Григорий Терещенко - Счастье само не приходит

• Название: Счастье само не приходит
• Автор: Григорий Терещенко
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1977

Первую свою книгу на родном языке кременчугский инженер Григорий Терещенко опубликовал в 1968 году. Молодой автор писал о людях, работающих на новостройках, на монтаже высоковольтных линий, о бурильщиках, о тех, кто добывает гранит, о каменотесах.

В дилогию «Гранит» входят романы «За любовь не судят» и «Счастье само не приходит». В ней писатель остается верен теме рабочего класса. Он показывает жизнь большого предприятия, его людей, полностью отдающих себя любимому делу.

За дилогию “Гранит”, как за лучшее произведение о рабочем классе, в 1978 году получил республиканскую премию.

---

«Будто не для него завод строится, — подумал Остап Белошапка. — Ведь это — основная база дробильного цеха».

Драч совсем разошелся:

— Если дирекция считает, что дробильный цех сверх своей основной работы может дополнительно такой объем работ выполнить, значит, планирование у нас ни к черту не годится... Или... Или...

Скрипнув стулом, поднялся главный механик Гамза.

— Почему начальник энергоремонтного цеха молчит? Я считаю, что предложение главка о выпуске гранитных плит является волюнтаристским и технически неграмотным...

— Я попросил бы, товарищ Гамза, выбирать выражения, — перебил его Григоренко.

— Готов везде отвечать за свои слова, — огрызнулся Гамза и продолжил: — Только что вошли в ритм, а тут — на тебе. Если нас обяжут делать еще и плиты, это приведет к полному хаосу в энергоремонтном цеху. Мы не можем брать на себя такую обузу. Я хочу, чтобы цех нормально мог выполнять план. Драч абсолютно прав, дадут машины и сразу же план — по самую завязку!..

— Товарищи Драч и Гамза действительно во многом правы, — встал Михаил Петрович Боровик. — Ясно, что трудности будут. Но давайте соберем людей по цехам, объясним все до тонкостей, и люди подскажут резервы. Задание важное, большое и сложное, товарищи! Мы даже не представляем его в полном объеме. Но пятилетка зовет! Надо делать! Надо!..

— Собственно говоря, мы пока услышали мнение только двух начальников цехов, — сказал Григоренко.— Я просил бы высказаться начальника энергоремонтного цеха. Что он думает?

— Нужно прикинуть, — отозвался Александр Александрович Вовченко. Он посмотрел сначала на директора, потом на главного механика. — Думаю, двух-трех сварщиков сможем выделить на строительство.

— А ковши сваривать кто будет? Кто, по-вашему? .. — выкрикнул Гамза.

— Товарищ Гамза, я призываю вас к порядку,— остановил его Григоренко. Затем, отыскав взглядом Остапа Белошапку, обратился к нему: — А что скажут строители?

— Без помощи основных цехов нам не управиться с новым заданием. Слишком большой объем, — произнес Белошапка. — Но что касается плит, то мы — «за». Мы — за прочность и красоту. Строители давно ждут такие плиты.

— Выгодно ли комбинату за них браться? — бросил реплику председатель завкома Коваленко.

— Сергей Сергеевич, дайте мне слово! — раздался голос Комашко. Он встал и подошел к Григоренко. — Задача освоения полированных плит является своевременной,— проговорил медленно, с расстановкой Арнольд Иванович. — Раньше у нас просто руки до них не доходили. Если и вспоминали, то говорили — дорого, забывая добавить — красиво. А теперь — время настало. Нам придется наверстывать упущенное. Управимся ли? Считаю, что да. Тем более нам отпускают средства. Мы не можем сейчас раздумывать, рентабельно это или нет. Любое новое производство, требующее освоения, поначалу нерентабельно...

Главный инженер долго и убедительно говорил о необходимости и пользе освоения полированных плит, лестниц, бордюров из гранита.

Григоренко смотрел на него и думал, что, возможно, Комашко и в самом деле становится другим. После возвращения из Москвы его словно подменили. Он стал чаще бывать в цехах, глубже вникать в дела. Провел совещание с мастерами, с общественными инспекторами по технике безопасности. Вывесил список тем для рационализаторов. Конечно, на сердце у него кошки скребут: не на том месте сидит, на котором чуть-чуть не оказался. Но что поделаешь, придется еще побыть главным инженером. Григоренко знал — на Дальний Восток Комашко и не очень-то хотел ехать... «А может быть, он надеется, что его скоро выдвинут и осваивать плиты придется другим, не ему, — подумал Сергей Сергеевич, но тут же отогнал эту мысль: — Нет! Он даже Белошапку поддерживает...»

После Комашко начали выступать мастера, профорги. Многие говорили о том, что надо все же оказать помощь строителям и взяться за освоение производства полированных плит из гранита.

— Так и решим, — подвел итог совещанию Григоренко.— Настраиваемся на изготовление гранитных плит. И вот что еще я хочу сказать. Строим современное предприятие вторичного дробления, которое будет оснащено новейшей техникой, а пол планируем бетонный. Лев Давидович, надо будет достать для пола бруски из пихты.

