Михаил Цетлин (Амари) - Цельное чувство

• Название: Цельное чувство
• Автор: Михаил Цетлин (Амари)
• Жанр: Поэзия
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91763-066-3

Настоящее издание представляет собой наиболее полное собрание стихов поэта М.О. Цетлина (Амари) (1882–1945). В него вошли не только все его поэтические сборники, но и стихи, публиковавшиеся в периодической печати, а также переводы. В приложении печатаются очерки «Наталья Гончарова» и «Максимилиан Волошин».

Творчество Цетлина (Амари) — неотъемлемая часть искусства Серебряного века и истории русской поэзии ХХ века в целом.

---

ГЛУХИЕ СЛОВА (1916)

I. «Меня коснувшися едва…»

Меня коснувшися едва,
Прошло, не вылившись в слова,
Волненье вдохновенья;
Еще мелодия в ушах,
И слезы на моих щеках,
Но не сомкнулись звенья —
И песня замерла в устах.
Благодарю за свет, за миг
Надежды, за восторг, за страх
И боль невоплощенья;
За то, что ты светло возник
И вот исчез, туманный лик
Уже забытого виденья.

II. «Одна звезда упала…»

Одна звезда упала,
Сияя сияньем кристалла,
Влажным блеском росинки,
Теплым светом слезинки.
Но пожелать я успел
В тот быстрый миг
(Словно песню я тихую спел
Иль тайну постиг),
Тебе пожелал я счастья,
О, сестра моя!
Тебе пожелал я звездной доли,
О, звезда моя!

III. «У заката сегодня краски роз…»

У заката сегодня краски роз,
Вянущих чайных роз,
Тех роз, которые кто-то принес
И случайно забыл на столе.
И смятые чайные розы лежат,
И какой-то теплый струят аромат
В усталой и алой мгле.

IV. «Ты радость вешняя, ты цвет и прелесть мира…»

Посв. М. А. Беневской

Ты радость вешняя, ты цвет и прелесть мира,
О, неужели ты грустна, больна,
И неуютна и тесна твоя квартира,
И вкруг тебя холодная страна!

Судьбы тяжелые, уверенные цепы,
Чтоб вымолоть для жизни нам зерна,
Бьют по цветам и по колосьям слепо,
Как будто радость васильков нам не нужна.

V. «Смотрю в туманный день осенний…»

Смотрю в туманный день осенний
Сквозь веток черный переплет
На верный зову опасений
Птиц передзимний перелет.

Летят, летят, за стаей стая…
О, если бы могла велеть
Мне сила мудрая, простая —
Куда лететь, чего хотеть?!

VI. «В утро туманное и раннее…»

В утро туманное и раннее,
На сером и сыром вокзале,
В тягучей скуке расставания
В холодной мгле, в унылом зале,
Перед разлукой без свидания
Слова прощенья и прощания
Вы сухо, как урок, сказали.

«Ведь это и мое желание,
И ведь иначе не могли Вы».
О странной тайне неслияния
Я думал хмуро и лениво;
Не Вас я слушал (знал всё ранее),
Но где-то болью расставания
Свистящие локомотивы!

VII. «Не связанный в жизни ничем…»

Посв. В. М. Рудневой

Не связанный в жизни ничем,
Живу я так скучно:
Равно благосклонный ко всем,
Ко всем равнодушный!

Иду отделен от людей
Дорогой особой:
Мне чужды они со своей
Любовью и злобой.

С одним я народом скорблю
(С ним связан я кровью);
Другой безнадежно люблю
Ненужной любовью.

И медленно вянет душа
И чахнет искусство.
И трудно мне жить, не спеша,
Без цельного чувства.

VIII. «В летние ночи плохо спится…»

В летние ночи плохо спится,
Темно и смутно мне в постели,
Я жду, чтоб утром птицы, птицы
В саду запели, засвистели.

Как лодку ветерок попутный,
Меня повлекши, заструится
Сон, и я буду слышать смутно,
Как нежно-остро свищут птицы.

IX. «Мало творческой боли…»

Мало творческой боли,
Мало было труда,
Мало страсти и воли
И на «нет» и на «да».

И теперь, вспоминая
Лет бесцветную нить,
Проклинаю и знаю:
Надо всё изменить.

