Барт Эрман - Искаженные слова Иисуса: Кто, когда и зачем правил Библию

• Название: Искаженные слова Иисуса: Кто, когда и зачем правил Библию
• Автор: Барт Эрман
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-36577-7

Библия, которую большинство из нас читает сегодня, — это перевод с нескольких поздних манускриптов, довольно часто неправильно передающих смысл оригинала. Эта книга — увлекательный и первый в своем роде рассказ всемирно известного специалиста о том, как дошел до нас текст Библии. Насколько испорчена Библия, которую сегодня читают простые верующие? Зачем переписчики правили Священное Писание? Можно ли восстановить оригинальный текст Библии?

---

Сам Петаус умел немногим больше. Об этом свидетельствует обрывок папируса, на котором Петаус упражнялся в искусстве письма и двенадцать раз повторил на греческом те же слова, которые писал на официальных документах: «Я, Петаус, деревенский писец, заверил это». Странно, что первые четыре раза он переписал эти слова правильно, а на пятый раз пропустил первую букву последнего слова и следующие семь раз написал фразу с одной и той же ошибкой — значит, он не знал, как пишутся эти слова, просто копировал строчки. Очевидно, он не мог даже прочитать простые слова, которые запечатлел на бумаге. И тем не менее он официально считался местным писцом![17]

Если причислять Петауса к «грамотеям» античной эпохи, сколько же всего людей умело читать тексты и понимать их смысл? Выяснить точную цифру невозможно, но, по–видимому, процент был не очень высок. Есть основания полагать, что в христианских общинах грамотность была еще ниже, чем среди населения в целом — потому что с самого возникновения христианства его последователи были выходцами из низших, необразованных слоев. Разумеется, были исключения — такие, как апостол Павел и другие авторы Нового Завета, явно владевшие грамотой, — но в большинстве своем христиане оставались неграмотными.

Это справедливо и для самых первых христиан, апостолов Иисуса. В евангелиях мы встречаем упоминания о том, что большинство учеников Христа были простолюдинами из Галилеи — например, неграмотными рыбаками. Двое из них, Петр и Иоанн, напрямую названы «людьми некнижными и простыми» в Книге Деяний (4:13). Апостол Павел указывает собранию коринфян, что «не много из вас мудрых по плоти» (1 Кор 1:26) — это могло означать, что среди них встречались и образованные люди, но таких было меньшинство. С началом II века христианства положение почти не изменилось. Как я уже упоминал, в веру обратились некоторые образованные, ученые люди, но основная масса христиан происходила из низших, неграмотных слоев населения.

Подтверждения тому почерпнуты из нескольких источников. Один из наиболее примечательных — язычник и противник христианства Цельс, живший в конце II века. Цельс написал книгу «Правдивое слово», в которой подверг нападкам христианство, доказывая, что эта глупая и опасная религия должна быть стерта с лица земли. К сожалению, само «Правдивое слово» не сохранилось: в нашем распоряжении только цитаты из него, приведенные в трудах известного христианского отца церкви Оригена, который жил через семьдесят лет после Цельса и в письменном виде опроверг его обвинения. Книга Оригена «Против Цельса» сохранилась, она служит нам основным источником сведений о доводах, которые выдвигал против христиан ученый критик Цельс[18]. Одно из достоинств книги Оригена — в том, что он приводит строчка за строчкой большие цитаты из труда Цельса, и лишь потом принимается опровергать их. Это позволяет нам с достаточной точностью реконструировать утверждения Цельса. Одно из них заключается в том, что христиане — невежественное простонародье. И как ни странно, Ориген его не отрицает. Рассмотрим следующие обвинения, выдвинутые Цельсом:

[У христиан] является общим правилом: пусть никто не приходит (к нам), если только он или образован, или мудрец, или просто разумный человек. Все подобные качества в наших глазах — одно только зло. Но если кто необразован, глуп, простец, мало развит — все такие лица смело идите

(Против Цельса, 3.44)[19].

Мы видим, что все эти люди, показывающиеся и собирающиеся со своими глупостями на рынках, обычно избегают присутствия разумных мужей и не осмеливаются при них показывать свои фокусы, но лишь только они завидят мальчишек, толпу рабов и сборище простых зевак, так и устремляются сюда и находят себе здесь выражение восторга

(Против Цельса, 3.50).

Как мы видим, и в частных домах шерстоделы, портные, ткачи, все эти необразованные и грубые люди в присутствии старших и своих сравнительно более разумных господ не осмеливаются даже рта раскрыть, но стоит только им остаться в обществе одних только детей и каких‑нибудь женщин одинакового с ними уровня умственного развития, так и начнут тогда разглагольствовать о разных удивительных вещах и доказывать, что не следует слушаться отца и своих учителей… что те болтают только вздор и выжили из ума… Если только они желают научиться от них чему‑нибудь хорошему, то должны оставить и отца, и учителей и в сопровождении женщин и своих сотоварищей отправиться на женскую половину дома, или в портняжную мастерскую, или в шерстобойню, и здесь получить совершенное знание. Вот какими словами они стараются действовать на убеждения!

