Мария Николаева - Волчья Радуга

• Название: Волчья Радуга
• Автор: Мария Николаева
• Жанр: Фэнтези

---

- О Шайрем. Я только недавно узнала, что все это время принцесса находилась на нашей территории.

- Разве это имеет какое-то значение сейчас?

- Имеет! Потому что слухи о вас ходят уже совсем не невинные.

- Ну мы оба взрослые люди, так что вполне естественно некоторое притяжение…

- Нет! Не естественно! Шайрем кайри Найа - моя дочь. Моя и Шайса.

Фитрина кайри Фэлкон

События странно текли. Будущее постоянно менялось, оставляя неизменными только основные узлы.

Голова шла кругом, мысли путались. Казалось, что я медленно, но неотвратимо схожу с ума.

Картинки вспыхивали перед глазами и почти сразу же сменялись другими, почти полностью противоречащими предыдущим. Хаос. Настоящий оживший хаос, а помочь мне никто не может. Аврора незаметно отошла в иной мир сегодня на рассвете, а Рей… даже Рей и тот меня бросил…

Сознание, послушно зацепившись за последнюю мысль, сразу же подбросило еще несколько видений, совершенно разных по декорациям и сюжету, но объединенных одним действующим лицом. Рей. Иные эпохи, другие одежды, но такие похожие… такие понятные… родные…

Не может быть! Не мог же он… Неужели… Боги, все не должно быть так!

Но призрачная вязь событий прокручивалась перед моим мысленным взором. Страницы летописи времени стремительно отлистывали века, все дальше углубляясь в прошлое, пока, наконец, не показали мне…

Так вот оно как все было…

Раймон кай Рейвен

Пора. Я просто понял всем своим существом, что пришло время пересечь вновь порог лаборатории и нарушить покой тех, кого больше нет по нашу сторону реальности.

Дверь легко скользнула в сторону, стоило только прикоснуться к гладкой металлической поверхности. Я неуверенно замер на пороге, не решаясь ни шагнуть вперед, ни отступить назад.

Внутри было темно. Но из-за разлитой в воздухе силы, я прекрасно чувствовал пространство. Как и должно, за шестнадцать лет, минувшие с моего последнего вмешательства в контур, ничего не изменилось. Все так же здесь царили смерть и надежда, жизнь и отчаяние. Странное сочетание - невозможное, но не для этого места.

- Здравствуйте, мои родные. Не соскучились? Ничего, осталось немного… - негромко сказал я и все же шагнул внутрь. В тот же миг в лаборатории вспыхнул свет, выхватив из мрака огромные колбы, внутри которых в мутном растворе плавали люди. Те, кто уже давно был мертв, но так и не пересек барьер. Мои дети. Мои создания. Такие же как и Пророчица.

«Рет»

Вальрет с некоторым удивлением смотрел на мать и все еще не мог осмыслить сказанное. Разве могло быть так? Он и Шайрем?… Бред. Но Скарлет стояла напротив сына, и на ее лице не было и намека на то, что все прозвучавшее было лишь неудачной шуткой.

- Ты серьезно? - с усталой обреченностью спросил вампир, стараясь не смотреть на мать. Отчего-то сейчас было невозможно встретить ее взгляд, казалось, что ей хватит мига, чтобы все понять.

- А было похоже, что я шучу? - с затаенной горечью уточнила рубиновая владычица.

- Нет, - Рет резко дернул головой, подчеркивая свои слова. - Но ты на многое способна. И сейчас я в очередной раз в этом убедился… - поймав себя на острой жалости к собственной персоне, вампир выдавил из себя очередной вопрос: - Она знает?

- Нет. И не думаю, что эта информация должна достигнуть ее ушей. Я бы и тебе не сказала, но ты излишне… э-э… увлекся ей. А это недопустимо.

- Да? Что-то я не заметил, чтобы Шайтана кто-то осуждал, - намеренно-зло выплюнул он, не желая сейчас задумываться о том, к чему в дальнейшем может привести эта глупая вспышка и недальновидная ссора с матерью.

- Что позволено цесарю - не позволено другим, - сдержано напомнила рубиновая кайри. - Это радужные могут тешить себя кровосмешениями, сын, - не мы.

Вальрет раздраженно дернул головой. Как же его достали все эти бесконечные правила и законы. Да, зачастую они обоснованы, но далеко не всегда.

- Интересно, а ты много думала прежде чем лечь под Ирбиса?

- Вальрет! - женщина гневно вскинулась. Она многое прощала сыну, но у всего же есть пределы!

