Джудит О'Брайен - Пять золотых колец

• Название: Пять золотых колец
• Автор: Джудит О'Брайен
• Жанр: Любовные романы

---

Ей захотелось снова заплакать, но одновременно и засмеяться от радости. Это был он. Это его она ждала так долго.

Ее рука схватила его руку, и он посмотрел на нее с легким удивлением.

- Ты надела лошадиную попону.

- Неужели? - Она широко улыбнулась и второй рукой накрыла сверху его руку. Эмма почувствовала силу, прилив тепла. На тыльной стороне его ладони разбегались вздувшиеся вены, и она провела по ним большим пальцем.

Остановилась и подняла на него взгляд.

Их лица разделяло всего несколько дюймов. Хотя на его лице не было морщин, оно было худым, скулы резко выступали под изумленными глазами.

Его кожа была несколько темноватой, но в конце года это вряд ли мог быть солнечный загар. Несмотря на его впечатляющую мужскую стать и мощное телосложение, черты его лица были довольно тонкими. В нем чувствовалась утонченность патриция, благородство, которого она никогда прежде не встречала у мужчин.

Он ждал ее ответа.

- Я надела лошадиную попону, потому что замерзла. Он и глазом не моргнул. Снег на его шляпе оставался белым и пушистым. В комнате было так холодно, что снег мог сохраниться в таком положении целую вечность.

Потом он сделал нечто поразительное. Он улыбнулся. Это не была грубая ухмылка во весь рот и не быстрая усмешка, демонстрирующая все зубы. Нет, его рот слегка изогнулся, и глаза на секунду осветила сияющая искра. Затем она исчезла.

- Ладно, Эм. Это похоже на правду.

С этими словами он снял шляпу. Хлопья снега упали на пол, а Эмма уставилась на его волосы. Было что-то завораживающее в том, что у такого молодого человека, вероятно, не старше тридцати лет, столько седины. Не только на висках, где она всегда появляется довольно рано, особенно у темноволосых мужчин. Седина была повсюду, серебристая, густая и вызывающая.

- Я принесу тебе чего-нибудь поесть. - Он снял с себя пальто и повесил его на вешалку. На нем были те самые белая рубашка и брюки, что и раньше, только теперь он надел темный узкий галстук, свободно завязанный бантом, и пиджак с узкими лацканами.

Она чуть было не сказала ему, как он красив, но тут до нее дошли два странных момента. Первый - мужчина, муж, готовил для нее еду. Разве это не женское дело?

Второй момент был более тревожным. Когда он говорил, Эмма пыталась понять, откуда у него такой странный акцент. Странной была не сама его речь, не то, как он произносил слова поначалу. Казалось, у него типичный восточный акцент, несколько более явный, но вполне обычный. Странность заключалась в полном отсутствии эмоциональной окраски Он выговаривал каждое слово без малейшей перемены интонации. Ни страсти, ни тепла, ни гнева только голые, методичные слова.

И было нечто столь же странное в его глазах. Не считая быстрого проблеска, который она видела несколькими минутами ранее, они тоже были совершенно лишены каких-либо чувств.

Должна быть причина этой натянутости, неуверенности и официальности. Что могло с ним случиться?

***

Они ели в полном молчании.

Эмма, собственно, испытала облегчение. Ей хотелось задать так много вопросов, но ясно, что она должна была знать все ответы. Существовали повседневные детали, о которых она не имела ни малейшего представления и не знала, как о них спросить.

- Удачный день в конторе? - Ее голос прозвучал неестественно весело. Он резко поднял голову, глаза его смотрели настороженно.

- Вероятнее всего, я поеду на выездную сессию этой весной, Эм. Это будет обычная трехмесячная поездка, такая же, как та, которую я совершил бы осенью, если бы.., ну, если бы все сложилось иначе. До тех пор мы будем продолжать доставать все, что нам нужно, натуральным обменом.

- О.., я не это имела в виду! - Она проглотила кусок сухого маисового хлеба и сделала глоток теплого кофе. - Нет, я действительно хотела знать, Майкл. Тебе нравится эта работа?

Майкл, она просто назвала его Майклом. Господи! Его так зовут? Или она просто выпалила самое распространенное имя, какое пришло ей в голову?

Он собирался было откусить хлеб, когда его глубокие карие глаза встретились с ее глазами. Нарочито медленно он положил хлеб обратно на глиняную тарелку.

- Сердечно благодарен тебе, Эм, за твою заботу. - В его голосе не было сарказма, вообще никаких чувств. - Полагаю, мне она понравится, когда я начну выезжать на сессии. Сейчас я начинаю подготавливать несколько мелких дел. Ссоры между соседями, пограничные споры и тому подобное.

Он снова нагнул голову и продолжил есть.

