Александр Солдатенков - Адмиральские маршруты (или вспышки памяти и сведения со стороны)

• Название: Адмиральские маршруты (или вспышки памяти и сведения со стороны)
• Автор: Александр Солдатенков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Наверное, всем нам, военнослужащим в запасе или в отставке, решившимся запечатлеть   свои воспоминания о пройденной службе, надо помнить, что никаких собственных средств  нам не хватило бы для приобретения в личную собственность тех материальных ценностей, управление которыми нам доверялось в государственных интересах. И никогда впредь нам не удастся собрать вместе своих бывших сослуживцев. Всё это та основа, на которой базируются наши воспоминания. Да, мы были ограничены рамками уставов и ответственностью за людей и технику, но внутри этих рамок свободы реализации требований уставов было достаточно, ибо ход военной службы можно формализовать только внешне, а внутренне он у каждого был своим. Поэтому наши воспоминания о военной службе в разных родах войск и на разных должностях как неповторимы, так и субъективны. Нам, офицерам вооружённых сил семидесятых, восьмидесятых годов повезло — мы застали расцвет Армии, Авиации и Флота Советского Союза.

---

О комплексном противодействии средствам воздушного нападения на кораблях пр. 1124

Если исходить из предположения, что лётчики вероятного противника обладают не столь глубокими знаниями о вооружении ПВО кораблей каждого проекта (в нашем ВМФ проектов было достаточно много), то можно немного напыжиться и попытаться выдать желаемое за действительное с помощью некоторых тактических приёмов. В общем, наши тактические идеологи рекомендовали к освоению следующее. Надувные уголковые отражатели (НУО) — рассеивают внимание атакующих пилотов, затрудняя классификацию целей на экранах стрельбовых РЛС. Ферромагнитную дымзавесу — которая скрывает корабль полностью от визуального и радиолокационного обнаружения. Имитацию выдачи целеуказания зенитно-ракетному комплексу с имитацией пуска зенитных ракет пуском РГБ-60 — вносит сомнения в решимость пилота завершить атаку и подталкивает его на маневр уклонения от ракет. Постановку заградительных всплесков теми же РГБ — отводит ракеты, летящие на корабль на сверхмалых высотах вплоть до столкновения ракет с всплесками от взрывов РГБ. И, наконец, применение собственно средств ПВО корабля ЗРК и ЗАК на поражение прорвавшихся сквозь весь этот спектакль пилотов-оптимистов или их ракет. Управляет комплексным противодействием СВН помощник командира корабля. Причём любая из предпринятых мер эффективна строго по своему месту и времени применения, иначе это бессмысленный расход ресурсов и боеприпасов (в основном РГБ, которые являются оружием противолодочным). Вот чтобы помощник ничего не перепутал и не упустил, была создан специальный тактический график использования перечисленных средств противодействия в функции от дальности до средства воздушного нападения, атакующего корабль. Идея отличная, но создатели этого тактического чуда кое-что не учли. А именно: на ГКП корабля, как правило, полумрак, для обеспечения различимости изображений на экранах РЛС и ГАС операторами. И для считывания показаний со шкал информационных приборов. Кроме того, на ГКП малых кораблей ещё и не очень просторно, чтобы бегать там со здоровенным графиком. Кабинетное изобретение требовало адаптации к месту его использования, хотя бы по размерам. На соответствующую мысль навело существование круглых логарифмических вычислительных устройств. Когда график был подобно такому устройству, свёрнут в круг и подсвечен, он стал «Диаграммой комплексного противодействия СВН». Внешняя окружность была разбита на шкалу дальности в километрах, концентрические окружности, уменьшающегося радиуса, соответствовали скоростям СВН, а разноцветные спиралевидные кривые соответствовали перечисленным выше средствам противодействия. Если радиальную линейку диаграммы, установить на точку пересечения кривой вида противодействия, с концентрическим кольцом скорости СВН, определённой радиометристами по атакующей цели (а скорость была ясна после двух отметок на экране РЛС). То на шкале дальности диаграммы будет указана та дистанция до СВН, на которой надо подать команду о применении именно этого вида противодействия. При расчётах диаграммы использовались нормативы времени исполнения мероприятий по противодействию из тактических руководств, но не ниже чем «хорошо». К моменту завершения выполнения мероприятий того или иного вида противодействия оно начинало влиять либо на пилота, либо непосредственно на уже применённое им оружие, снижая или сводя на нет его эффективность. Простота устройства диаграммы и удобство использования способствовали её широкому распространению, вплоть до того, что автор был забыт (как в своё время изобретатель колеса), хотя рацпредложение было надлежащим образом оформлено и зарегистрировано, а диаграмма ушла во флот как колесо в цивилизацию. У командира МПК-145, Саши Куценко, и у его экипажа было волшебное свойство — что-нибудь «содрать» у соседей, красиво оформить и выдать за своё. Так однажды была срисована и диаграмма противодействия СВН, но пояснить, Командующему флотилией, как ей пользоваться они так и не смогли. О долгой жизни диаграммы я случайно узнал от своего бывшего помощника Гены Шумакова, с которым довелось встретиться на учёбе в Североморске. Предложена диаграмма была в 1977 году, а на учёбе мы были в 1985. Вот он мне и сказал, что одним из обязательных требований к кораблям, идущим на боевую службу, являлось наличие (рассчитанной для конкретного проекта корабля) «Диаграммы противодействия СВН» и умение её использовать.

