Георг Ферштайн - Энциклопедия йоги

• Название: Энциклопедия йоги
• Автор: Георг Ферштайн
• Жанр: Философия

Автор книги, Георг Фёрштайн, известный, в широких кругах, своими научными трудами и произведениями, посвященными йоге. Книга "Энциклопедия йоги" - результат почти тридцатилетней научной-исследовательской и практической работы автора в данной области. Структурное и целостное изложение основ йоги, научных исследований и открытий, связанных с ее традицией большой вклад в популяризацию йоги. В книге рассматривается развитие практики йоги начиная с ведийской (Ведической) эпохи и заканчивая временами тантры и хатха-йоги, иллюстрируя повествование отрывками из основополагающих трудов по йоге автор раскрывает все тонкости практики. Материал изложен доступно и просто, сочетая научный подход и духовное восприятие, что позволяет рекомендовать эту книгу преподавателям йоги и телесно-ориентированных психотехник, специалистам в области истории религий, философии, психологии, теологии и культурологии, и менее подготовленным читателям, ищущим свой путь к самопознанию.

---

Изучение и толкование [священных текстов] представляются [источником] наслаждения [для истинно занимающегося]. Он овладевает умом и становится независим от других, и день за днем он обретает [духовную] силу. Он спит спокойно и оказывается лучшим лекарем для себя. Он управляет чувствами и наслаждается Одним. Его проницательность и [внутренняя] слава (яшас) растут, [и он обретает способность] крепить мирозданье (лока-пакти)[355]. (11.5.7.1)

Цель свадхьяи состоит не в умственном обучении — это погружение в древнюю мудрость. Это созерцательное восприятие истин, открытых провидцами и мудрецами, которые посетили те далекие места, куда не способен проследовать ум и лишь одно сердце туда проникает, неся перемены. Санскритские комментаторы Йога-сутры считают, что свадхьяя еще означает созерцательное твержение (джапа) священных текстов, но царь Бходжа выражает мнение меньшинства, когда в своей Раджа-мартанде приравнивает самообучение к одному твержению.

Последняя составляющая ниямы заключается в преданности Господу, или ишвара-пранидхане, которая заслуживает особого внимания. Господь (ишвара), как уже отмечалось, — одно из многих, но цельных трансцендентных Я (пуруша). Согласно определению Патанджали, особое положение Господа среди многих Я обусловлено тем обстоятельством, что Он никогда не сомневается в собственном всеведении и собственной вездесущности. Прочие свободные Я хотя бы раз лишались такой уверенности, когда посчитали себя отдельной эго(ис)тичной личностью, или ограниченным телом-умом. Все Я, конечно, исконно свободны, но лишь один Господь всегда осознает эту истину.

Господь здесь не Создатель, подобно иудейско-христианскому Богу, и не своего рода всеобщий Абсолют, как учат Упанишады или же тексты буддизма махаяны. Все это побудило некоторых критиков рассматривать ишвару как «самозванца» классической йоги. Однако предположение, что Господь случайно оказался в дуалистичной метафизике йоги Патанджали неверно, поскольку не согласуется с историей доклассической йоги, которая явно была теистической (если говорить точнее, пан-ен-теистической). Более правдоподобной рисуется следующая картина: в своем стремлении подвести под йогу рациональную основу Патанджали придал понятию ишвары некую неопределенность, что позволило включить его в дуалистичную систему. То, что такое решение едва ли было удовлетворительным, можно видеть на примере ее многочисленной критики со стороны других традиций и того обстоятельства, что послеклассическая йога вернулась к панентеистическим представлениям существовавших до Патанджали школ.

Почему Патанджали все же не обошел вниманием учение об ишваре? Причина достаточно проста и связана с тем, что Господь для него и йогинов того времени был чем-то большим, нежели неким понятием. Поэтому имеет смысл предположить, что Господь, напротив, соответствовал их общему опыту. Представление о преданности Господу и его благодати (прасада) входило составной частью в йогу с самого начала, но особенно со времени появления таких теистических традиций, как панчаратра, представленная в Бхагавадгите.

Религиозно настроенный ум, естественно, склонен поклоняться высшей Реальности. Как заметил Свами Аджая (Алан Вайншток):

Покуда мы поглощены собственными нуждами, «собой» и «своим», нас будет одолевать неуверенность… Взращивание в себе жертвенности и преданности замещает подобную занятость собой ощущением нашей взаимосвязи, на коей и покоится вся эта вселенная. Чувство преданности и жертвенности делает доступным для нас переживание собственной полноты. Мы также постигаем, что наделены способностью стать проводниками высшего сознания, посильно содействуя тому, что способно помочь другим в их пробуждении [356].

