Пэрл Бак - Земля

• Название: Земля
• Автор: Пэрл Бак
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1936

В 1931 г. в США появился роман со скромным названием «Земля» (The Good Earth; рус. пер. 1934), произведение мало кому известного автора. Роман имел сенсационный успех, был удостоен престижной Пулитцеровской премии; на протяжении двух лет возглавлял список наиболее покупаемых книг; его неоднократно перепечатывали, перевели на множество языков, и только в Соединенных Штатах его тираж, по-видимому, превысил миллион экземпляров, хотя точные цифры так и не были оглашены. «Земля» поразила не увлекательным сюжетом, а простой, безыскусной правдой и свежестью материала: это был роман о крестьянах Китая.

Феноменальный успех романа Перл Бак «Земля» стал одним из главных аргументов в пользу присуждения автору Нобелевской премии (1938 г.).

---

— Еще хочешь? — спросил он равнодушно.

Ван-Лун отрицательно покачал головой. Он выпрямился и посмотрел вокруг. В маленькой и темной, заставленной столами комнате не было никого знакомых. Несколько человек сидели за едой или за чаем. Это была харчевня для бедняков, и среди них он казался опрятным и чуть ли не богачом, так что проходивший мимо нищий начал просить, обращаясь к нему:

— Сжалься, учитель, дай мне мелкую монету, я умираю с голода.

До сих пор ни один нищий не просил у него милостыни, и никто не называл его «учителем». Он был польщен и бросил в чашку нищего два гроша, и тот быстро схватил их черной, как птичья лапа, рукой и спрятал в своих лохмотьях.

Ван-Лун сидел, а солнце поднималось все выше и выше. Мальчик нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Если ты ничего больше не закажешь, — сказал он дерзко, — то тебе придется уплатить за стул.

Ван-Луна разозлила такая дерзость, и он уже хотел встать, но при мысли, что нужно итти в дом Хуанов за невестой, все тело его покрылось потом, словно он работал в поле.

— Принеси чаю, — сказал он нерешительно.

Не успел он опомниться, как чай был уже на столе, и мальчик спрашивал язвительно:

— А где деньги?

И Ван-Лун, к своему ужасу, должен был достать из-за пояса еще один медяк, — больше ему ничего не оставалось делать.

— Это прямо грабеж, — пробормотал он, неохотно расставаясь с деньгами.

Тут он увидел, что в харчевню входит один из соседей, приглашенных сегодня на свадьбу, и поспешно выложил деньги на стол, одним глотком выпил чай, быстро вышел через боковую дверь и снова очутился на улице.

«Ничего не поделаешь, нужно итти», — сказал он себе с отчаянием и медленно направился к большим воротам.

На этот раз, так как было уже после полудня, ворота были приоткрыты, и привратник, сидя на пороге, после еды лениво ковырял в зубах бамбуковой щепочкой. Это был высокий малый с большой бородавкой на левой щеке; из бородавки росли три длинных черных волоса, которых он, должно быть, не стриг. Когда появился Ван-Лун, он закричал грубо, думая, что тот принес в своей корзине что-нибудь на продажу:

— Ну, чего тебе еще?

Ван-Лун ответил с большим трудом:

— Я Ван-Лун, крестьянин.

— Ну, так чего тебе, Ван-Лун, крестьянин? — возразил привратник, который бывал вежлив только с богатыми друзьями своего хозяина и хозяйки.

— Я пришел… Я пришел… — запинался Ван-Лун.

— Вижу, что ты пришел, — сказал привратник, покручивая длинные волосы на бородавке.

— Тут есть женщина, — сказал Ван-Лун голосом, невольно упавшим до шопота. На солнце его лицо лоснилось от пота.

Привратник громко захохотал.

— Так вот ты кто! — закричал он. — Мне говорили, что сегодня придет жених. Но ты с корзиной, где же мне было догадаться?

— Это провизия, — сказал Ван-Лун извиняющимся тоном, в ожидании, что привратник поведет его в дом. Но тот не двигался.

Наконец Ван-Лун сказал тревожно:

— Что же мне, итти одному?

Привратник разыграл припадок испуга.

— Нет, старый господин тебя убьет!

Потом, видя, что Ван-Лун уж слишком прост, он добавил:

— Серебро — хороший ключ.

Ван-Лун понял наконец, что привратник хочет получить с него взятку.

— Я бедный человек, — сказал он жалобно.

— Дай-ка я посмотрю, сколько у тебя в поясе, — сказал привратник.

И он ухмыльнулся, когда Ван-Лун в простоте души и впрямь поставил корзину на каменные плиты и, подняв полу халата, снял кошелек с пояса и вытряс в левую руку то, что осталось от покупок. Там была одна серебряная монета и четырнадцать медяков.

— Я возьму серебро, — сказал привратник хладнокровно, и прежде чем Ван-Лун собрался с возражениями, он уже спрятал серебро в рукав и зашагал к воротам, громко выкрикивая: — Жених, жених!

Ван-Луну, хотя он и сердился на то, что сейчас случилось, и приходил в ужас, что так громогласно извещают о его приходе, оставалось только итти за привратником, и он пошел, подобрав свою корзину и не глядя ни направо, ни налево.