— Из пихты?! — возмутился Файбисович. — А заявки в главк знаете когда отослали?! Кто же нам без наряда что-нибудь даст?

— Надо попытаться... Ну посудите сами: телевизионные установки и бетонные полы! Разве это совместимо?

— Хорошо, попробую, — нехотя произнес начальник снабжения. — Но не обещаю...

— И последнее, — сказал Григоренко, когда Файбисович сел. — Автономную линию дробления щебня закроем. Михаил Андреевич, договоритесь о передаче ее Межколхоздорстрою. А людей переведите на основное производство.

Автономная, или отдельная, линия была построена лет пять назад. Построена не от хорошей жизни. План тогда не выполнялся. Вот и искали выход. Смонтировали примитивную технологическую линию. Головным агрегатом поставили СМ-16, затем транспортер, грохот и снова транспортер. Получали обычный щебень. Автономная линия хотя и давала за смену кубометров двести — триста, не больше, но это была все же солидная прибавка к плану. С пуском мощной дробилки ЩКД-8 автономную линию надо было поставить на консервацию или демонтировать. Производительность ее небольшая, а людей для обслуживания требует много. Но Григоренко решил передать ее Межколхоздорстрою. Там люди маются без щебня, рады будут и такой установке.

Когда совещание закончилось, Сергей Сергеевич попросил остаться Боровика и Файбисовича.

— Секретарь горкома советует взять на работу условно-освобожденных, — сказал он. — Как вы считаете, брать или не нужно?

— М-да... — протянул озабоченно Боровик. — Если безвыходное положение... Только помощи от них будет мало. Разнорабочие. А нам специалисты нужны... Вот демобилизованных солдат из строительных частей набрать бы...

— А что, это дело!.. — воскликнул обрадованно Григоренко. — Они ведь в течение всей службы — на стройке. Может, командируем вас, Михаил Петрович, как начальника отдела кадров, как офицера запаса...

— Куда?

— Как куда? В воинские части нашего округа... Вы, случаем, не в строительных частях служили?

— Нет. Я — артиллерист.

— Ну ничего, справитесь. Тем более сейчас идет демобилизация. Заготовим письма от горкома, обкома...

— А не поздно ли?

— Оно конечно, поздновато, но, думаю, кое-что все же успеем сделать. В Клесове, помню, к нам поступали демобилизованные. У большинства из них хорошие гражданские профессии. Нам бы человек пятьдесят таких уговорить... Не забудьте о лирике. О Днепре расскажите, о городе, о красивых наших девушках...

— Попробую.

— А вас, Лев Давидович, прошу проследить за переоборудованием барака под общежитие. Не жалейте ни сил, ни отделочных материалов...

— Разрешите? — в двери показалась голова начальника горного цеха Прищепы.

— Заходите. У нас пока с вами все, — кивнул Григоренко Боровику и Файбисовичу.

— Я, Сергей Сергеевич, заявление принес. Хочу увольняться, — прямо с порога проговорил Прищепа.— Поищу работу поспокойнее. В карьере у меня что-то не получается. Ругаете без конца за взрывы... Негабарита действительно много... А теперь еще и новое производство осваивай...

— Что же вы раньше молчали?..

— Думал. Ведь уйти мне с комбината не так просто. Это все равно что на развод подать. Но теперь решил. И никто меня не отговорит. Возьмите заявление... Можно идти?

— Ну что ж, идите.

Вот тебе и на... Всего недели три назад приезжал инженер из Днепродзержинска. Просился на работу в карьер. Судя по всему, толковый парень. Кандидатскую готовит по горному делу. Правда, Григоренко во время беседы насторожило то, что слишком уж много перечислил тот неполадок, замеченных в горном цехе. Есть такие люди, что со стороны многое примечают, критикуют, а поставь их на это место — дела еще хуже пойдут. Ну, а в остальном парень ничего. Рекомендовал даже Григоренко связаться с Днепропетровским институтом геотехнической механики и заключить договор на проведение исследовательских работ. Считает, что выход негабаритов можно сократить до семи - десяти процентов. Высказал он и интересную идею — взрывы в зажатой среде. Григоренко тогда подумал, что такой инженер, конечно, находка для комбината, но не увольнять же Прищепу. Прищепа практик, горный техникум закончил. И пришлось отказать инженеру. Как же теперь его найти? Хорошо, что фамилию запомнил — Борзов.

Григоренко попросил инженера зайти еще раз: пока, мол, должности подходящей нет, но недели через две кое-что, может, прояснится. Но Борзов больше не приходил. Не на Клинском ли комбинате устроился? Лотов, конечно, такого не упустит. Надо будет у Оксаны узнать — работает ли он у них? Постой, постой, а какие у него были мотивы... Во-первых, работать непосредственно на производстве, во-вторых — поближе к родным, которые где-то недалеко живут. Вроде бы в Лубнах.