Pferd im Mantel - Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой

• Название: Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой
• Автор: Pferd im Mantel
• Жанр: Ужасы и Мистика

ПОСТАПОКАЛИПТИЧЕСКИЙ РОМАН. Когда нашему миру наступит конец, то можете быть уверены: не игры потерявших грань реальности политиков, опутавших всё и вся своими щупальцами, как осьминоги; не толпы алчущих живой плоти восставших из-за могильной доски мертвецов; не парящие вездесущие призраки; не жуткая непознаная Фигура, бродящая во тьме на горизонте; не бесы; не иные какие потусторонние твари станут причиной его. Если мир обречён на скорый конец своего существования — погубит его гордыня! Сотни лет Святые Отцы Церкви воюют на неё; и всё втуне. Обычный ли день на дворе, каковы многие, последний ли — человек всё тот же. Наш срок отсчитан — каков же будет финал? Многие конструировали его — учёные, провидцы, писатели… Упаси Господь от того, что случится с героями этого бездарного романа!

Первая часть трилогии, с 1 по 22 главу.

---

И Отец Александр громким своим, старческим голосом начал читать Символ. Отец Паисий ходил между крещающимися, крестил, окропляя святой водой — а её было немного, никто ведь не готовился. Со колокольни ударил набат — Слава Богу, диакон добрался до колоколов. В храм вбежал человек от Григория и поведал, что в целом на площади и вокруг храмов мужики уже извели мертвецов и теперь отправились группами по концам села — изводить там. Окончив таинство, Отец Паисий выдал набожным старушкам-прихожанкам храмовый запас нательных крестиков — чтобы раздавать новокрещенным и во главе крестного хода, вывел людей на площадь. Там, на площади, уже собирались люди с вилами, топорами, косами — кто уцелел в эти страшные ночь и утро, уже разбивались на группы, выбирали старших. С разных концов села тянулись люди — кто прятался по домам от мертвецов. Картина была жуткая. Кругом всё залито кровью, мозгами, гноем, чем то ещё. Отрубленные руки, ноги, головы. Туловища. Где-то что-то пытается ползать, шевелиться. Люди тут же рубят это в куски. В глазах — боль, страх, злость. Люди видят — а в голове не укладывается. Трясут головами, пытаются стряхнуть наваждение, но нет — это самая настоящая реальность.

На мотоцикле подкатил Гриша Алпатов. Подошёл к Отцу Паисию, благословился, взяв его за локоть отвёл в сторону, тихо о чём-то пять минут беседовал. Весь оборванный, в кровище или ещё какой иной субстанции, Григорий отошёл от батюшки, подозвал пару мужиков с топорами и начал им что-то объяснять. Мужики мотнули головами, подтвердив что поняли — а авторитет Алпатова уже был непререкаемым — и подойдя к батюшкам, стали созывать народ, разбредшийся уже было по площади. Люди стягивались и через пять минут перед Отцом Паисием и Гришиными мужиками уже собралась толпа.

— Люди! Послушайте теперь, пожалуйста, минуту внимания! — поднял вверх крест настоятель. — Надобно теперь, нисколь не отлагая, кто в силах, убрать гнусные останки с площади и улиц — сейчас подъедет техника — в неё и грузить. Этим пусть займутся женщины и старые люди — благослови вас Господи — страшный труд, ужасный. Скрепя сердце — сделайте это, такой наш крест сегодня. Мужчины, кто вооружён — скоро будут собираться здесь, на площади у храмов. Руководит нашим ополчением христовым Григорий Алпатов, благослови его Господи! Семён — его вы все знаете! Его Григорий оставил с мужиками тут на площади старшим пока — его слушайте все! Мы теперь в храм — крещать, исповедовать. Туда всех, кто желает крещаться, шлите. Теперь говори, Семён!

Семён, здоровенный мужик лет пятидесяти, одетый в военизированный костюм и резиновые болотные сапоги, поднялся на крыльцо бывшего хозяйственного магазина.

— Так, соседи, значит! Мы все, кто сегодня ночью тут от покойников отбивались, мужики, берём, короче, власть на селе в свои руки! Григория Алпатова — старшим выбрали! Такое вот, значит, дело. Покойники эти на селе ещё есть, и мужики с Григорием их, значит, ищут щас и изводят. Вот что вам надо знать об этих покойниках ёбаных: значит, первое — хуй знает откуда они берутся и почему, но понятно, что все они нежить, неживые. Они сначала чахлые — первое время, а потом становятся побыстрее — и поопаснее. Как видят человека какого — или корову там, например — то нападают. Очень цепкие, бляди, стараются кусать. Если тебя укусили — всё, пиздец тогда, сам через минут десять таким станешь. Тут сразу скажу: случаи такие среди нас ночью были. Вовку Томилина вот… пожрали. У меня, блять, на глазах прямо. Таких мы сразу рубим, а чё делать-то? Второе, значит: по-одному не шляйтесь нигде. Берите косы, лопаты, топоры. Рубите в голову — тада они, типа, подыхают от этого. Но тоже не окончательно и не все. Короче — смотрите внимательно.