(Против Цельса, 3:55).

Ориген отвечает, что истинно верующие христиане на самом деле мудры, а некоторые и образованны, но мудры в Божественном, а не в мирских делах. Иначе говоря, он не отрицает того, что христианскую общину составляют в основном представители низших, неграмотных слоев.

Публичные чтения в христианской древности

Итак, в истории раннего христианства мы столкнулись с парадоксальной ситуацией. Это книжная религия, где всевозможная литература играет главную роль почти во всех аспектах веры. Однако большинство людей не в состоянии прочесть ее тексты. Как же нам расценивать этот парадокс?

В сущности, во всем этом нет ничего странного, если вспомнить, что упоминалось ранее: в древности во всех общинах неграмотные члены пользовались услугами грамотных. В Древнем мире «чтение книги» не означало, как правило, ее чтение про себя, в одиночку: под ним подразумевалось чтение вслух, для нескольких слушателей. Точно знать, что книгу читают, можно только если это чтение слушают другие. По–видимому, отсюда почти неизбежен вывод, что книги, при всем их значении для раннехристианского движения, почти всегда читали вслух на собраниях — например, приверженцев веры.

Вспомним, как Павел заклинает фессалоникийцев «прочитать сие послание всем святым братиям» (1 Фес 5: 27). Прочитать его требовалось вслух, перед всей общиной. И автор Послания к Колоссянам пишет: «Когда это послание прочитано будет у вас, то распорядитесь, чтобы оно было прочитано и в Лаодикийской церкви; а то, которое из Лаодикии, прочитайте и вы» (Кол 4:16). Вспомним также, как Иустин Мученик сообщает, что «в так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих… и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов и писания пророков» (Апология I, 67). Такие же упоминания встречаются и в другой раннехристианской литературе. Например, в Откровении: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего» (1:3) — явное указание на публичное чтение этого текста. В менее известном Втором послании Климента середины II века автор указывает, в связи со словами призыва, «я читаю вам поучение, дабы внимали вы написанному, чтобы спасти себя и читающего среди вас» (2 Климент 19.1).

Словом, книги, которые имели первостепенную значимость в раннем христианстве, чаще всего читали вслух те, кто умел читать, — чтобы неграмотные могли слушать, понимать и даже изучать эти тексты. Несмотря на то что первые христиане в массе были неграмотными, саму религию отличала высокая книжная культура.

Но мы рассмотрели далеко не все наиглавнейшие вопросы. Если книги были так важны для раннего христианства, если их читали в христианских общинах по всему Средиземноморью, где же общины брали эти книги? Каким образом они появлялись в обращении? Дело происходило задолго до возникновения настольных издательских систем, электронных средств репродуцирования и даже до изобретения наборного шрифта. Если в распоряжении христианских общин имелись образцы различной религиозной литературы, откуда они брались? Кто занимался перепиской? И самое главное для конечного предмета нашего исследования: как можем мы (и могли общины древности) удостовериться, что получаемые копии книг точны, что в процессе переписки в них не были внесены изменения?

2. Переписчики раннехристианской литературы

Как мы видели в первой главе, христианство с момента возникновения было литературной, книжной религией, самые разные книги играли главную роль в жизни и вере разрастающихся христианских общин Средиземноморья. Но каким образом вся эта христианская литература появлялась в обращении и распространялась? Ответ известен: чтобы распространить книгу, надо сделать с нее копии.

Переписывание в греко–римском мире

Единственный способ снять копию с книги в Древнем мире — переписать ее от руки, буква за буквой, слово за словом. Этот процесс был медленным, мучительным, но необходимым. Привыкнув в наши дни видеть многочисленные экземпляры книг на полках крупных книжных магазинов всей страны уже через несколько дней после первой публикации, мы принимаем как должное то, что один экземпляр, допустим, «Кода да Винчи» будет точно таким же, как все остальные из того же тиража. Не изменится ни одно слово: книга останется той же самой, какой бы экземпляр мы ни взяли, но в Древнем мире дело обстояло совсем иначе. Массовое распространение книг было нелегкой задачей (ни грузовых машин, ни самолетов, ни железных дорог), точно так же было затруднено их массовое производство (отсутствовали печатные станки). И поскольку книги приходилось переписывать вручную по одной, медленно и мучительно, большинство книг существовало в считанном количестве экземпляров. Те немногие, которые переписывали многократно, различались между собой, так как переписчики неизбежно вносили в текст изменения — меняли слова случайно (например, нечаянно сделав помарку, описку, или по причине другой неосмотрительности) или намеренно (когда переписчик сознательно изменял слова, которые писал). В древности читатель не мог быть абсолютно уверен в том, что читает именно слова, написанные автором. Эти слова вполне могли подвергнуться искажению. Чаще всего так и происходило, но не всегда изменения были существенными.