Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

• Название: БЕЛЫЙ ВОРОН
• Автор: Валерий Смирнов
• Жанр: Книги

Валерий Павлович Смирнов (4 июля 1956 г.) – единственный из родившихся в Одессе известных писателей, сохранивший верность родному городу. Первый из всех одесских писателей, чьи книги издавались в Одессе стотысячными тиражами. Пишет на русском и одесском языках в свободное от рыбалки и охоты время. Автор 50 книг, общий тираж которых превышает три миллиона экземпляров. Многие критики упоминают его имя в одном ряду с такими писателями как Валентин Катаев, Исаак Бабель, Илья Ильф и Евгений Петров.

Валерий Смирнов – автор десяти учебников по искусству рыбной ловли. Абсолютный рекордсмен Одесского региона по ловле судака. Последний из рекордов установил зимой 2006 года на реке Днестр, поймав за 3,5 часа из одной лунки 19 судаков общим весом почти 21 килограмм. Некоторые изобретенные Валерием Смирновым искусственные приманки для ловли хищников используются рыболовами на всех континентах.

В 1997 году по итогам Международной книжной выставки «Зеленая волна» Валерий Смирнов был признан самым читаемым писателем Украины. Ныне считается наиболее популярным из всех писателей Украины среди русскоязычных читателей и на постсоветском пространстве, и далеко за его пределами. Роман Валерия Смирнова «Чужая осень» был продан на Украине общим тиражом 155 000 экземпляров – больше, чем книга любого другого современного писателя Украины. Среди прочих рекордов писателя есть и такой: в 2002-2003 годах в Одессе было издано 17 его книг, в том числе «Большой полутолковый словарь одесского языка», который по сегодняшний день является единственным лонгселлером, созданным на Украине. С 2001 по 2009 гг. в украинских и зарубежных издательствах вышло 42 книги Валерия Смирнова, включая переиздания. Персоналия Валерия Смирнова значится в энциклопедиях «Русские писатели, современная эпоха (родившиеся с 1917 года)» (издательство «Литературная Россия», 2004 г.), «Русская литература сегодня» в 3 томах (издательство «Время», 2008г.).

Валерий Смирнов – единственный за всю историю Одессы проживающий в ней автор, к которому постоянно приезжают издатели и журналисты из ближнего и дальнего зарубежья, и о творчестве которого регулярно рассказывают иностранные средства массовой информации, в том числе – специализированные. «Одесский писатель Валерий Смирнов невероятно талантлив, глубоко образован, имеет прекрасную память, обладает богатейшей фантазией, умеет тонко чувствовать и передавать эти чувства в слове; он бесконечно ироничен и обладает огромным чувством юмора». (Журнал «Книжный Петербург», № 3, 2004 г.).

Книги Валерия Смирнова неоднократно издавались за рубежом, как легально, так и пиратскими способами. Его последняя книга – «Крошка Цахес Бабель» была выпущена издательством «Полиграф» в конце 2009 года и реализована всего за один день. За первые четыре месяца 2010 года российские и украинские пираты опубликовали пять его книг.

Основные произведения: детективные романы «Ловушка для профессионала», «Чужая осень», «Белый ворон», «Тень берсерка», «Коготь дьявола», сатирические криминальные романы «Гроб из Одессы», «Золото мистера Дауна», сборники юмористических рассказов «Или!», «Картина», «Таки да», «Как на Дерибасовской угол Ришельевской», учебники по рыбной ловле «Волшебная мормышка», «Формула клева», «Неизвестная снасть».

Валерий Смирнов – крупнейший из ныне живущих знаток истинно одесского языка, о котором пишет в следующих книгах: «Русско-одесский разговорник», «Умер-шмумер, лишь бы был здоров», «Одесский анекдот», «Одесский язык», «Одесса таки ботает». Автор уникального издания «Таки да большой полутолковый словарь одесского языка» в 4 томах.

---

Пусть даже в нем счетная палатка образуется, все деревья, блох и муравьев перепишет – не страшно, у нас в родном лесу согласно документам ничего своего нет, пень под задницей – и тот казенный. Тем более это порядок и учет леса, а что в нем творится – кого волнует. Нельзя разбазаривать по крохам наше всеобщее богатство. Допустить самоличника до того куска малого – сплошное непотребство. Потому что когда есть хозяин – это его, а когда нет – наше.

