Фёдор Леонов - Секретный пианист

• Название: Секретный пианист
• Автор: Фёдор Леонов
• Жанр: Ужасы и Мистика

 АННОТАЦИЯ

Неожиданный провал операции российской разведки и путешествие по океану со своей спасительницей – это только начало приключения, в которое нас мастерски завлекает лихо закрученный сюжет совсем не простого романа Фёдора Леонова «Секретный пианист».

Роман о человеческом любопытстве и сверхчеловеческих способностях нашей памяти, о древних техниках инициаций, расширяющих сознание, когда душа оставляет тело и направляется в личное путешествие, нарушая законы пространства и времени.

С любопытством неофита изучает Лера чьё-то далёкое прошлое, пестрящее удивительным калейдоскопом великих событий, великих людей и великого наследия, скрытого в её снах и пока неизвестной родословной…

СЕКРЕТНЫЙ ПИАНИСТ. ИСТОРИЯ О ТОМ, ЧЕГО НЕ МОЖЕТ ПРОИСХОДИТЬ В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ С ОБЫКНОВЕННЫМИ ЛЮДЬМИ.

Изложение от первого лица.

---

               Мама научила меня неплохо играть на рояле. Я часто музицировала, особенно, когда в доме бывали гости. В теплые дни  любила сидеть в увитой плющом беседке, находящейся в отдаленной части сада и писать в своей специальной тетрадке стихи на разные темы. Получалось очень неплохо. Писала обо всем, что видела вокруг - о природе, о людях.  Где эта тетрадь теперь? 

             Воспоминания наслаиваются одно на другое. Вот я гуляю по парку со своей бабушкой – строгой   баронессой  Врангель, которая часто приезжала погостить из своего поместья под Берлином. Баронесса сидит на скамейке и читает книгу, я играю с подружкой из соседнего дома. Как же ее звали...? Сколько времени прошло! Жаль, что больше  не увижу своих бывших друзей и знакомых. А что стало с моей бабушкой? Столько лет жить в неведении, вдали от родных и близких! За что  бог дал  нам такие испытания?

               ...Вот мой брат, Рейнхольд, гоняется за собакой во дворе, вот Генрих - самый младшенький, падает с дерева и ушибает  руку. Папа строго отчитывает детей за неразумное поведение, а добрая мама лечит ссадины и синяки…».

              Голос мужа возвращает меня в реальное время:

             - Алдона, ты не слышишь, телефон звонит? По звуку чувствую - международный звонок.  Подойди, а то там опять по-немецки заговорят!

              Подскакиваю к аппарату. Действительно, звонит мой старший брат и спрашивает:

             - Сестричка, не забыла ли ты, что нас надо встречать через два дня?

             - Дорогие мои, я все отлично помню и обязательно  встречу вас. Не тратьтесь на покупки, в наших магазинах теперь все есть. Лишь бы благополучно долетели сами!

              Буквально  считаю дни до приезда моих родных. Сколько времени пришлось скрываться! Неужели семья, наконец, сможет воссоединиться? Это  самое большое счастье для меня.

 Да еще и внучка скоро родится, будет, кем гордиться и для кого жить…

                                                                               ***

             ... В аэропорту приземлился самолет из Берлина. Я  нетерпеливо вглядываюсь в лица выходивших пассажиров.

 Нет, не они, а вот следующие два, вроде похожи. Нет, тоже не они.  Наконец, через минут десять  томительного ожидания,  вздрагиваю. «Генрих!» Бросаюсь вперед, и приникаю к седому мужчине лет шестидесяти. Следом  подходит Рейнхольд и целует меня в щеки, в глаза, из которых ручьем текут слезы и размазанная тушь.

            Через минуту к нам присоединяется Лера с отцом. Говорю по-немецки, представляю братьям своего мужа и дочь. Получив багаж, идем к своим скромным «Жигулям».

 Сажусь  с братьями  на заднее сиденье и всю дорогу возбужденно стрекочу. Замечаю в зеркало, что муж хмурит брови и пытается понять хоть что-то из нашего разговора. Дочь  понимает довольно хорошо и тихонько переводит ему суть беседы.

            Генрих вспоминает тот злополучный день, когда их погнали на вокзал, а я осталась лежать на земле. Родители долго не могли  успокоиться и искали меня. Долгие годы они посылали запросы по различным российским инстанциям. Ответ приходил лишь один: такой девушки в Калининграде нет. Искали по всему Советскому Союзу. Безуспешно. Так  и умерли в неведении о моей судьбе, а братья продолжали поиски.

               Совсем недавно они узнали номер телефона по старому адресу и позвонили соседям, которые жили вместе с нами в особняке. Они сообщили наш  номер  в Ленинграде. Браться решили проверить информацию и попали в точку. Алдоной оказалась я - их родная сестра! Таким чудесным и неожиданным образом воссоединилась семья.