Преданность Господу и есть те врата, что ведут к трансцендентном) Сущему, которое для непросветленного предстает объективной реальностью и силой, но которое после просветления, оказывается, совпадаете трансцендентным Я самого йогина. Об этом не говорится в Йога-сутре, но это подразумевается в учении о том, что все трансцендентные Я, включая ишвару, вечны и вездесущи; поэтому, хоть о них и говорится во множественном числе, они в итоге совпадают друг с другом.

В Йога-бхашье механизм процесса упования на Господа описывается так:

Вследствие упования, [то есть] особой формы бхакти, [или безраздельной любви,] Ишвара склоняется [к Ногину]. он благоволит к нему по причине одного лишь страстного стремления [йогина к божеству].

Также и у йогина вследствие страстного стремления к Ишваре достижение самадхи и его плода становится наиболее близким. (1.23)

Поэтому непреложности (нияма) пяти видов оказываются чем-то большим, нежели усилия над собой, так как они содержат элемент благодати. Йогины со всех сил стараются постичь и преодолеть многие пути, на которых обычная эго-(ис)тичная личность силится увековечить себя. Но в конечном счете. прорыв из индивидуального опыта к экстатическому Самопознанию даруется божественным вмешательством.

Позы

Первые два звена, яма и нияма, регулируют социальную и личную жизнь йогина в его усилии сократить число пагубных желаний и действий, которые лишь увеличивали бы кармическое бремя йогина. Цель состою в полном истреблении кармы, то есть всех подсознательных побудителей (санскара), гнездящихся в глубинах психики. Для успеха подобного преображения сознания йогин должен создать для себя подобающие внешние и внутренние условия. Яму и нияму можно рассматривать как первые шаги в этом направлении. Позы, иначе асаны (букв.: «сидение»), переводят такие усилия на следующий уровень — на уровень тела.

Для Патанджали поза главным образом представлялась как обездвиживание тела. Появление изобилия поз, служащих учебным целям, относится к позднейшему этапу развития йоги. Согласно Йога-сутре (2.46) поза человека должна быть устойчивой и удобной. Собирая вместе свои члены, йогины добиваются немедленной смены своего умонастроения: они становятся внутренне спокойными, что существенно облегчает их способность концентрации ума. Некоторая часть поз — известных как «печати» (мудра) — особо эффективны в смене умонастроения, поскольку обладают более выраженным воздействием на эндокринную систему человеческого организма. Приступающие к занятиям йоги иногда с трудом способны выявить в себе эти внутренние перемены, возможно, по той причине, что слишком много внимания обращают на мышечное напряжение. Однако при достаточной практике всякий будет в состоянии обнаружить воздействие на их настроение различных асан, после чего может начаться уже настоящая внутренняя работа. Ведь, как говорит нам Патанджали, правильное выполнение позы делает йогина невосприимчивым к воздействию «парных противоположностей» (двандва) природы, наподобие жары и холода, света и темноты, тишины и шума.

Регуляция дыхания

«Вся связанная с йогой затея оказывается всего лишь игрой пранических сил» [357]. Эта цитата показывает всю значимость праны, жизненной силы, в процессе йоги. Когда йогины начинают достаточно полно осознавать свое внутреннее состояние и больше не отвлекаются на мышечные напряжения и внешние раздражители, они все более прислушиваются к тому, как их жизненная сила циркулирует в организме. Следующий шаг состоит в энергетической зарядке внутреннего континуума — тела-ума, как он субъективно воспринимается, — посредством практики пранаямы. Прана, как на это часто указывается, — не просто дыхание. Напротив, само дыхание предстает лишь внешней стороной, или формой проявления, праны, которая является жизненной силой, что пронизывает и поддерживает саму жизнь.

Метод пранаямы (букв.: «расширение праны») — наиболее наглядный способ, посредством которого йогины стремятся воздействовать на биоэнергегическое поле своего организма. Но даже практикование нравственных предписаний и непреложностей и приемы устранения сенсорного восприятия и умственной концентрации по сути своей — способы управления пранической силой.

Хотя многочисленные исследователи в разное время доказывали существование праны, их идеи не оказали существенного влияния на западные влиятельные медицинские круги. Некоторые, подобно австрийскому врачу Антону Месмеру (поборнику гипнотизма, 1734–1815)[358] и американскому психиатру Вильгельму Райху (1897–1957)[359]. изобретателю оргонового ящика[360] подвергались осмеянию и даже преследовались за свои новаторские идеи[361]. И тем не менее само представление о биоэнергии можно отыскать во многих культурах: китайцы именуют ее ци, полинезийцы мана, американские индейцы аренда. Современные исследователи говорят о биоплазме. Чем бы не являлась прана — и предстоит еще многое сделать, прежде чем современная наука примет это понятие — для практикующего йогу это вполне осязаемый феномен.