Газета Завтра Газета - Газета Завтра 410 (41 2001)

• Название: Газета Завтра 410 (41 2001)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 35 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

36

[email protected] 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

ОПРОВЕРЖЕНИЕ

В газете "Завтра" № 15 за 2000 год была опубликована статья за подписью А. Борисова "Тамбовская тень над Невой", где утверждалось: "неуязвимость криминала перед законом в Петербурге объясняется тем, что организованные преступные группировки уже не первый год паразитируют на структурах управления городом и правоохранительной системой. Так, к примеру, ни для кого из посвященных не является секретом, что то же "тамбовское" сообщество имеет своих осведомителей в милиции, городском и районных судах, налоговой полиции".

Редакция признает эти сведения не соответствующими действительности и приносит свои извинения правоохранителям, чья честь оказалась задетой данной статьей.

Редакция "Завтра"

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 37 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

38

[email protected] 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]

Сергей Летов: ИСКУССТВО КАК БОРЬБА

24 сентября исполнилось 45 лет знаменитому фри-джазовому музыканту Сергею Летову. По этому поводу в Центре современного искусства имени Зверева прошел большой концерт, в котором приняли участие ряд наших известнейших музыкантов, представляющих собой совершенно разные жанры музыки. Сам Летов — блестящий саксофонист-импровизатор — уникальная фигура на отечественной сцене. Он сотрудничает с легендами авангардной музыки и записывается с нашими рок-музыкантами (его духовые звучат на альбомах "ДК", "Центра", "ДДТ"), принимает участие в театральных постановках, а в 1997 году основал проект "Новая русская альтернатива", в котором современная музыка соединяется с архаическим фольклором. С прошлого года выступает с "Гражданской Обороной" и братом Егором.

Однако разговор наш неизбежно начался с главной темы последнего времени — с событий в Америке. Тем более, что и музыкальная жизнь тоже оказалась затронута ими. (Например, на американских радиостанциях запрещены к эфиру песни со словами "Нью-Йорк, "Торговый Центр" и т. д. Среди пострадавших даже невинная битловская "Obladi-oblada".)

ЛЕТОВ. Я увидел происходящее в придорожной харчевне на трассе Тобольск—Тюмень. В Тюмени вместе с товарищами я дозвонился до местной радиостанции "Красная Армия" и пытался заказать песню "Гудбай, Америка". Но нам ответили, что в связи с терактами заказы не принимаются.

На события я смотрю достаточно традиционно. Америка бомбила Югославию, безнаказанно раздавала оплеухи Ливии, Ираку и прочим, не считаясь ни с кем. Жертв там было предостаточно. Пусть почувствуют себя в их шкуре. Наверное, это проявление высшей справедливости. С другой стороны, в Нью-Йорке у меня много знакомых музыкантов, и я за них, естественно, беспокоился. К счастью, никто из них не пострадал.

Что меня удивило, так это истерическая реакция в России. Насколько мне известно, когда два года назад в Москве происходили взрывы домов, никто в Штатах траур не объявлял и цветов к российскому посольству не приносил. У нас же кругом льют крокодиловы слезы.

ВОПРОС. События носят довольно апокалиптический характер. Какая музыка, на ваш взгляд, наиболее адекватно отражает такую мрачную реальность?

ЛЕТОВ. Мне трудно сказать, что сейчас наиболее актуально. Вследствие своей творческой деятельности я касаюсь разных слоев музыки. Например, участвую в мюзикле Театра на Таганке "Марат и Маркиз де Сад" (история о том, как Шарлотта Кордэ убивает Марата). Одновременно с этим играю с электронными музыкантами. В мае выступал вместе с "ДДТ". Я нахожу для себя много разных культурных ниш для того, чтобы реализовать свое представление о музыке. Интересно пробовать себя в разных жанрах — от новой джазовой музыки до панка. Вот уже год играю с "Гражданской Обороной".

ВОПРОС. Как возникла идея совместного проекта с Егором?

