Рудольф Гусев - Такова торпедная жизнь

• Название: Такова торпедная жизнь
• Автор: Рудольф Гусев
• Издательство: ООО «ИВА»
• Жанр: Техническая литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-93793-004-5

В книге содержится серия жанровых очерков о создателях, участниках производства и внедрения новых образцов торпедного оружия на флотах Советского Союза в период с 1960 по 1990 г.

Книга адресована всем, кто причастен к Военно-Морскому Флоту России.

---

— Разберемся, конечно, Эмиль Николаевич!

Не тот вопрос, чтобы лично разбираться. Вызвал меня.

— Ларион Михайлович, там у Ковтуна торпеды не ходят. Все. И парогазовые, и кислородные, и электрические. Он считает себя уже больше научным работником, чем практиком. Эксперименты какие-то проводит. Поезжайте, разберитесь. Учтите, вопрос очень серьезный. Если что — звоните. Главное — успокоить Спиридонова, восстановить авторитет торпед.

— Есть!

Прибыл на флотилию. Докладываю:

— Товарищ адмирал! Прибыл по приказанию начальника МТУ разобраться с эксплуатацией торпед.

Рядом со мной флагмин.

— Понял. Вы мне можете доложить, почему торпеды не ходят? Флагмин и главный инженер базы оружия, «академики», докладывают, что в торпедах конструктивные недостатки, заводские дефекты и плохой ремонт во Владивостоке.

— Разберемся.

— Разберитесь и лично мне доложите.

— Есть! Через двое суток Вы получите ответы на все ваши вопросы.

— Вам строгий выговор!

— Есть, — менее бодро ответил флагмин.

— Командиру базы Новаку — служебное несоответствие. Главному инженеру Кравцову — строгий выговор, командиру расчета Бобрику — служебное несоответствие.

Завершив меню-раскладку, Эмиль Николаевич отправил Ковтуна печатать приказ.

— А эти опыты у пирса? Что скажете? Торпеды действительно тонули после продувки.

— Здесь все просто, товарищ адмирал. Торпеду продули в вертикальном положении, а в море она продувается в горизонтальном. Так сбрасывается весь балласт. А в вертикальном положении часть балласта, что ниже водоотливных клапанов, около тридцати литров, осталась в торпеде, плюс бугель килограмм двадцать. Как в американском боевике. Боливар не выдержит двоих. Никто не делает для вас тяжелые торпеды.

Адмирал поблагодарил меня за работу:

— Значит, все дело в шляпе?

— Выходит, так.

Позже Спиридонов при каких-либо торпедных неудачах, грозил: «По варягам из МТУ соскучились? Вот вызову и вдую вам до отказа. Сразу будут наводиться и всплывать».

Я улетел во Владивосток с чувством исполненного долга. Авторитет торпед восстановлен, авторитет МТУ упрочен.

А для «фигурантов по делу» это еще не конец. На сборах минеров Тихоокеанского флота начальник управления проведет с ними занятие по специальности на тему «Положительная плавучесть практических торпед». Наставит их на путь истинный. И свое они еще получат. Из первых рук. И мало им не будет…

Через месяц адмирал Спиридонов был во Владивостоке. В штабе флота встретил Бродского:

— Михаил Александрович! Торпеды у меня снова ходят, наводятся и плавают. Снова поверил в торпедное оружие. Спасибо, что прислали толкового офицера. Научил нас, дураков, уму-разуму.

— Других не держим, Эмиль Николаевич. Если что, звоните, поможем незамедлительно.

А история со шляпой растиражировалась по флоту. Как-то вновь назначенный командующий эскадрой контр-адмирал Белышев, знакомясь с объектами соединения, зашел и к торпедистам. Первый вопрос: «А шляпа есть?»

— Какая шляпа?

— Он еще спрашивает, какая! Фетровая! Керосин фильтровать. Точно знаю, что без этого ваши торпеды не ходят. В ней все дело.

Шляпу показали. Адмирал успокоился.

Прошли годы. Эмиль Николаевич был назначен командующим Тихоокеанским флотом. Бродский уволился в запас. МТУ командовал капитан 1-го ранга Курочкин. Но тесная связь командующего с торпедистами не прерывалась. Нападки командиров кораблей на торпедное оружие были бесперспективными: «Пришлю варягов из МТУ и вдую по первое число. Все дело в шляпе, Архимеды».

Теперь мы с Юрой Москалевым старались почаще попадать Петрову на глаза, а в совместных командировках решали поставленные задачи без промедления, заполучив прозвище «волкодавов» и специалистов по «мокрым делам».

Эта поездка на Камчатку при всей ее рутинности и обыденности имела для меня положительные последствия. Учитывая высокий уровень конфликта и однозначность его разрешения в пользу МТУ, я стал авторитетным «волкодавом», и уже ни один «разбор учений» без меня не обходился. Станислав Павлович почти постоянно стал брать меня и Юру Москалева в командировки. Мы набирали служебные очки. Чувствовалось, что Петров собирается в Москву. Ну а мы были не против составить ему компанию. Юра хотел в военпреды в Ломоносов, я — в Минно-торпедный институт. И тут я вспомнил про томик «Математического анализа». Надо напомнить Станиславу о своих способностях по решению дифференциальных уравнений, например, методом разделения переменных. Смешно. Но без чужой помощи у меня пути «наверх» больше не было. Я был на финише, так как нужен был только Минно-торпедному управлению и никому больше. МТУ не собиралось меня никому рекомендовать. До финиша службы оставалось совсем немного.