- Что «Вальрет»? Я уже более трех столетий Вальрет.

- Я любила его! - отчаяние, прозвучавшее в голосе всегда сдержанной матери, заставило вампира посмотреть на все происходящее более… спокойно. В конце концов, не зря черные считают рубиновых живыми трупами - у них и кровь холоднее, и сердце бьется куда реже.

- А я люблю Шайрем. Ты можешь мне это запретить? - Вальрет прямо посмотрел на Скарлет. Едва ли не впервые она не выдержала и отвела взгляд - признала свою слабость. И поражение.

- Не могу. Но и не одобрю твой выбор. Никогда. Забудь о Шайрем. Тем более сейчас она целиком и полностью принадлежит Шайтану, а тот вряд ли позволит кому-то прикоснуться к своей собственности… Забудь ее - это будет лучшим выходом, - негромко произнесла она и медленно, словно за какой-то миг постарела на тысячу лет, направилась к двери. И Вальрет, глядя на ее поникшие плечи, не смог ничего сказать в ответ. Тем более в одном Скарлет была права: Шайрем целиком и полностью принадлежала новому Императору.

Но случайно украденный поцелуй продолжал жечь губы, напоминая о себе - и о покорной обреченности во взгляде радужной принцессы, когда та уходила на собрание Эннеады… И почему только у него не хватило смелости узнать, что она задумала? Ведь вместе они бы справились! Со всем справились…

Всего лишь упущенная возможность, одна из многих в его жизни, но почему-то именно эта жгла изнутри. Ведь с самого начала было понятно, что никакого будущего у вампира и Священного Урия быть не может! Но в тот короткий миг…

Раздраженно дернув головой, Вальрет пересек комнату и упал в кресло. Нет смысла врать себе - в тот миг Шайрем просто пыталась доказать этому миру, что все еще вольна принимать решения. Сама. И окажись на его месте кто-то другой, все было бы точно так же.

Маркус кай Вулф

У меня в руках радужными бликами вспыхивала надежда всего рода на спасение, а я все не мог себя заставить подняться на этаж выше и нарушить уединение брата. Что он делал у себя в кабинете вторые сутки? Напивался? Разносил мебель в щепки? Или просто меланхолично смотрел на пламя, вспоминая фокусы нашей… нет, не нашей - их принцессы?

Я верил Шайрем - до сих пор верил! - но уже отчетливо понимал: кроме меня вряд ли кто в состоянии понять, что ей двигало в момент избрания Императора. И сомневаюсь, что ей простят предательство.

Бедная девочка… теперь она одна против всего мира, и этот мир - тот самый ради которого она идет на такие жертвы - при первой же возможности попытается ее уничтожить.

Шайри, Шайри… я выполню твою невысказанную просьбу - я заставлю его жить. Всех их. И пусть они никогда не узнают, кому именно обязаны своим существованием, но они будут жить… и это будет для тебя лучшей благодарностью, верно?

Лоурес кай Вулф

«Прости».

Я уже в тысячный раз перечитывал ее короткую записку и все никак не мог понять, что именно для меня значит это короткое слово, вдруг вдребезги разбившее жизнь.

За что она извинялась? За предательство? За измену? Или за собственное безразличие?

Я не знал. Странно, но больно почему-то не было, только как-то пусто внутри, даже Зверь, обычно ярко реагировавший на любое проявление в моей жизни Шайрем, затаился.

«Прости».

Интересно, за что же она все-таки просила прощения? За то, что использовала меня и мои чувства? За мою наивность? Или за то, что так и не смогла сохранить в тайне все свои манипуляции?

В дверь в очередной раз робко поскреблись и негромко напомнили об ужине. Я снова не ответил. Меня сейчас мало волновал окружающий мир - более того, меня ничто не волновало. Вполне возможно, что именно сейчас Шайтан забавляется в компании моего змеены… Шайрем, просто Шайрем. Да, именно так и только так. Стоит забыть об этом времени как о кошмарном сне - и жить дальше.

Впрочем, даже забывать ничего не надо: забывают, когда болит внутри, а если просто все равно?…

«Прости».

- Да прощаю я, прощаю. Уходи, - негромко произнес я, впервые нарушая тишину кабинета. Сколько я уже здесь? Судя по робким напоминаниям об очередном приеме пищи, уже второй день на исходе… а раз так, то действительно пора отпустить от себя призрак выдуманной женщины. - Уходи, - повторил я и поджег записку. Огонь нехотя пополз по бумаге, стирая уже ненавистное слово.