ЛЕТОВ. Идея появилась у меня достаточно давно. После смерти Курехина я подумал о создании своего большого проекта. Постепенно это выкристаллизовалось в "Новую русскую альтернативу", которая основана на электронной музыке. Ее делают Алексей Борисов и Роман Лебедев (бывший участник "Коррозии металла", известный как Костыль). Также участвует ансамбль Дмитрия Покровского. Получается совмещение современного звучания русского архаического фольклора и электронного авангарда. То есть на сцене происходит некое столкновение. Фолк, как правило, побеждает. За ним более серьезная, глубокая правда. Но само по себе это соревнование между разными течениями производит впечатление динамического действа, вовлекая туда слушателя. Я хотел бы привлечь и Егора, но не петь, а читать стихи. Пока не сложилось, но в то же время мы стали потихоньку поигрывать в рамках "Гражданской Обороны". Думаю, этим возможности нашего сотрудничества не исчерпываются. Надеюсь, это первый шаг.

ВОПРОС. Насколько успешным вам видится такое сотрудничество? Впечатления от концертов "Гражданской Обороны"?

ЛЕТОВ. Возможно, в какой-то степени сотрудничество не равноценно. Сейчас у группы точно такая же программа, какая была бы и без меня.

Но, выступая с "Гражданской обороной", я реализую собственное видение в музыке, а не играю чисто функционально, как делал бы кто-нибудь на моем месте.

Конечно, я учитываю и то, что нужно брейки делать, и то, что нужно как-то сообразовываться с тональностью. В рамках "Обороны" пространство для маневра у меня очень широкое, никто не ограничивает.

По сценической же энергетике концерты мне напоминают "Поп-механику" 80-х.

ВОПРОС. Вы сотрудничаете, с одной стороны, с авангардными исполнителями, а с другой — выступаете со вполне традиционными рокерами. Не возникает ли у вас какого-то внутреннего противоречия? Ведь, к примеру, в среде поклонников умной музыки — от Терри Райли до Джона Зорна, считается дурным вкусом интересоваться тем же русским роком. А многие апологеты отечественной рок-музыки и не подозревают о существовании вышеупомянутых музыкантов.

ЛЕТОВ. Я — импровизатор по натуре. Мне интересно оказаться в новой, неожиданной для себя ситуации и так или иначе вывернуться из нее. Практика, когда авангардные музыканты сотрудничают с рокерами, существует много лет. Тот же Курехин занимался фри-джазовой музыкой, потом стал играть с Гребенщиковым. А Курехин является для меня, если не образцом для подражания, то неким культурным примером. К тому же меня не устраивает игра для двадцати пяти человек в подвале, для каких-то специальных интеллектуалов. Если искусство настоящее (т. е. наделенное высокой внутренней энергией), то оно адресовано всем. Если тебя не слушают — это не значит, что люди тупые (хотя и такое возможно). Скорее всего, ты недостаточно ярок и убедителен.

На Западе ситуация несколько иная. Там музыканты, играющие авангард, больше, чем на двадцать-двадцать пять человек, рассчитывать не могут. Вообще западный мир в большей степени, если можно так сказать, попсовый. Я занимаюсь нонконформистской музыкой — авангард, фри-джаз, издаю ревущие, странные звуки. В США и Англии для моего собрата выступать перед десятью-пятнадцатью тысячами с такого рода хрюканьем на саксофоне нереально. А у меня бывает. И люди, приглашающие меня, знают, что я гладко играть не буду. Был концерт с "ДДТ". Исполнялась "Ночь-Людмила". Я всю песню молчу и в конце делаю ноту на полтона ниже, чем тоника, которую все ожидают, чтобы получился благозвучный финал. Он повисает, получается вопрос или диссонанс вместо успокоения. У нас просто иная ментальность. Она более склонна к компромиссу, с одной стороны, а с другой — к ортодоксальному поведению, неожиданному. Музыка на самом деле шире, чем наши представления.