Ганс Носсак - Дело дАртеза

• Название: Дело дАртеза
• Автор: Ганс Носсак
• Жанр: Проза

---

- Не будете ли вы так любезны, не посидите ли пока что вон там? Директор-распорядитель сию минуту подойдет.

- Эта особа... - начал было наш вызванный и большим пальцем ткнул через плечо в сторону блондинки.

Но юнец попросил:

- Будьте добры, потерпите минуточку. Директор-распорядитель наверняка все уладит.

Не столько его слова, сколько смущенные глаза заставили вызванного умолкнуть.

Ладно, ладно. Подождем распорядителя. Места тут хватает. Мягкие кресла, курительные столики. Но ожидающий предпочел рассматривать картины, развешанные вокруг. Красивые пестрые плакаты за стеклом, виды со всех концов света, художественные репродукции. Могильный курган, окруженный лесом, весьма поэтичный вид. Внизу подписано: "Ютландия". А рядом на картине три небезызвестные пирамиды. Ясно, уж без них никак нельзя. Для любителей солнца и юга. Но сейчас же мы вновь переносимся на север. Некое подобие могильного креста, изрядно обветшалого, с кельтским орнаментом, Это может быть только Ирландия. Голые холмы, морской рукав, приземистые рыбачьи хижины, крытые камышом. Суровый край. Но вот опять потеплело. Подпись: "Гробница Цецилии Метеллы". Ну, это для искусствоведов. А рядом и вовсе жарко, и снова женская усыпальница. Тадж-Махал или что-то в этом роде, смахивает на мечеть. Дорогостоящая штука. Какой-то шах построил для своей любимой супруги. Рядом, разнообразия ради на сей раз не только для женщин, холм, поросший пальмами и экзотическими деревьями. "Башни молчания" - сообщает подпись. Чувствительное наименование, да башен-то из-за деревьев, по сути дела, не видно, зато тучи коршунов. Не такая уж там, выходит, тишь. Бр-р-р! К счастью, рядом висит верхнебаварский зимний пейзаж, известный каждому по рождественским открыткам. Рамзад, кладбищенская стена с аркой ворот и в глубине церковь с византийским куполом-луковицей, все засыпано глубоким снегом, весьма поэтично. Поневоле захочешь путешествовать. Хоть сию минуту заказал бы себе билет на самолет. Луковицы куполов и на следующей картине. Здесь, видимо, мавзолей Ленина на фоне Кремля. Все картины пересмотреть немыслимо, да и времени уже нет.

- Господин такой-то, если не ошибаюсь? - обращается кто-то к разглядывающему картины.

Но вот что поистине удивительно. К тебе тут обращаются по фамилии, которую ты оставил дома. Ага, у субъекта за твоей спиной в руках та самая непроштемпелеванная серая карта. Вот, значит, откуда ему известна твоя фамилия. Директор-распорядитель! Подумаешь, дело какое. Всего-то навсего домашний детектив. Может, револьвер он сунул в боковой карман или под левую руку. Видеть его не видно. Синий двубортный костюм сидит безукоризненно. Учтив на диво. Так учтив, что невольно ощущаешь себя босяком. И конечно, близорук, а потому в роговых очках.

- Ну, наконец-то вы, - говорит вызванный, он заждался оформления а толком не знает, что сказать господину в столь безукоризненном костюме. Премиленькие у вас тут картинки.

Но субъект и глазом не моргнул, очка безупречно учтиво блеснули. Он заговорил как по-писаному. Всякое возражение, да еще на диалекте, в горле застревает. Ты уже заранее неправ.

- Мне поручено в связи с прискорбным инцидентом, о котором стало известно администрации, принести вам наши извинения. Служащим института категорически предписано воздерживаться от любых критических замечаний. На подготовительных курсах мы неустанно подчеркиваем это требование. Но При таком наплыве посетителей и колоссальной перегрузке случается, что та или иная из новеньких теряет самообладание, в ней пробуждаются сугубо личные воспоминания. Само собой разумеется, вашу справедливую претензию я передам, если вы придаете этому значение, по инстанции.

- Да уж ладно, господин директор. Не будем портить бедной девочке жизнь. Колкостью больше, колкостью меньше, чего там... А что, собственно, стряслось со мной и моей картой?

- К нашему величайшему сожалению, господин такой-то, вы явились на двенадцать часов раньше срока.

- Я... что сделал я?

- Вас пригласили на час четыре минуты.

- Ну так что же? Минута в минуту я был здесь. У меня верные часы, я поставил их по радио. Вот, пожалуйста, убедитесь сами.

- Никто и не сомневается, господин такой-то, в том, что ваши часы идут правильно. Но вы, к величайшему сожалению, не обратили внимание на то, что приглашены к нам только на час дня.