Нужны новые силы
И в добре и во зле,
Но унылый, бескрылый
Дух мой никнет к земле.

Ищет твердой опоры,
Ищет темной норы,
Ищет мрака, в который
Заползти до поры.

Чтобы жить, чтобы плакать,
Чтоб иметь свой ночлег
И в осеннюю слякоть,
И в слепительный снег.

И молиться, не веря,
И о чем-то просить,
Душу робкого зверя
Пожалеть, полечить…

X. «Выше пышных курений, курений заката…»

Выше пышных курений, курений заката,
В высоте еле зримой, неисследимой
Еле зримые, нежные дымы!
Я едва вспоминаю о том, что когда-то
Вы мною были любимы…

XI. «Хрустальная музыка чеховских слов…»

Хрустальная музыка чеховских слов,
Словно с родины зов, словно дальний зов.
Я хотел бы вернуться, о, Боже мой,
Я хотел бы еще вернуться домой!
И увидеть московский монастырь,
Где схоронен он… и поля… и ширь…

XII. «Как исследил сердца людские…»

Как исследил сердца людские
Ты, нежный, тихий человек,
Всепроникавшим взором Вия,
Не подымая грустных век?

XIII. «О, неуимчивое сердце…»

О, неуимчивое сердце,
Стучишь-стучишь, стучишь-стучишь
В грудь, в глухо запертую дверцу!
Но отзвучишь… Но замолчишь…

XIV. «Далёко, одна на кладбище, лежишь ты…»

Далёко, одна на кладбище, лежишь ты, и я на кладбище том не был.
Далёко, одна… Над могилой синеет неяркое, русское небо.
Далёко! И если судьба не захочет, я там никогда и не буду,
И что-то мне шепчет, что я там не буду,
и, может быть, в жизни тебя позабуду.

Есть странная, страшная сила, забвенье — та сила.
Я знаю: быть может, и ты меня тоже забыла.
Ведь если надрежем мы дерево, новые соки его заживляют, кора зарастает бесследно.
Что было бы с бедной душою без силы целебной, без силы победной!

Но мнится мне, ты пред концом, с другими, с друзьями, с родными,
Средь слез расставания вспомнила старое, старое, полузабытое имя,
Шепнула его и вздохнула с любовью, иль горечью, или прощеньем,
Наверно, с прощеньем, мой грех невелик был, наверно с прощеньем.

Мой грех невелик был: я только любил и не лгал пред тобою.
Быть может, так было и нужно, и так суждено мне судьбою —
Тебя разбудить от дремоты, когда же, проснувшись, с еще полусонной улыбкой
На мир и меня ты взглянула, — уйти, отвернуться и горькой признать всё ошибкой.

Но мной пробужденная к жизни, ты в жизни осталась,
Забыла, что было, творила, любила, смеялась
И шла без меня такою уверенной твердой походкой,
Как будто и не было той, которую я покидал заплаканной, бедной сироткой.

Но что же твой образ душе как упрек и как бремя?
О, тяжесть ошибок, которых уже не искупит ни время,
Ни горечь рыданий, ни страстность молитв, которых не смоет
Вся вечность, что будет, и миг отошедший тяжелыми волнами скроет.

Вся вечность! Такое простое и всё ж невозможное слово «навеки»:
Над темной могилой струятся всё более темные и полноводные реки.
Ужели навеки? И вот, когда и меня унесут эти воды,
Не будет свиданья, не будет бессмертья, не будет свободы.

XV. «Сердце гонит усталую кровь…»

Сердце гонит усталую кровь,
Ширясь чутко и верно.
И сжимается вновь
Мерно, мерно.

Мерно, мерно… Покамест иглой
Старой боли
Тихий кто-то его, тихо злой
Не уколет!

XVI. «Как дымно дышат дали…»

Посв. Р. И. Гавронской

Как дымно дышат дали,
Как бел победно снег…
Мы так с тобой страдали,
Был судеб беден бег,
Мы долго напрасно ждали
Таких целительных нег!

И вот дождались ныне
Неведомых чудес.
О, дым молочно-синий
Безбрежных небес!
Бесследно в снежной пустыне,
Как дым, наш бред исчез.

XVII. «Чуть теплится огонь…»