Теперь что Гриша передать сказал. Кто старые и слабые — те идите домой и смотрите телик и слушайте радио — там, наверное, скажут и объяснят — чё это такое, значит. От других всех сейчас надо вот что сделать: разбивайтесь человек по пять все и выбирайте старшего себе. Значит, трупы эти все, блять, вилами и на прицеп — трактор щас пригонят. Руками не трогайте — мало ли чё… За околицу вон их — и сжечь нафиг. Потом по улицам идите и там собирайте. Ну и так далее. У меня всё теперь. — и Семён, надев кепку, покинул свою трибуну.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

…Только уже поздним вечером, часам к одиннадцати, кушалинский причт собрался в полном составе в доме у батюшек. Сил никаких не осталось — ни моральных, ни физических. С чем Бог послал — повечеряли, и, подперев двери, повалились спать. Чтоб уже с раннего утра, по уставу, приступить к нелёгкому труду Службы Господней.

8. ТЕПЕРЬ. Тверская область, Кушалино. Май 2017 года. У Петра Васильевича Рускова…

Это нормально — у многоквартирки, где жил Староста, народ толпился и днём, и ночью. Сегодняшний вечер не стал исключением — когда Федя подошёл к подъезду, людей, ожидавших, когда Староста уделит минутку — другую их делам, хватало. Тут же был и Волчок, сидевший на карачках и покуривавший с двумя своими мужиками — техниками. А так, вокруг, кто сидел, кто стоял — народ разномастный был: кто с дальних деревень, хуторов; бабы — из полевой бригады; кто-то малознакомый — видимо, из дровосеков, если память не врёт… И всем чего-то от Старосты нужно. А главное, кстати, что на всех у него хватало и сил и времени. Недюжинной трудоспособности старик, Пётр Василич.

— О, Федь, добрый вечер, чё один-то? — протянул другу руку Саня.

— А чего кагал собирать, Волчок?! Меньше народу — больше кислороду. — похлопал Саню по плечу Фёдор. — Ты как — покумекал уже?

— Ну так, в целом. Дай-ка спички-то. — повертев в руках сигарету, попросил Волчок.

— На. — Фёдор, порывшись в карманах, протянул ему коробок. — И чё?

— Да мы завтра к вечеру готовы будем. Моих мужиков-то вроде знаешь — Коля, Максим. — представил своих техников Саня.

— Встречались. — Фёдор пожал руки Саниным ребятам.

— Ну мы вот вместе пришли поговорить, нюансы есть, Федь.

— Конечно, нюансы. У тебя, Волчок, всегда нюансы. — хмыкнул Фёдор. — Щас батюшка явится, поделишься. А сам-то — у себя?

— Ну. Сказал, как ты да батюшка явитесь, чтоб поднимались сразу.

— Ясно. А, вон и отче, дай ему Бог здоровья. — из-за угла показалась телега, на которой обычно передвигался Отец Паисий.

Телега подкатила к подъезду и Отец Паисий молодцевато соскочил на землю, поправил рясу, степенно благословил ожидающих.

— Федя, Саша — давно ожидаете? Староста ждёт ли? А то я по церковным вопросам задержался — видите как. — поприветствовал ребят батюшка.

— Ну у всех дела. Ждёт нас Сам.

— Ну, с Богом тогда, пойдёмте. — Отец Паисий направился в подъезд.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

— Ага, явились, родимые. Проходите. Проходите, не церемоньтесь. Надо, конечно, куда-то в дом, в село переезжать, всё недосуг, а тут не развернёшься, всё вверх дном, доколе же… — здороваясь и пропуская гостей в квартирку, причитал Пётр Василич. — Вот, чайку заварил, сейчас попьём, обо всём потолкуем. Саша, ты продумал всё?

— Ну как, Пётр Василич?! Конечно. Что по моей епархии, значит — докладываю. Идём мы, техники, значит — нас пять человек, я — шестой. Больше нельзя — мало-ли что на Селе будет пока нас нет. Максим, значит — Волчёк пальцем показал на своего спутника — за меня на Селе останется. Второй, Коля — идёт. По технике теперь, значит. Камаз берём наш с будкой — проверен, заправлен. Коля вот, на нём. — показал на Николая Волчёк. — Берём ГТСку лесхозовскую — на ней люди поедут в основном. Проверили, траки подтянули, заправили. Ну, и трактор сидоровский берём — Женьки Сидорова который. Он самый надёжный из оставшихся, чё там… Ну и Женька на нём, а кто ещё?

— Так Женя же с дровосеками работает вроде — нет? — спросил, наливая чашку чая Отцу Паисию Русков. — А вместо него тогда кто?

— А это я не знаю, Пётр Василич. Моя задача какая? — спланировать и подготовить рейд, как Фёдор сказал. А вот кто дрова из леса тащить вместо Сидора будет — это не проблема. И техника есть рабочая, и трактористов — полсела. Назначу.

— Добро, Саша. Какие ещё вопросы, ко мне конкретно?

— Ну какие, Пётр Василич? Припас чтобы Тина выделила, ну и, покурить мужикам тоже. А то, последнее время, к ней на кривой козе не подъедешь, ёперный театр. Как чё подделать, отремонтировать — с улыбочкой всё; как что от неё — по рабочим вопросам, кстати — то снега зимой не выпросишь.

— Да что вы за люди такие, Волков??? — всплеснул руками Отец Паисий. — Того и гляди к Господу, а всё одно у вас: курить, курить, дайте им курить.

— А люди стресс снимают так, батюшка, курят. А я чего — я что за всех отдуваться обязан? Просят ребята — дайте курить. Это у Феди вот — люди лесные, каждый день с нечистью, а мы? Мы техники. Мужики, между прочим, побаиваются. Ну что вы, не понимаете совсем?!