- На час дня? Но там же стоит... Покажите карту.

- На карте указано час четыре минуты.

- Ну так что же?

- Это значит - на час четыре минуты дня.

- Как же нашему брату разобраться, что это значит?

- Если имеется в виду ночь, машина после указания времени впечатывает слово "ночи".

- Вот так история! Извините, уважаемый! Но это совершенная фантастика. И не удивляйтесь, что случаются подобные ошибки.

- У нас никаких ошибок не случается. Наши машины...

- Ваши машины пусть катятся к... Да чего мы, собственно, горячимся? На двенадцать часов, говорите вы? Прекрасно, давайте сюда эту дурацкую карту.

- К сожалению, невозможно.

- Ну, уж это моя забота. Двенадцать часов? Мелочь. Подумайте только, молодой человек. Иной из нас двенадцать лет выдерживал, и могу вас заверить, то были беспросветные годы. Так что давайте карту. За мной дело не станет. Сверим-ка еще раз часы.

- Но ваша карта уже недействительна, господин такой-то, ее следует вернуть в отдел программирования.

- Что за церемонии! Тогда дайте мне другую карту. Я пока сяду, посижу или погляжу картинки. У вас, судя по пепельнице, даже курить разрешается. Что ж, за двенадцать-то часов ваш институт, хоть и перегруженный донельзя, как-нибудь справится, отпечатает мне новую карту.

- Я уже позволил себе заметить, господин такой-то, что вас надо заново программировать.

- Программируйте меня сколько вашей душе угодно. Вы же видите, я не скандалю. Между нами говоря, мне-то какая печаль. Ладно, жду до обеда, и на том кончим.

- Но, господин такой-то, вы все еще не поняли ситуацию. Кресла эти предназначены для посетителей, кто пришел заблаговременно и кому приходится ждать своего срока. Мы принимаем в расчет подобные случаи. Но к вашему случаю, к неопределенно долгому ожиданию, мы не готовы.

- К какому ожиданию? Двенадцать часов не такое уж неопределенно долгое время.

- Ваши данные предстоит обработать заново. Я не инженер, но предполагаю, что вряд ли при вторичной обработке время выпадет в точности на сегодняшнее число и на час четыре минуты дня. Как это ни прискорбно, господин такой-то, но пока вы не получите нового извещения, вы свободны.

- Я что?.. Что я?

- Вот сюда, пожалуйста!

И в самом деле, вежливым движением руки элегантный субъект предложил так и не получившему оформления личности пройти к двери-вертушке. Что тут поделаешь?

- Свободен, сказали вы? Объясните, как вы это себе представляете?

- Прошу прощения, но это не входит в функции института. Однако на тот случай, если вы захотите освоиться с новым состоянием, у нас имеется гостиница. Один из наших младших служащих вас проводит.

И в самом деле, один из юнцов был уже тут как тут. Их информационная система, извлекающая на божий свет этих молодых людей, так сказать, из ничего, очевидно, намного превосходит наши системы. Ведь этот субъект даже пальцем не шевельнул. Он склонился в легком поклоне:

- До свидания, господин такой-то!

Без намека на иронию. Да и понятно, какой это порядок, если директор-распорядитель позволяет себе иронию.

Но он остановился неподалеку, проследив, чтобы незапрограммированный не вздумал вновь затесаться в очередь ожидающих. Отблески двери-вертушки равномерно вспыхивали в его круглых очках, и в такт этим вспышкам женский голос выкрикивал:

- Следующий, пожалуйста!

Н-да, а если ты не принадлежишь к следующим, что делать тогда?

- В гостиницу, будьте добры, налево, - произнес юнец.

- Ах, вот оно что, гостиница. А там есть где спать?

- Там удобные и чистые постели.

- Ты тоже там спишь?

- Мы получаем задания. Мое задание - проводить вас в гостиницу.

Ну и ладно, мой мальчик, если тебя на курсах учили помалкивать, так выполняй свое задание. А вот уже и гостиница.

Она производила впечатление вполне современного здания. Стиль бунгало. Окна расположены тесно одно возле другого. Комнатки, видимо, крошечные.

- Пожалуйста, - сказал юнец, придержал дверь и тут же исчез.

Задание свое он выполнил. Не нужно ли было дать ему на чай? Вечно вспоминаешь об этом с запозданием. В вестибюле ни намека на помпезность. Всего-навсего узкий коридор от входной двери к лестнице. По всей вероятности, тут выгадывали каждый сантиметр. А под лестницей - тесная швейцарская. Может, это чулан? Где же доска с ключами? Здесь что, комнаты не запирают?

Там спиной к двери сидел какой-то господин и читал. Черную фетровую шляпу он не снял. И так углубился в книгу, что не заметил пришельца. Слышен был только шелест переворачиваемых страниц.