Хотя ему в первый раз пришлось видеть дом городского богача, он не мог ничего вспомнить впоследствии. С пылающим лицом и склоненной головой он проходил один двор за другим, а впереди него ревел голос привратника, и по сторонам раздавались взрывы смеха. Потом неожиданно, когда ему казалось уже, что он прошел не меньше сотни дворов, привратник замолчал и втолкнул его в маленькую приемную комнату. Там он стоял один, покуда привратник ходил в какие-то внутренние покои и, вернувшись через минуту, сказал:

— Старая госпожа велит тебе итти к ней.

Ван-Лун бросился вперед, но привратник остановил его, презрительно говоря:

— Ты не можешь показаться госпоже с этой корзиной. Тут у тебя и свинина, и соевый творог! Как же ты будешь кланяться?

— Верно, верно, — согласился Ван-Лун, волнуясь.

Но он не решился поставить корзину на землю, боясь, как бы оттуда чего-нибудь не украли. Ему не приходило в голову, что не каждому будут по вкусу такие лакомства, как два фунта свинины, шесть унций говядины и маленькая рыба из пруда.

Привратник заметил его страх и презрительно сказал:

— В нашем доме таким мясом кормят собак, — и, схватив корзину, сунул ее за дверь, толкая перед собой Ван-Луна.

Они прошли по узкой и длинной веранде, кровлю которой поддерживали украшенные тонкой резьбой столбы, в залу, какой Ван-Луну еще не приходилось видеть. Двадцать домов, таких, как его дом, можно была бы поставить в нее, и они были бы незаметны: так просторна была зала и так высоки были потолки. Подняв в изумлении голову, чтобы рассмотреть резные раскрашенные балки вверху, он споткнулся о высокий порог и упал бы, если бы привратник не схватил его за руку и не закричал:

— Может быть, ты будешь настолько вежлив и упадешь вот так же лицом вниз перед старой госпожой?

Сконфуженный Ван-Лун посмотрел вперед и увидел в центре комнаты на возвышении очень старую женщину; маленькое и худое тело ее было одето в блестящий жемчужно-серый шелк, а на низенькой скамейке рядом с ней стояла трубка с опиумом, раскаляясь на маленькой лампе. Она посмотрела на Ван-Луна черными глазами, запавшими и быстрыми, как у обезьяны, на худом и сморщенном лице. Кожа ее руки, державшей трубку, обтягивала тонкие кости, гладкая и желтая, как позолота на идоле. Ван-Лун упал на колени и ударился головой о плиты пола.

— Подними его! — важно сказала старая госпожа привратнику. — Этих знаков почтения не нужно. Он пришел за женщиной?

— Да, почтенная госпожа, — ответил привратник.

— Почему он сам не говорит? — спросила старуха.

— Потому что он глуп, госпожа, — отвечал привратник, теребя волосы на бородавке.

Это возмутило Ван-Луна, и он бросил негодующий взгляд на привратника.

— Я простой и грубый человек, знатная и почтенная госпожа, — сказал он. — Я не знаю, какие слова говорят в присутствии такой особы.

Старая госпожа посмотрела на него внимательно и серьезно, словно хотела заговорить, но потом она отвернулась от него, ее пальцы сомкнулись вокруг трубки, которую раскуривала для нее рабыня, и она, казалось, сразу забыла о Ван-Луне. Она, нагнулась, жадно втягивая дым, и острота ее взгляда пропала: глаза подернулись дымкой. Ван-Лун все еще продолжал стоять перед ней, когда ее взгляд мимоходом остановился на его фигуре.

— Что этот человек делает здесь? — спросила она, внезапно разгневавшись. Казалось, она обо всем забыла.

Лицо привратника оставалось неподвижным. Он молчал.

— Я пришел за женщиной, почтенная госпожа, — ответил Ван-Лун в изумлении.

— За женщиной? За какой женщиной? — начала старуха; но рабыня, стоявшая рядом, нагнулась к ней и что-то прошептала, и ее госпожа пришла в себя.

— Ах, да, я и забыла об этом деле. Ты пришел за рабыней, по имени О-Лан. Помню, мы обещали выдать ее замуж за какого-то крестьянина. Ты и есть этот крестьянин?

— Да, я, — отвечал Ван-Лун.

— Позови живее О-Лан! — сказала старая госпожа рабыне. Ей как будто хотелось кончить поскорее со всем этим и остаться одной в тишине большой залы с трубкой опиума.

Через мгновение рабыня вернулась, ведя за руку коренастую, довольно высокого роста женщину в чистой синей кофте и штанах. Ван-Лун взглянул на нее один только раз, потом отвел глаза в сторону, и сердце его забилось. Это была его будущая жена.

— Подойди сюда, рабыня, — сказала старая госпожа небрежным тоном. — Этот человек пришел за тобой.

Женщина подошла к госпоже и стала перед ней, опустив голову и стиснув руки.

— Ты готова? — спросила госпожа.

Женщина ответила медленно, как эхо:

— Готова.

Ван-Лун, слыша в первый раз ее голос, посмотрел на ее спину, так как она стояла впереди него. Голос был довольно приятный, не громкий и не тихий, ровный и не злой. Волосы женщины были аккуратно и гладко причесаны и одежда опрятна. С минутным разочарованием он увидел, что ноги у нее не забинтованы.