Уильям Истерли - В Поисках Роста

• Название: В Поисках Роста
• Автор: Уильям Истерли
• Жанр: Публицистика

Экономический рост — благо для страны, так как он улучшает жизнь простых людей. Но почему одни страны растут быстрее, чем другие? Почему попытки международных организаций и развитых стран стимулировать рост в бедных странах далеко не всегда приводили к успеху? Какие ошибки совершают политики и о чем следует помнить в будущем? Книга, которую вы держите в руках — не учебник по теориям экономического роста. Она скорее представляет собой путеводитель по тем дорогам, которыми шли экономисты в попытках сделать бедные страны богатыми. Поэтому она может быть интересна не только экономистам и политикам, но и всем, кто не оставил надежды понять, где он - путь в экономическое процветание.

---

Показатели правопорядка оценивают возможность чиновника применять или игнорировать закон избирательно, с целью собственной выгоды. Чиновни­ки берут взятки, чтобы «творчески» интерпретировать закон в пользу взяткода­теля. «Путеводитель» измеряет как этот аспект, так и свободу от коррупции по шкале от 0 до 6. Например, Гаити в 1982 г. была страной, где закон значил не больше, чем декреты короля в «Алисе в Стране чудес». У Гаити соответственно был 0 по законности и 0 по свободе от коррупции. Оценки 6 по показателю за­конности удостоились все промышленно развитые страны (кроме Тайваня). У всех у них, кроме Португалии, — либо 5, либо 6 за свободу от коррупции.

Как проявляется низкое качество бюрократии? Очень просто — груды офи­циальных бумаг тормозят развитие бизнеса. Возможности для децентрализо­ванной коррупции в таких обстоятельствах очевидны. «Путеводитель» распре­деляет их по шкале от 0 до 6, но в 1990 г. ни одна страна не получила 0. Бангла­деш в 1990 г. получил 1 за качество бюрократии и 0 за коррупцию. В Дхаке можно ждать до скончания века, пока тебе выдадут разрешение на ведение биз­неса, или же заплатить взятку. Страны с оценкой 6 за качество бюрократии — все промышленно развитые страны, кроме Гонконга, Сингапура и Южной Аф­рики. США тоже получили 6, что может удивить любого, кто выстаивал беско­нечные очереди в разных федеральных агентствах. Однако все относительно. Постоять в очереди — это меньшее зло по сравнению с необходимостью об­ойти четырнадцать разных контор, чтобы получить одну справку. Все страны с 6 за бюрократию получили либо 5, либо 6 по свободе от коррупции (опять-та­ки кроме Португалии).

Степенью свободы от аннулирования контрактов со стороны государства характеризует другой аспект отношений между бизнесом и государством. Воз­можность пересмотреть контракт стимулирует коррупцию, потому что час­тные лица, заботясь о соблюдении контракта, чувствуют необходимость в под­купе чиновников. (В итоге они включат в контракт стоимость взятки, так что правительство в результате будет платить по контракту слишком много из-за того, что угрожает не дать ничего.)

Степень свободы от аннулирования контрактов измеряется по шкале от 1 до 10. Худшие страны с этой точки зрения в 1990 г., с 1 или 2, — это Мьянма, Либерия, Ливан, Ирак, Гаити, Судан, Замбия и Сомали. Их экономики, как вы­ясняется, не самые прозрачные, и в среднем свобода от коррупции составляет в этих странах 1,67 по шкале от 0 до 6. Все страны, получившие 10, — промыш-ленно развитые, за исключением индустриализующегося Тайваня. У «отлични­ков» (10) по свободе от коррупции 5 или 6, за исключением Тайваня и Италии.

Наконец, ключевой момент в отношениях между бизнесом и государст­вом — это защита от экспроприации. При высоком риске экспроприации кор­рупция будет процветать, так как бизнесмены будут задабривать взятками тех, кто грозится отнять у них имущество. Худшие страны с этой точки зрения в

1990 г., с 1 или 2 по шкале от 1 до 10, — Новая Каледония, Ирак и Намибия. В 1982 г. 1 или 2 получили Иран, Ливия, Сирия, вновь Ирак и Ливан. Среднее значение показателя свободы от коррупции в этих странах составляло 1,9.

Все страны с 10 по защите от экспроприации — промышленно развитые, и у всех промышленно развитых стран 10, кроме Австралии (9). У всех этих стран уровень свободы от коррупции 5 или 6, за исключением Испании и Италии.

В целом данные показывают, что между качеством институтов и коррупци­ей существует прочная взаимосвязь. (В этой выборке сопоставляются данные по коррупции в 1982 г. с качеством институтов в 1982 г. и такие же данные по 1990 г.) У стран с худшим качеством институтов уровень свободы от корруп­ции на 2-4 пункта ниже, чем у стран с лучшими институтами. В странах, где все качества институтов не выдерживают никакой критики, коррупция, как пра­вило, высока. И, напротив, она низка в тех странах, где любой из аспектов ка­чества институтов на высоком уровне.

