Михаил Погодин - Древняя русская история до монгольского ига. Том 2

• Название: Древняя русская история до монгольского ига. Том 2
• Автор: Михаил Погодин
• Издательство: Литература
• Жанр: История
• Год: 1999
• ISBN: 978-5-300-02725-4

Михаил Петрович Погодин — известный русский историк, археолог и журналист.

Погодин собрал ценнейшую коллекцию древнерусских рукописей и исторических документов, поэтому его исследования, основанные на изучении первоисточников, имеют большую научную ценность. Основу исторических взглядов Погодина составляло признание самобытности русского исторического процесса. Он полагал, что в основе русской истории лежит «вечное начало, русский дух» и полностью отсутствует внутренняя борьба. Наличие этой борьбы, как основной черты общественной жизни, Погодин признавал только для стран Западной Европы. Первоначально Погодин стоял на позициях свянофильства, но постепенно отошел от этих взглядов и выступил за необходимость сближения России с Западом. Изданная в 1871 году «Древняя русская история до монгольского ига», в которой Погодин обобщил свои исследования по древнерусской истории, стала заметным событием в русской исторической науке. За свой вклад в развитие исторической науки Погодин был удостоен многих научных и почетных званий.

---

Михаил, однако же, был тогда в Брыне с сыном, узнал о желании новгородцев и поспешил в Торжок на вербницу, а в Новгород прибыл под конец Фоминой недели.

Новгородцы были довольны, и Михаил поцеловал крест на всей воле новгородской и на всех грамотах Ярослава. Он дал свободу смердам на пять лет не платить дани; кто сбежал в чужую землю, тому платить, кто где живет, по уставу прежних князей.

На Ярославовых любимцах и на городищанах новгородцы взяли много кун, но дворов их не грабили, и определили собранное на великий мост, отняли посадничество у Иванка Дмитриевича и дали Внезду Водовику. Иванко был послан в Торжок, но новоторжцы его не приняли, и он ушел к Ярославу, с которым вражда не прекратилась, ибо он не хотел отказаться от Новгорода.

Между тем, архиепископ Антоний, больной и немощный, не мог управлять церковными делами. Михаил сказал новгородцам: «Нелепо быть городу без владыки. Выберите, кого вам угодно». Одни указывали на Иосафа, епископа волынского, другие на какого-то грека, многие на диакона Спиридона при церкви Св. Георгия. Князь подал совет положить три жребия на святую трапезу: «Изволи Бог служителя себе и пастуха словесных овец Новугороду и всей области его». Княжич Ростислав вынул жребий — Спиридонов.

К Ярославу послал он Нездилу Прокшинича и Иванка Тудорковича с речами: «Отступись Волока, вороти, что ты силою зашел Новогородскаго, и поцелуй на том крест». Ярослав отвечал: «Волока не отступаю и креста не целую: вы себе, а я себе», и продержал послов у себя все лето.

Михаил между тем уехал в Чернигов, и оставил в Новгороде сына Ростислава. Взяв с собой несколько нарочитых мужей новгородских он сказал: «Дай Бог исправить мне всю правду Новогородскую и принять от вас сына моего».

Литва набегала на волости Серегерские; новгородцы нагнали ее и отбили добычу.

В 1230 г. Михаил приезжал в Новгород, но оставался короткое время, обещаясь на Воздвиженье сесть на коня и идти на Ярослава; тогда же он совершил постриги своему сыну Ростиславу. Архиепископ Спиридон обрезал отроку волосы во храме Св. Софии.

Ярослав собирался на войну. Во Владимир явилось тогда посольство к великому князю Георгию — митрополит Кирилл, Порфирий, епископ черниговский, и боярин Владимира Рюриковича киевского, просить великого князя о примирении брата его Ярослава с Михаилом черниговским. Послы приняты были с честью, и мир обещан.

В нынешнее отсутствие Михайлове новгородцы возмутились еще сильнее, чем прежде.

Степан Твердиславич рассорился с посадником Водовиком; кажется, Водовик был представителем партии Михайловой, а Степан Ярославовой. Его сторону принял Иванко Тимошкинич, которого избили парубки посадничьи.

На другой день созвано было вече против посадника на Ярославле дворе, и двор его был разграблен. Он, со своей стороны, вместе с Семеном Борисовичем, поднял весь город на Иванка и на Якима Влунковича. Яким бежал к Ярославу, Иванко был убит и брошен в Волхов. Был убит еще Волос Блуткинич. Много дворов было разграблено с веча, другие сожжены.

Зимою, 8-го декабря, в воскресенье, посадник Водовик отъехал в Торжок с княжичем Ростиславом. На другой день поутру был убит Семен Борисович, сторонник Михаилов, и жена его захвачена, двор и села разграблены, также двор и села Водовиковы и его сторонников, Бориса тысяцкого и проч., которые все убежали к Михаилу в Чернигов. Имение их разделено. Одолевшая сторона показала путь и Ростиславу из Торжка в Чернигов: «Поди прочь — отец твой обещался и крест целовал сесть на конь на войну со Вздвиженья, а вот уже Николин день настал. Крестное целование с нас снимается. Мы промыслим себе князя», и послали за Ярославом.

Ярослав спешно приехал в Новгород, 30 декабря, и целовал крест на всех грамотах Ярославлих.

1230 год и начало 1231 были тяжелы для новгородцев во всех отношениях, особенно вследствие голода и мора, о которых будем говорить ниже.

