Дина Хапаева - Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий

• Название: Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий
• Автор: Дина Хапаева
• Издательство: Новое литературное обозрение
• Жанр: Культурология
• Год: 2005
• ISBN: 5-86793-407-1

«Непредсказуемость общества», «утрата ориентиров», «кризис наук о человеке», «конец интеллектуалов», «распад гуманитарного сообщества», — так описывают современную интеллектуальную ситуацию ведущие российские и французские исследователи — герои этой книги. Науки об обществе утратили способность анализировать настоящее и предсказывать будущее. Немота интеллектуалов вызвана «забастовкой языка»: базовые понятия социальных наук, такие как «реальность» и «объективность», «демократия» и «нация», стремительно утрачивают привычный смысл. Разрастающийся кризис научной рациональности угрожает не только идентичности интеллектуалов. Он ставит под вопрос основы наших представлений о мире. В чем причины происходящей на наших глазах интеллектуальной революции? Как связана она с изменением восприятия времени в европейской культуре, начавшимся в XX столетии? — таковы главные проблемы, обсуждаемые в этой книге.

---

Социальные науки создали особую ментальность, которая господствовала на протяжении целого столетия. Влияние этой ментальности определило общественные взгляды далеко за пределами исследовательских практик, что выразилось в создании особого стиля, странного дидактического смешения натурализма, сциентизма и наивного реализма. Не случайно даже литература и искусство — области, которые упорнее других претендовали на независимость от ментальности социальных наук, — сегодня нуждаются в том, чтобы освободиться от их языка, сбросить с себя бремя «научного мышления», заклятие мысли предшествующего столетия. Сарказм и ирония — таковы орудия, с помощью которых писатели и художники стремятся покончить с ментальностью социальных наук:

«Брюно способен проявлять себя как индивид, но с другой точки зрения он не более чем пассивный элемент исторического процесса. Его мотивации, ценности, желания, ничто ни в малейшей степени не выделяет его из среды современников. Первая реакция фрустрированного животного обычно состоит в том, чтобы приложить еще больше сил, пытаясь достигнуть своей цели. К примеру, голодная курица (Gallus domesticus), которой проволочная ограда мешает добраться до корма, будет предпринимать попытки протиснуться сквозь эту ограду. Однако мало-помалу это поведение сменится другим, по видимости бессмысленным. Так и голуби (Columba livia), когда не могут получить пищу, нервически клюют землю, даже если она не содержит ничего съедобного. Они не только предаются этому безрассудному занятию, но зачастую принимаются чистить свои перышки; подобное столь неуместное поведение характерно для ситуаций, предполагающих фрустрацию или конфликт, — это называют „замещенной активностью“. В начале 1986-го, вскоре после того как достиг своего тридцатилетия, Брюно стал писать»[327].

Кризис социальных наук разразился эпохой переводов — эпохой безуспешных попыток вернуть социальным наукам их былое величие, эпохой поиска несуществующих парадигм, отсутствующих великих идей и несостоявшихся грандиозных проектов, эпохой пародии и усталости.

Эпоха переводов — это попавшая между двух времен эпоха безвременья и немоты, эпоха исчезнувших понятий. В новой системе понятий, над созданием которой тихо работает собственное время, уже не будет места социальным наукам и навязанного ими стиля мысли. Но можем ли мы надеяться, что там найдется место нам?

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Пьер Нора

Морис Эмар

Николай Копосов

Мишель Винок

Ирина Прохорова

Павел Уваров

Франсуа Артог

Виктор Воронков

Александр Эткинд с женой Элизабет Мур

Лоран Тевено

Андрей Зорин

Жак Ревель

Эрик Винь

Глеб Морев

Даниэль Андлер

Сергей Козлов

Марк Ферро

Арон Гуревич

Примечания

1

Социальные науки здесь и далее понимаются во французском смысле, включая не только социологию, экономику, политологию, антропологию, этнографию, психологию, лингвистику, но и историю, и литературоведение, и философию.

2

Тот факт, что резкий рост переводов не может не отражать важных изменений в развитии наук о человеке, только начинают осмыслять. Среди немногочисленных попыток такого анализа следует отметить: Traduire l′Europe. Sous la dir. de F. Barret-Ducrocq. Paris, 1993.

