где-либо в уединении, с Евангелием в руках. Ему подарили новенькое Евангелие с Псалтырем (карманного формата), в хорошем кожаном переплете. При виде резкой перемены его прежние товарищи и женское окружение пришли в недоумение: что с ним случилось?

Никто не видел его в клубе, парке, театре, где обычно встречали и желали видеть. На производстве, с окружающими его, он был еще более любезен и сдержан. Лицо светилось каким-то внутренним, необъяснимым излучением. Друзья по цигарке к своему разочарованию, узнали, что он бросил курить. С девушками он был по-прежнему любезен, но держался на неуязвимом расстоянии. Дома с упоением читал Слово Божие и подолгу молился наедине.

Однажды, пробудясь от сна, он прямо на постели обратился к родителям:

— Папа! (Он его так стал называть после покаяния). Я видел очень интересное сновидение, сильно взволновавшее меня. Во сне, предо много образовалась какая-то широкая река, которую я должен был переплыть. Хотя она и была страшная, но я спокойно погрузился в нее и поплыл. Чтобы мне не замочить одежды, я держал ее одной рукой над поверхностью воды. Плыл я долго, томительно, но вот достиг ее середины, а она становилась, как-то все шире и шире. Затем все покрылось мраком, и я стал изнемогать. Кругом я был один, и помощи просить было не у кого. Рука с вещами, от изнеможения, опускалась все ниже и ниже. Наконец, к своему глубокому прискорбию, я увидел, что одежда стала подмокать. "О, Боже, мой!" — воскликнул я и, погружаясь в пучину, приготовился уже расстаться с жизнью; но вдруг нога моя ощутила что-то твердое, наподобие бревна; встав на него, я пробежал до второго конца — и спрыгнул на берег. Предо мною открылась ровная долина, залитая лучами ликующего солнца. Женская рука подняла меня, уже одетого, на балкон богатого дома, где сверху "дождем" падало много головных уборов. Так как я был непокрыт, то, выбрав самый лучший из них, одел, и, счастливый, вошел в помещение.

— Сынок, сон твой — это утвержденный Богом жизненный план для тебя, — ответил отец. — Какие-то скорби ожидают тебя: томительные, долгие, в которых испытает тебя Господь, но избавит и введет в Церковь. Мужайся!

* * *

Со дня покаяния Павла прошло уже более двух недель.

На заводе, как будто сговорившись, товарищи из актива, то один, то другой, начали теребить его; "Павел, что с тобой случилось?"

Он радостно, но уклончиво отвечал им. Наконец, с ним встретилась парторг Мария и задала тот же вопрос.

— Мария, да что вы, то один, то другой, спрашиваете меня об одном и том же? — улыбаясь ответил Павел. — Вы соберитесь все вместе, я всем вам расскажу, что со мной случилось.

— А ты что думаешь, так оставим? Нет, вот завтра соберемся да проработаем тебя как следует, не только перед активом, но и перед массой.

— Вот-вот, это будет самое правильное, — ответил ей Павел, и они разошлись.

Мария была из одного села с Павлом. Вместе с племянником Петра окончила совпартшколу, очень хорошо знала семью Владыкиных, и к Павлу была как-то внутренне привязана. Много рассчитывала на него в будущем по партийной работе, много доверяла ответственного и радовалась его росту.

Ночь провел Павел беспокойно, просыпаясь от тяжелых сновидений. Все они предвещали ему отчаянную борьбу, тяжкие переживания, но благословенный исход.

Из дома вышел он как солдат из окопа в неотвратимую атаку. Заводской клуб гудел от многолюдья. Вошедшему Павлу по-прежнему, девушки предложили место рядом с собою, впереди. Мария объявила о начале заседания. В повестке дня после очередных производственных вопросов, в пункте "разное" стояло: "Вопрос о моральном поведении активиста П. Владыкина".

Павел почувствовал, как сотни глаз, после объявленного, были направлены на него. От смущения поползли мурашки по телу, но он тихо про себя помолился, и в душе его водворился полный покой.

После основных вопросов Мария, вставши, объявила заседанию:

— Товарищи! Нам всем известен Павел Владыкин, как передовой активист, выполняющий самые ответственные поручения по общественно-партийной линии, как примерный производственник и, наконец, как культурный молодой человек. Но последнее время произошла в нем, непонятная нам, перемена. Он стал замкнут, совершенно отстранился от общественной работы, и мы даже не стали видеть его в клубе ИТР, где он был самым активным участником. Сейчас, мы попросим его дать объяснение происшедшей перемене.

Не без волнения, Павел поднялся на сцену и подошел к столу. Но как только приготовился говорить, его сердцем овладела полная тишина.

— Дорогие друзья, юноши и девушки, и остальные производственники! Я очень рад, что имею такую дорогую возможность, побеседовать с вами о моих душевных переживаниях. Почти всем вам известен дом мой: отец, работавший в механическом цеху, мать, работающая и поныне на сборке. Сам я родился здесь, за заводским забором, в поселке. Вместе с некоторыми из вас бегал по улицам в детстве, учился в школе. А когда вырос, передо мной встал один жизненный вопрос, который не давал мне покоя и который я должен был разрешить неотложно, а именно: в чем смысл человеческой жизни? Сотрудничая в городской библиотеке, как вам многим известно, я искал разрешение моего вопроса у Фейербаха, Сен-Симона, Л. Толстого, Достоевского, Белинского, М. Горького, Энгельса, Маркса и других.

В своей речи Павел спокойно излагал мысли и, частично, те из них, какие затронул на факультете перед лектором. В зале царила напряженная тишина. По ходу рассуждений он подумал: "Если я упомяну имя Иисуса Христа, то мне не дадут сказать после того ни слова", — поэтому и решил произнести это в заключение. С большим вниманием все слушали его выступление, как новое и, действительно, нужное.

Наконец, закончив свое объяснение, Павел произнес:

— И я все-таки нашел ответ на мучивший меня вопрос. Да, нашел и успокоился всем своим существом, потому что я нашел и сам смысл жизни. Я нашел ответ, и вы думаете где? Я нашел его в забытой всеми и отвергнутой многими, в том числе и мною, в великой Книге книг. — При этом он достал из внутреннего кармана Евангелие и поднял его над головою, — в святом Е-ван-ге-ли-и! А сам смысл жизни человеческой — в Христе Иисусе!

— До-лой! Хва-тит! Замолчи! — во весь зал, раскрыв широко рот, закричала Мария (во время выступления Павла она села почему-то в рядах) и некоторые, сидящие рядом с нею, топая ногами.