Эту прочную зависимость следует интерпретировать с осторожностью. При­веденные рейтинги субъективны, и бизнесмены могут просто ассоциировать коррупцию с бюрократией. Может быть, в том, что страна страдает одновре­менно и от коррупции, и от плохих институтов, сказывается влияние и како­го-либо третьего фактора, например такого, как плохая государственная поли­тика или низкий доход на душу населения. Так или иначе, прочная связь меж­ду качеством институтов и коррупцией хорошо сочетается с представлением о том, что качество институтов может влиять на коррупцию [22].

Методы контроля коррупции

Институциональные реформы трудны, но все же возможны. Гана, напри­мер, улучшила качество своей бюрократии с 1982-го по 1990 г. с 1 до 4 (по шка­ле от 0 до 6). Показатель законности в стране вырос с 1 до 3 (по той же шкале). Правительство снизило премию черного рынка с 4264 % в 1982 г. до 10 % в 1990 г. И, вероятно, не случайно показатель свободы от коррупции в Гане вы­рос с 1 в 1982 г. до 4 в 1990 г. по шкале от 0 до 6.

Выводы этой главы указывают на возможность выхода из состояния кор­рупции с ее губительными для роста свойствами. Во-первых, необходимо соз­дать качественные институты. Ликвидировать лишнее бумаготворчество. Уста­новить правила, по которым правительство соблюдает и уважает контракты и не экспроприирует имущество частного сектора и формирует государствен­ные службы, ориентируясь исключительно на квалификацию сотрудников. Та­кие институты создают не возможности для взяточничества, а необходимую систему сдержек и противовесов для чиновников.

Во-вторых, необходимо принять меры, которые снижают стимулы для кор­рупции. При высокой премии черного рынка или резко отрицательных реаль­ных процентных ставках практически гарантированно массовое взяточничес­тво. Уничтожение и того, и другого хорошо не только для роста, как мы видели в предыдущей главе, но и для контроля над коррупцией.

Мы слишком часто говорили о правительстве как о некоем агенте-благоде­теле, которому мы можем посоветовать, как способствовать росту обществен­ного благосостояния. Если вспомнить, что правительства бывают коррумпи­рованными, может быть, от такой позиции стоит отказаться. Зная, что прави­тельства коррумпированы, вряд ли стоит надеяться, что они будут влиять на ситуацию благотворным для роста образом. Например, мы не станем рекомен­довать проведение промышленной политики, которая субсидирует зарождаю­щиеся отрасли промышленности, потому что правительство, скорее всего, бу­дет брать деньги, решая, какие именно отрасли поддерживать. Лучший курс — это устранить, насколько возможно, власть государства над домохозяйствами и бизнесом, и установить жесткие и твердые правила государственного вмеша­тельства. Слишком долго мы игнорировали коррупцию в поисках рецептов роста.

Интермеццо. Дискриминация в Паланпуре

Паланпур — деревушка в штате Уттар-Прадеш на севере Индии. Так случи­лось, что за последние пятьдесят лет ее несколько раз исследовали специалисты по развитию: в 1957-1958 гг., 1962-1963 гг., 1974-1975 гг., 1983-1984 гг. и в 1993 г. А в 1998 г. Питер Ланджау и Николас Стерн опубликовали сборник об этом полу­вековом изучении Паланпура. Приводимое далее описание дается на основе первой главы этого труда (авторы — Жан Дрез и Нареш Шарма). Из нее становится ясно, что за пять десятилетий почти ничего не изменилось [1].

В середине 1993 г. в Паланпуре было 1133 жителя. Деревня бедна, 160 детей из 1000родившихся не доживают до года. Грамоту знают лишь 37 % мужчин и 9 % женщин.

В Паланпуре на 100 женщин приходится 117 мужчин. Это результат посто­янной дискриминации, которой подвергаются женщины в вопросах здравоохра­нения. Ученые отметили «несколько случаев, когда девочкам-младенцам просто давали зачахнуть и умереть, при том, что если бы речь шла о мальчиках, несом­ненно, были бы приняты какие-то неотложные меры по спасению ребенка». Тха-куры — высшая каста в Паланпуре — практикуют детские браки, изоляцию замужних женщин от посторонних взглядов (ношение паранджи), запрет на ра­боту женщин вне дома, а в крайних случаях даже убийство девочек и сати (сжига­ние вдов на погребальном костре мужа).

Другая группа, страдающая от дискриминации в Паланпуре, — джатабы, низшая каста. Все они живут в глиняных хибарах на краю деревни. У джатабов мало земли, в основном они трудятся батраками или обрабатывают собствен­ные жалкие наделы. Только 12 % мужчин-джатабов грамотны (женщины негра­мотны поголовно). Школьный учитель в Паланпуре — тхакур; любой контакт с учеником-джатабом он считал для себя позорным. Менеджеры местных кредит­ных кооперативов (горожане) часто пытаются вымогать у джатабов деньги. Джатабам очень трудно взять в долг. Они пытаются избегать представителей высших каст и, когда встречаются с ними, ведут себя очень учтиво.