Ярослав пробыл только две недели в Новгороде, и, оставив опять двух своих сыновей, Федора и Александра, уехал в Переяславль.

На осень Ярослав ходил ратью на Михаила, который, несмотря на недавно заключенный мир, принимал к себе новгородских беглецов. Ярославу сопутствовали племянники, Константиновичи. Они пожгли Шеренск и осадили Мосальск.

На следующий год пришли из Чернигова (1232) сторонники Михаила: Борис Негочевич, Петр Володикович, Глеб, Семенов брат, Миша, с подговоренным ими князем Святославом трубчевским. Они думали восстановить свою сторону в Новгороде. В Буице, селе Св. Георгия, на средоговение, князь увидел ложь и несостоятельность их намерения и оставил их, но они явились в Пскове, схватили и заковали посадника Ярослава — Вячеслава.

В Новгороде, где князя не было, началось смятение. Он поспешил приехать, засадил случившихся там псковичей в гриднице на городище и послал в Псков с требованием: «Мужа моего пустите, а тем покажите путь, откуда пришли».

Псковичи не соглашались и стояли за них крепко. «Пришли к нам их жены, отвечали они, и товар их, и мы отпустим Вячеслава, а не то — вы себе, а мы тебе». И так прошло все лето без мира. Князь не пустил к ним гостей, и они покупали соль по 7 гривен за берковец. Тогда они смирились и отпустили Вячеслава, а князь отпустил к ним Борисовую, Глебовую, Мишную, но мира не дал. На зиму пришли псковичи и поклонились: «Ты наш князь, дай нам сына Федора». Ярослав сына не дал, а дал шурина Георгия. Они взяли его и указали путь Борисовой чади с женами. Изгнанники отправились в Медвежью голову.

В 1233 г. Борисова чадь заняла Изборск с немцами и Ярославом, сыном бывшего псковского князя Владимира Мстиславича. Псковичи оступили их, пленили и отвели к князю Ярославу, который отослал их окованных в заточение в Переяславль. Он готовился играть свадьбу старшего сына своего Феодора в Новгороде, — все приготовления были сделаны, — как тот внезапно скончался и был похоронен в монастыре Св. Георгия. Князь удалился в свой город, а немцы в его отсутствие захватили в Тесове Кирила Синкинича, которого князь по возвращении выправил, приведя с собой множество полков.

Он пошел на Юрьев (1234), разорил окрестности и разбил немцев, пришедших из Юрьева и Медвежьей головы, которые ему поклонились. Зато литва захватила Русу до самого торга. Рушане поднялись — засада, огнищане, гридьба, купцы и гости, выгнали их из посада и сразились на поле. Литва была побита и отошла на Клин.

Ярослав, услышав об этом нападении, сел в насад и пустился по Ловоти. Другие последовали на конях. Под Моровийском у лодейников недостало хлеба, и князь отпустил их в город, а сам пошел с конниками, и настиг литву в Торопецкой волости на Дубравне. Произошла битва. Бог помог Ярославу одержать победу над погаными, и он отнял у них 300 коней и весь захваченный товар. Литовцев много пало на месте, а остальные побросали оружие и щиты и разбежались по лесам. Из новгородцев убито десять мужей: Федя Якунович, тысяцкий, Гаврило щитник, Нежило серебреник, Гостилец с Козмодемьянской улицы, Федор Ум, княжой детский, другой городищанин и проч.

Ярослав Всеволодович ушел из Новгорода (1236) Киеву на стол, взяв с собой лучших новгородцев сто мужей, Судимира из Славна, Якима Влунковича, Косту Вячеславича, и проч., которых через неделю отпустил всех из Киева, одарив помногу.

В Новгороде оставлен сын Александр. В 1237 году был общий поход на литву — немцы, рижане, чудь, новгородцы. Псковичи послали от себя 200 человек. Они все были разбиты, и едва десятая часть спаслась домой.

Во Владимире, значительно ослабленном сражением при Липице и потом междоусобием после кончины великого князя Константина Всеволодовича, на некоторое время водворилось спокойствие.

Жители утешены были пренесением мощей Св. Авраамия, замученного в 1229 г. в Великом Болгарском городе. Это был, говорит Суздальский летописец, человек иного языка, нерусского, но христианин, богатый, торговавший, «гостешбу дея» по разным городам. Болгары убеждали его много времени, «ласканьем и прещеньем», отступиться от Христа и христианской веры. Он не слушал их, «изволи паче умереть за Христа», оставил свое имение, подвергся мукам и был усечен 1-го апреля. Русские, торговавшие в Болгарии, сохранили тело его в гробу, хотя он был иноплеменник, и, вероятно, не православного исповедания, и принесли во Владимир, что приносит большую честь их терпимости, — и православию.

Великий князь Георгий, с княгиней и детьми, епископ Митрофан, со всем клиросом и игуменами, и все люди, со свечами, встретили святые мощи за версту от города. Положен Авраамий был с великой честью в монастыре великой княгини Всеволожей, любимой матери великого князя Георгия.

Начинались новые распри, и «Ярослав усумнеся брата своего Юргя, слушая некоих льсти, и отлучи от Юргя Константиновича три: Василька, Всеволода и Володимера, мысляшет противиться Юргю брату своему», — который некогда, жертвуя собой, помогал ему, но великий князь успел на время примирить вражду. Это было в 1229 году.