Усекли, наше, а не ваше. Если каждый хозяином станет, на кой тогда мы надо? Вернее, он, потому что вышли мы все из народа, дети семьи трудовой. Вышли – и все тут. Кстати, из родной партии тоже, но все равно бессмертнее Вечно Живого. У нас теперь другой курс, а также демократия, чтобы мы вас могли послать, а вы даже гавкать по такому поводу. В голос. На весь дремучий лес.

Орите, орите, у нас нет зон, закрытых для критики, в одной сплошной живем. Да здравствует свобода слова, которая на самом деле – теория выпускания пара. Да, мы плохие, мы никакие, ошибаемся, не справляемся, вы кричите, мы уже согласны. Вы только митинги устраивайте, плакаты рисуйте, кстати, про патриотизм не забывайте – мол, не отдадим трухлявые пни за оврагом чужакам – вчерашним братьям, хотя пни эти никому даром не надо. И пусть ваши отставные в срочном порядке братья тоже орут, да погромче, что эти пни паршивые вовсе не наши – подходит. И даже очень устраивает. Вы орите, хоть лопните, попрекайте друг дружку, зато мы, свое дело туго зная, будем доблестно продолжать начатое…

Вот тут-то сказочке самый настоящий конец пришел, потому что дверь в избушку открылась, запустив поток холодного воздуха, а вслед ему заявился вовсе не Дед Мороз, чтобы поздравить меня с наступающим Новым годом. Добрый дедушка с заплечным мешком – явный ретроград, веками ходит в тулупе и валенках, быть может, все на подарки детям тратит, на себе экономит. Зато господин Осипов на охоту простую канадскую дубленку нацепил и теплые сапожки фирмы “Сильстар”, да и ружьишко его будет куда дороже посоха того деда, пускай он даже увенчает свою деревяшку не ледяной звездой, а бриллиантовой.

Петрович потопался у двери, стряхивая с сапог комья лесной раскисшей земли, неторопливо снял дубленку и молча присел за большой стол, отполированный локтями прежних отцов-охотников, положив на него рюкзак с фирменной дайвовской нашивкой.

– Ну вот мы снова встретились, – тихим приятным голосом сказал господин Осипов после того, как мне удалось выдержать долгую паузу.

– Это просто счастье, – отвечаю своим обычным тоном. – Что в рюкзачке? Кило динамита или лось целиком поместился?

– Строганину будете? – достойно прореагировал на мои слова Осипов и, не дожидаясь ответа, извлек из рюкзака бутылку водки с плавающим в ней красным перчиком, серебряные стаканчики и ровно нарезанные сдобренные специями полоски мяса.

– С удовольствием, – сказал я. – Проголодался, пока вас ждал.

– Крайним в цепи был, – пояснил Осипов, – только через полчаса удалось от коллектива оторваться.

– Такой охоты из-за меня лишились, – чуть ли не огорчаюсь за Петровича, а тот, разлив водку по стаканам, чуть ли не с печалью в голосе заметил:

– Не люблю охоты, кстати, многие их тех, кто на нее регулярно ходят, тоже не испытывают особой тяги к этому времяпрепровождению. Однако что поделаешь, так принято.

– Не мы придумываем правила игры, не нам их нарушать, – выдаю одно из своих любимых изречений.

– Вот именно, – пристально посмотрел на меня Петрович и тут же добавил:

– Будьте здоровы!

– И вам того же, – залпом выпиваю водку, закусывая свежей олениной.

Петрович бросил в рот кусок мяса, затем молниеносным движением сыпанул на ладонь белую горсточку из обыкновенной пластмассовой солонки и отправил ее вдогонку за олениной. Да, Осипов любит соль не меньше, чем тот, кем он сейчас закусывает

– Итак, нам снова придется работать вместе, – начал господин Осипов.

– Вот именно. Придется. Чувствую, вы этим не очень довольны, – буркнул я.

Петрович улыбнулся:

– Вы просто в своем амплуа.

– Воспринимайте меня таким, какой я есть…

– Потому мне показалось – вы все-таки чем-то недовольны.

Теперь пришла моя очередь пристально смотреть на господина Осипова, однако этот взгляд он легко выдержал и снова протянул руку к бутылке.

– Ну, как говорится, между первой и второй…

– Хватит, – несколько резко прошу и тут же поясняю: – Предпочитаю беседовать на трезвую голову. Перед нашей встречей даже дикторской таблетки не принимал, не говоря уже о других.