               Вечером сидим за домашним столом,  пьем водку, как положено по-русски,  между делом вспоминаем довоенную жизнь,  выселение немцев из Кенигсберга и плачем…

              ... Оказывается, родителям удалось вывезти с собой семейные документы, власти им в этом не препятствовали, а вот вся уникальная библиотека, которая собиралась столетиями, постепенно сгорела в печке особняка. Соседи, получившие ордер на проживание на первом этаже, экономили на дровах - рвали и жгли в печке старинные книги в кожаных переплетах. Какое варварство! Я знала об этом  и плакала по ночам. Сколько уникальных сочинений, собираемых веками нашими  прадедами, полностью пропало! 

               Лера  снова спрашивает:

              - А как тебе удалось сохранить портрет Августины ? 

              - Очень просто. Забрала его к себе в комнату, завернула в тряпку и спрятала за постель. Новая мама ничего не имела против этого.           

              Братья только слушают и качают головами. Сказать по этому поводу  нечего. Все понятно без лишних слов. Генрих мягко переводит разговор на другую тему. Он  очень удивлен нашей маленькой квартирой. В Германии так живут только эмигранты. В основной массе все имеют свои дома или просторные квартиры.

              - А вот так живут семьи советских офицеров, - говорю я, - вы попали в Россию. У нас так обитают почти все простые граждане страны, не считая членов правительства и бывших обкомовских работников, которым достались квартиры в домах времен сталинской застройки.

               Рейнхольд сразу предлагает оформить вид на жительство в Германии по программе воссоединения семей. Отвечаю:

             - Муж не согласится. Будем здесь доживать. Но в гости к вам и на могилу родителей обязательно приедем.                                                                   

              Генрих продолжает настаивать на переезде. У него своя торговая фирма, просторный дом под Берлином, супруга и двое взрослых детей. Места хватит для всех. Заодно можно посмотреть родовое древо и документы по генеалогии. Эти документы очень заинтересовали дочь.

 Лера  приглашает дядюшек посетить ее квартиру, хочет расспросить о портрете далекой прапрабабушки и познакомить их со своим Александром.                                              

(ВАЛЕРИЯ)

             Войдя в  квартиру, Генрих сразу  впивается взглядом в портрет:

            - Да это же Августина фон Венцель! Как вам удалось сохранить его?

            - Мама всю жизнь прятала его за кроватью.   

 Генрих рассказывает мне  длинную семейную историю об Августине, Эльзе, их предках, о поместьях, которыми раньше владела семья. Рассказ представляется мне сказкой. Разве  могла я подумать, что исторические  обстоятельства обернутся таким, самым неожиданным образом? Теперь становятся более понятными все мои сны и видения. Ну что с этим делать?

             Саша присоединяется к нам вечером. Представляю его своим дядюшкам как любимого мужчину и отца  ребенка. Он вежливо здоровался и садится на диван. Весь вечер Генрих  внимательно рассматривал его...

              Позже он обмолвится:

            - Где я мог видеть лицо этого русского? Странно, не могу вспомнить. Дежавю…

(ГЕНРИХ)

              Вот уже неделю мы живем в Ленинграде. Гуляем по великолепному городу, общается с сестрой.  В ближайшие дни  запланировали  поездку в Калининград. Полетим вместе с Линдой.

             С нетерпением ждем посещения нашего родного  Кенигсберга... Специально не приглашаем с собой в поездку мужа сестры, Леру и Александра - хотим побыть только втроем  и погулять по городу, как в прошлые счастливые времена…

              ... В Калининграде сразу же снимаем номера в центральной гостинице, складываем  вещи и отправляемся бродить по улицам. Перед ними предстал новый, воссозданный после бомбежки город. Все застройки оказываются совершенно современными. Кое-где в центре еще сохранились жалкие остатки отреставрированных немецких зданий. Доходим до высокого холма, что  на берегу реки Прегель...

            - Майн Гот, Рейнхольд, смотри,  русские взорвали остатки  замка Тевтонского ордена! Настоящие варвары... Ведь замок не имел никакого отношения ко второй мировой войне и являлся великолепным историческим образцом средневековой готики со множественными историческими экспонатами! Он простоял на этом месте восемь веков! Помнишь небольшую комнату герцога Альбрехта с ее огромным величественным камином?

              - Конечно, помню. Ее оформил  резьбой по венгерскому ясеню придворный столяр Ганс Вагнер. Еще помню эркерную комнату, в которой был помещен герб, а в его середине орел держал в  когтях серебряную литеру.

              - Между прочим, мебель из покоев королевы Луизы находилась на своем месте вплоть до уничтожения замка.  А картинная галерея, янтарный кабинет?  Интересно, куда все эти экспонаты вывезли  военные?

              - Я знаю, что секретное распоряжение о вывозе давал бывший гауляйтер Восточной Пруссии Кох. Документов не сохранилось. Теперь мы можем только предполагать о месте нахождения всех этих сокровищ, - отвечает  Рейнхольд.