— Надо сказать, — вмешался я, — что Станислав обратил внимание на твою «любимую» книгу в командировках. Подтверждаю. Тогда я был заместителем начальника отдела эксплуатации торпед в Минно-торпедном институте, и в одной из поездок на ТОФ мы разговорились со Станиславом Павловичем. У него был кризис. Перевод в Москву застопорился.

— Возьми хоть ты Лариона в отдел. Ты знаешь, что он до сих пор возит «Математический анализ» в командировки?

Я сразу понял назначение «любимой» книги, и понял, что расчету тебя «сработал». Тогда я пошутил, что, мол, жаль, что Ларион до сих пор не освоил несложный курс. Станислав не понял шутки…

— Дальше был крутой поворот. Пухова сняли за страсть к рационализаторской работе, и появилось объявление: «Срочно требуется начальник». Долго такие объявления не висят. Начальником назначили Бутова, Петрова — заместителем. Мы с Юрой Москалевым были уверены — путь на Запад нам открыт. Мы же были в команде Петрова.

13. Здравствуй, Обводный!

Глядя на мир, нельзя не удивляться

Козьма Прутков

Ларион.

О том, как должна измениться моя служба в отделе эксплуатации Минно-торпедного института я особенно не задумывался. Предполагал, что изменится не суть, а только масштабы работы. К Тихоокеанскому флоту прибавятся еще три. Силенок и знаний должно было хватить. Особых научных заготовок революционного типа у меня не было, писать диссертацию не собирался. Знал, что будет некогда. Перед моим переводом как раз в отделе эксплуатации происходила смена власти. Институт в начальники двигал тебя, а Петров настойчиво рекомендовал меня. Я, конечно, не мог игнорировать твой, к тому времени уже пятилетний опыт службы в институте и заявил Петрову, что согласен только к тебе в старпомы. Так и получилось.

В Минно-торпедный институт на Обводный канал я прибыл, когда мне было почти 45 лет, в звании капитана 2-го ранга. По большому счету, мне можно было бы сказать: «Спасибо за службу. До свидания». Капитаны 2-го ранга служат до 45. Ну, еще год-другой в утешение за заслуги. Представляю сложности, которые возникли у Станислава Петрова с моим переводом. Но он сумел решить этот вопрос. Тем более, что перевод был произведен приказом не Главкома ВМФ, а министра обороны. О преимуществах этой тонкости я узнал позднее, когда спустя три года получил сверхмалогабаритную квартиру. Иначе жил бы я с семьей в комнате коммунальной квартиры своих родителей с объявлением на входной двери «Бозин — 5 звонков» Дальше начинались мои сложности. Для начала, помнится, «прописался» в ресторане «Невский» на сумму оклада по новой должности. Ты был таким начальником, который вполне может обойтись и без заместителя. Не назойливым. Для начала выделил в общем-то знакомый мне участок работы:: «Иди на флоты, завоевывай авторитет. Это тебе не во флотском арсенале. Да и смотрят на тебя совсем по иному — наука. Но, помимо всего прочего, ты уже и политик. Должен знать, как решался вопрос до тебя, лишнего не обещать, необходимое реализовывать немедленно».

Для начала я был командирован на Северный флот. Проехал по базам, познакомился со специалистами. Поучаствовал в приготовлении оружия. Состоялся полезный обмен опытом. Перед отъездом зашел в МТУ.

— О! На ловца и зверь бежит! — начальник МТУ, контр-адмирал Емелин Геннадий Валентинович, завел меня в кабинет. — Завтра нужно в Полярный. Возвращается лодка с моря. Две торпеды всплыли в точке залпа. Флагманский минер эскадры. Евгений Константинович Пензин, был на стрельбе, все расскажет. Разберись.

Утром я в Полярном. Прохожу в цех приготовления. Знакомимся.

— Вот две телеуправляемых самонаводящихся торпеды. Обе всплыли в точке залпа.

— Покажи автограммы!

Показывает. Смотрю. Все ясно. Малогабаритные креновыравнивающие приборы установлены неправильно. Нашел на стеллаже прибор, объясняю, как его нужно ставить: «Там надпись „Верх“, тут стрелка, значит, верх», — показываю Пензину. Вроде все ясно. Вскрываем приборную горловину. Добраться до креновыравнивающего прибора не просто сложно, а даже очень. Но правильность постановки можно увидеть, соответственно, организовав и выбрав соответствующую позицию. «Посмотри», — говорю Пензину. Смотрит — «наоборот стоит», — кричит как-то радостно, что дальше разбираться не надо. У второй торпеды то же самое: «Действует одна преступная рука». Осмотрел боевую торпеду и уже мрачно: «Тоже наоборот». — «Ладно, Женя, следствие я проводить не буду. Сам разберешься». — «Да, конечно, и незамедлительно». Помощник флагмина уже давал команду о выгрузке с лодок по одной боевой торпеде для контрольного осмотра. Тем временем, взгляд у меня остановился на торпеде САЭТ–60М, приготовленной к выдаче на подводную лодку. «Погладил» взглядом туда-сюда корпус, вижу, одна из пробок крепления батареи одноразового действия сидит не заподлицо с корпусом, а утоплена на пару миллиметров ниже. Как-никак семь лет в ОТК кое-что значит. Ясно, поставлена без прокладки. Батарейное отделение негерметично, тем более, оно с батареей не проверяется. При повышении давления в отсеке возможна заливка батареи. Неприятностей не оберешься. Объясняю флагмину. Но Женя не сдается. Подзывает матроса, снимает пробку. Прокладки нет.