3

Приводимые ниже данные основаны на сравнительном анализе динамики и структуры переводов в России, Венгрии и Франции за 1989–1999 гг. Основой для анализа состояния переводов на русский язык по истории, философии, психологии, филологии, политологии, социологии, международных отношений, антропологии и экономики стала база данных, построенная по нескольким источникам: Библиографического каталога ИНИОН, Библиотеки Конгресса, Бюллетеня Книжной палаты, Электронного каталога Книжной палаты, Каталога Российской национальной библиотеки и дисциплинарных каталогов Российской национальной библиотеки. Столь многообразные источники пришлось привлекать потому, что в России в начале 1990-х гг., в отличие от ряда других стран, отсутствовала всякая достоверная статистика или единый источник информации о книгоиздательстве. Взятый по отдельности, каждый из названных каталогов оказывался неполным, причем причины и характер лакун остаются совершенно непредсказуемыми. Тому можно привести несколько причин: распад централизованной системы комплектации библиотек и централизованной системы книгораспространения покончил с практикой обязательной рассылки сигнального экземпляра, а складывание локальных, часто ограниченных пределами отдельных городов рынков распространения книг значительно затруднило регистрацию новых изданий Книжной палатой. Многие книги, увидевшие свет, были распроданы, не оставив никакого следа в каталогах из-за попыток издательств уйти от налогообложения, равно как и от уплаты авторских прав по переводам. База данных, отражающая лакуны источников, безусловно, репрезентативна для основных направлений развития переводов на русский за последние 10 лет; она включает 3,158 книг. В отличие от России, как во Франции, так и в Венгрии существуют полные базы данных, в которых с большой достоверностью и без значительных лакун отражены опубликованные на французском и венгерском переводы в области гуманитарных наук. Во Франции это электронный каталог «Национальная французская библиография Французской национальной библиотеки», в Венгрии — это «OSZK-HEKTOR».

4

Динамика переводов, Франция (1989–1999).

Количество переводов, вышедших в свет во Франции, оказывается самым высоким — за 10 лет в этой стране было опубликовано более 7600 переводных книг в области социальных наук. Переводы на русский публиковались почти в два раза реже, тогда как количество переводов на венгерский лишь незначительно отставало от переводов на русский. Динамика переводов выявляет сходные тенденции в этих странах: резкий скачок переводов в начале 1990-х с последующим ростом, который лишь незначительно снижается во Франции и в России по сравнению с Венгрией. И во Франции, и в России волна переводов быстро нарастает в 1995 и 1997 гг., с последующим замедлением темпов переводов в 1998 г. Напротив, в Венгрии и в Литве замедленные темпы роста публикации переводов в 1989–1993 гг. компенсируются стабильным подъемом до 1999 г. Это хорошо видно на примере динамики переводов по отдельным дисциплинам. Данные о количестве переводов на французский находят косвенное подтверждение, например, в цифрах роста переводов на французский в начале 1990-х гг., основанных на том же электронном каталоге Национальной библиотеки: с 1985 по 1991 г. объем переводов на французский вырос вдвое. Другой показатель — объем государственных субсидий на переводы во Франции вырос с 4 млн франков в 1989 г. до 6 млн в 1991-м («L’Etat de l′Europe»: Traduire l′Europe…, op. cit., p. 68, 79).

5

Выражение принадлежит французскому историку Даниэлю Мило.

6

Динамика переводов (Венгрия, 1989–1999).

Динамика переводов (Россия, 1989–1999).

7

Сравнение среднего числа публикаций переводов за год в этих странах говорит само за себя: Франция — 761 перевод, Россия — 325, Венгрия — 264.

8

Венгерские эксперты называли цифру в 6000 и даже 8000 опубликованных книг, что почти вдвое превосходит показатель, основанный на статистическом анализе, русские — 4000 наименований.

9

Цифра, которую обычно называют французские эксперты, вдвое ниже реальной — 3000–4000 книг.

10

В этом году книг по истории было переведено на треть больше среднего уровня, типичного для всех последующих 10 лет (соответственно 30 % при среднем уровне в год 22 %).

11

Соответственно 16 % по сравнению с 1991 г.

12

В 1992 г. 29 % по сравнению с 15 % в 1989 г. (средний — 24 %).

13

Соответственно 24 % по сравнению с 14 % в 1995 г.

14

23 % в 1996 г. и 19 % в 1997 г.

15

Соответственно 24 % и 8 %.

16

Превращение социологии в важное средство манипуляции общественным мнением было освоено эмпирически, без опоры на методологические изыскания социологов, прежде всего французских, пытавшихся примерно в эти же годы показать влияние опросов на формирование общественного мнения.