Но как его зовут? Должна же она знать.

- Звучит великолепно. - Она прочистила горло. - Майкл.

Он не среагировал. Вместо этого взял свою пустую тарелку и кружку и понес их к раковине.

- О, я уберу, Майкл.

Он остановился, спина его напряглась, он глубоко вздохнул. Затем снова двинулся к раковине и поставил посуду сбоку.

- Спасибо. - Затем подошел к вешалке, натянул свое пальто и надел шляпу. На одежде еще оставался снег.

- До свидания, Майкл. - Она неуверенно помахала рукой от стола.

Он наконец взглянул на нее, и эта странная полуулыбка снова заиграла на его губах.

- До свидания, Эмма.

И с этим он ушел.

Она сидела неподвижно, уставившись на закрытую дверь.

Майкл. Ее мужа зовут Майкл.

Глава 3

Руки Эммы еще горели от жесткого мыла и холодной воды после мытья посуды, но она решила осмотреть городок Овертон-Фоллз.

Эмма вышла из дома, едва справившись с большим деревянным засовом, все еще завернутая в лошадиную попону. От яркого света снаружи, где солнце играло на серебристом снегу, лицо ее сморщилось, словно она очень долго не выходила из дому.

Но вместо того чтобы вернуться обратно в дом, Эмма выпрямилась и поплотнее завернулась в попону.

- Я живу в Бруклине, - пробормотала она сквозь стиснутые зубы. - Я не боюсь Индианы.

Едва она произнесла эти слова, как ее сбило с ног нечто огромное и сильное, ударившее ее сзади под коленки.

Она задохнулась от удара, обернулась, хватая ртом воздух, и оказалась лицом к лицу с самой ужасной образиной из всех, каких ей только приходилось видеть. Крохотные пронзительные глазки приковали ее к месту. Зловонное горячее дыхание обожгло ее.

- Джаспер! Иди сюда и будь вместе с остальными! - Молодой человек оттащил ужасное создание от Эммы.

Это была свинья. Возможно, боров. Чем бы оно ни являлось, это было нечто чудовищное и щетинистое из семейства свиней.

- Простите, мэм. Джаспер просто немного взволнован прогулкой.

Мальчику не могло быть больше двенадцати-тринадцати лет. Он помог ей встать, протянув худую холодную руку. Потом ушел - погнал Джаспера и еще полдюжины свиней дальше по улице.

Эмма собрала остатки самообладания, а тем временем ее глаза приспособились к слепящей белизне. Открывшееся перед ней зрелище заставило ее сделать шаг назад.

Это была маленькая деревушка, по улице двигались фургоны, бегали собаки, кипучая деятельность происходила прямо в нескольких ярдах от дома. Очевидно, никто не заметил ее столкновения с Джаспером, совершающим прогулку. Или если и заметил, то не увидел в этом ничего необычного.

Из трубы каждого Из десятка или около того строений вылетали клубы дыма. Все эти строения были явно жилыми домами, а одно, стоящее в некотором отдалении от других, располагавшихся близко к немощеной дороге, было окружено побеленным забором. На нескольких строениях имелись торговые вывески, которые скрипели и раскачивались на петлях. Казалось, все они написаны одной и той же рукой - четкими, аккуратными буквами, без всяких притязаний на художественность. На одной вывеске была пропущена буква. Вместо того чтобы переписать всю вывеску, пропущенную букву просто вставили сверху, стрелкой указав место, где она должна находиться. Из приоткрытой двери кузницы доносился непрерывный звон двух молотов, эхом разносящийся по улице. Эмма шла медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, завороженная тем, что видела.

Двое детишек пробежали по улице, смеясь и таща за собой санки с еще более маленьким ребенком. Почему они не в школе?

Ветер свистел между домами, не встречая препятствий, словно в открытой прерии. Здесь не было высоких зданий, чтобы защитить ее от холодного ветра, не было дымных автомобильных выхлопов и канализационных люков, испускающих пар. Ощущение застывшего, ничем не подогреваемого воздуха невозможно было забыть. От зимы не было спасения - даже временной передышки - до самой весны.

Эмма шла по направлению к центру городка, к развилке дорог, где привязывали коней и нагружали фургоны.

Наконец прохожие начали обращать на нее внимание. Женщины склоняли друг к другу головы и о чем-то горячо шептались, замолкая только тогда, когда проходили мимо нее; поля капоров скрывали выражения их лиц. Мужчины кивали и неуверенно приподнимали шляпы - обычные, отделанные мехом или вязаные.

На бревенчатом здании висела вывеска, написанная золотыми буквами "Модная мануфактура Цоллера", - и Эмма вошла. Внутри Она ощутила тепло, такое тепло, которого не чувствовала с самого момента своего пробуждения в незнакомом доме.