Казус с зенитно-ракетным комплексом на МПК-101

Корабль успешно прошёл госиспытания, на которых поразил ракетным комплексом ракету-мишень с первой ракеты. На этом эпохальном событии его успешные ракетные стрельбы надолго прервались. Так как за не выполненные ракетные стрельбы спокойно снимали с должностей командиров кораблей по всему флоту, то не стали делать исключения для командиров МПК-101. Выход нового командира на ракетную стрельбу, на этом корабле, означал его скорое снятие с должности, из-за хронической неуспешности стрельб. И казалось, не будет конца этой зенитно-ракетной мазне и кадровой чехарде. Разумеется, подготовка к стрельбам проводилась строго по методике штаба ТОФ и по всем ПАСам и ПРСам. Все мыслимые и не мыслимые параметры ракетного комплекса и остальных корабельных приборов многократно проверялись и соответствовали нормативам «отлично». Ситуация была тупиковая и никто не знал что делать дальше. Но, как известно, после любой стрельбы составляется отчёт, к которому прикладываются фотографии всех индикаторов РЛС, используемых при выполнении РС, пусковых установок, в момент схода ракет с направляющих, и артиллерийских установок в момент первого залпа. А так же магнитофонные записи всех переговоров и команд между ГКП и центральным ракетным и артиллерийским постами. И вот после третьей или четвёртой неудачной РС, очередной дивизионный артиллерист-ракетчик, старший лейтенант Маркевич обратил внимание на то, что на фотографии, первой с пусковой установки сходила не правая, а левая ракета (!!!!). Он сначала глазам своим не поверил, начал убеждаться, что негатив при печатании фотографии не был перевёрнут противоположной стороной. Но всё было без ошибок, и негатив был вставлен в увеличитель при печатании правильно (к вопросу о пользе объективного контроля). Этого говорило о том, что при прохождении команды «Пуск первая» (т.е. правая) c пусковой установки сходила вторая (т.е. левая) ракета! Была создана мощнейшая комиссия и назначено грандиозное расследование (хотя после каждой неуспешной стрельбы создавалась не меньшая комиссия). После недели напряжённого труда, высокочтимая комиссия пришла к выводу. Ещё во время окончательной отделки и окраски корабля, после завершения госиспытаний, у стенки достроечной базы завода, во время покрасочных работ, были перепутаны местами штекерные разъёмы правой и левой направляющих балок пусковой установки (!!!!). После чего с пусковой установки сходила ракета, которой пытались управлять с помощью сигналов, передаваемых не на её литерных частотах управления. И она совершала полёт по баллистической траектории, как неуправляемый реактивный снаряд. В дальнейшем на пусковых установках всех кораблей флота, с ЗРК «Оса-М» и «Оса-МА», разъёмы направляющих балок покрасили в разные цвета (левый — красный, правый — зелёный), а в последствии в ходе ремонтов и модернизаций устанавливали и разные по форме разъёмы для правой и левой балок. Разумеется, перед снятыми с должностей командирами кораблей никто не извинился и обратно на должности их не вернул. А дивизионных артиллеристов-ракетчиков и командиров БЧ-2 совсем не жаль — именно они со своей работой не справлялись.

Казус согласования прибора «С-4» на МПК-143

Проблема выработки курсового угла на обнаруженную ПЛ в ОГАС МГ-339Т была решена установкой в опускаемый контейнер независимого гироскопического прибора «С-4», который нуждался в согласовании к курсоуказателями корабля перед каждым опусканием контейнера и далее через каждые четыре часа. За выполнение этой процедуры, в силу её важности, по книге корабельных расписаний, отвечал лично командир группы гидроаккустиков. Но иногда, при отсутствии офицера, его обязанности по согласованию курса контейнера, выполнял кто-либо из гидроакустиков срочной службы, не вполне осознавая физику процесса. Вот так на одном из первых выходов в море, после прибытия на Камчатку, на МПК-143 курс контейнера был согласован с ошибкой около 180°. Атомная подводная лодка — контрольная цель была своевременно обнаружена, и слежение за ней было почти непрерывным в течение восьми часов! И только на разборе обнаружения и слежения за контрольной целью было выяснено, что «С-4» был рассогласован почти на 180°. Позор был жуткий, как раз этот параметр незазорно было бы и проконтролировать лично начальнику РТС и командиру группы гидроакустиков. Неграмотность одного гидроакустика и недооценка важности вводимого параметра его начальниками свели на нет отличную подготовку всего остального экипажа, и дала новому командованию бесспорные основания сомневаться в его боеготовности. Раньше проблем с вводом курса контейнера ни на одном из кораблей не возникало. В дальнейшем курс контейнера согласовывал, чуть ли не лично командир корабля. Так на собственных ошибках выявлялись слабые места корабельной организации.