Господин Осипов не стал удивляться, доказывать, насколько чисты его помыслы, намекать, что он и химия – два взаимоисключающих понятия.

– Хорошо, – тихим голосом сказал Петрович, оставляя бутылку в покое. – Сразу хочу заметить…

– Нет, давайте кое-что оговорим. Я не привык работать по найму.

– Да?

– С некоторых пор, по крайней мере. Тем более в этой партии условия игры с самого начала диктовали вы.

Я их принял. Понимаю, вы хорошо изучили мой психологический портрет, привычки, вкусы…

– Кстати, о вкусах, – перебил меня Петрович, потеребив мочку левого уха, – в последнее время вы пристрастились к полковникам…

– А вы – к фотографам, – вырвалось у меня, и потому пришлось не наблюдать за реакцией собеседника, а добавлять, причем в срочном порядке, иначе Петрович с ходу бы догадался – я располагаю сведениями о судьбе человека, снявшего его вместе с Арлекино и Леди Джей:

– То есть фотографу… Кроме того, нанесли моей фирме большой материальный ущерб. Права на грудь безвременно усопшей Лидочки были куплены на десять лет вперед. По поводу моей гусиной охоты и господина Никифорова вы, надеюсь, распространяться не станете? Кстати, спасибо за подарок, однако Арлекинин мне понравился куда больше.

– Я не мог иначе поступить, – не стал оправдываться, а лишь констатировал факт господин Осипов, и стало ясно, что положение несколько выправилось. – Тем более вы человек – плохо предсказуемый. К тому же, если бы сразу согласились с предложением господина Вершигоры, я был бы крайне удивлен.

– Ничего удивительного, – слегка укрепляю пошатнувшиеся позиции. – Ни один серьезный бизнесмен с ходу не отвечает положительно на самые заманчивые предложения. Я – человек дела, однако Вершигора не предложил мне ничего существенного, кроме положительных эмоций. Да и то, как понял, платить за них пришлось бы из собственного кармана.

– Понятно. К этому вы не привыкли?

– А вы?

– Осмелюсь вам напомнить, что в свое время вы давали подписку о сотрудничестве с нами, – добродушно заметил Петрович.

– Помню, – спокойно замечаю в ответ. – Во время нашей первой встречи. Вы тогда сказали, что это лишь страховка по поводу судьбы некого оперативника, которого мне предстояло внедрить в преступную среду.

– Однако подписка до сих пор остается в силе.

Мой смех был слишком громким даже для собственных ушей.

– Извините, – промокаю платочком краешек глаза. – В последний раз меня так сильно рассмешил господин Никифоров. Не без вашей помощи.

– Оставим это, – властным тоном сказал господин Осипов. – Давайте говорить серьезно. У нас не так много времени.

– У вас, – подчеркиваю в ответ. – У вас не так много времени… Но, если вы хотите говорить серьезно, извольте. У вас имеется моя подписка о сотрудничестве. Если разобраться, она мой, а не ваш козырь. Быть может, я веду именно такой образ жизни и мне многое сходит с рук оттого, что оказываю вам услуги? По крайней мере, так принято. С другой стороны, к моему великому сожалению, в той бумажке идет речь об оказании слуг несуществующему ведомству несуществующей страны.

– Верно. Но если о ней станет известно, думаю, вы будете чувствовать себя менее комфортно, – слегка придавливает господин Осипов.

– Ни в коем случае, – следует с моей стороны реакция жизнерадостного придурка, – ведь я не политик, не чиновник. Это во-первых. А во всех вторых-третьих, такого никогда не произойдет. Потому что вам самим это невыгодно. Ну кто не стукач в нашей великой почившей стране? Представляю, что начнется, если кто-то, чтобы окончательно решиться на самоубийство, пойдет на такой подвиг. Он же три четверти действующих агентов раскроет, тех, что сегодня занимают весьма ответственные посты… Сомневаюсь, что именно моей персоне выпадет честь открыть этот список. Дурные примеры, они ведь заразительны. Но даже если такое случится, я не слишком рискую. Кроме моей расписки, у вас нет ни единого документа. Хоть бы какой-то завалящий донос о том, что нынешний руководитель патриотического движения “За солидарность в обществе”, а тогда преподаватель марксизма-ленинизма рассказывал мне анекдот о товарище Брежневе. Однако я не настучал вам об этом.

– Отчего же? – наконец-то улыбнулся господин Осипов.