Кейт Хэнфорд - Никогда не поздно

• Название: Никогда не поздно
• Автор: Кейт Хэнфорд
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-85585-970-3

Так блестяще начатая Фэй актерская карьера на много лет была прервана замужеством, рождением и воспитанием дочери, участием в светской жизни Голливуда.

Неожиданно для самой Фэй поступило интересное предложение на участие в съемках, и она, заново оценив себя, поняла, что еще красива, талантлива и любима.

---

Впереди у нее было несколько часов ожидания. Она возвращалась в знакомый мир – часы ожидания, часы работы и три минуты на экране.

Фэй, Дес и три члена команды «Принцессы» играли в покер, чтобы скоротать время, и Фэй, которая не могла похвалиться большим мастерством, пыталась вспомнить, что дороже – флеш или три валета. Пока она раздумывала, стараясь хранить непроницаемый вид, на палубе появились Хизер и ее мать. Девочка скользнула за спину Фэй и тут же во всеуслышание объявила:

– У вас так много червей! Три открытых и две в руке. Это хорошо?

Партнеры Фэй хором застонали, а Дес разразился громовым хохотом.

– Хорошо ли это? – прокричал он. – Хорошо ли это? Это флеш, моя дорогая, и я бы прогорел.

Фэй обернулась и взглянула на Хизер, лицо которой выражало тайное злорадство.

– Ты стоила мне… сейчас, сейчас… пять тысяч долларов. Иногда следует держать язык за зубами, Хизер.

В глазах девочки удовольствие мешалось с испугом.

– Правда? – спросила она. – Вы правда потеряли пять тысяч долларов?

Все раздражение Фэй вдруг испарилось. Хизер была ребенком, ребенком, который, как она знала, боялся высоты, и ей сегодня предстояло серьезное испытание.

– Нет, – ответила она, – мы играли просто так, не на деньги. Ничего ужасного ты не сделала.

– Честно говоря, все-таки сделала, – вмешался О'Коннел. – Подойди ко мне, детка.

Хизер послушно подошла к нему, и Фэй вдруг поняла, что девочка обожает О'Коннела, хотя видит его недостатки. Это было так похоже на взаимоотношения героев, которых играли Хизер и Дес, что Фэй охватило беспокойство. Она отвернулась и стала смотреть на Каталину, которая вырастала из сине-зеленых вод, как сказочная земля, и думала об отцах и детях. Кейси и Кэл. Тара и ее негодяй-отец. Хизер и отец, который бросил ее и мать.

Но О'Коннел просто давал девочке урок джентльменского поведения. Мягким ирландским голосом он объяснял, что в азартных играх очень важна честность участников. Он знал, что Хизер прекрасно понимала, что она делает, но не показывал виду. Хизер покорно слушала.

– Я ужасно хочу есть, – пожаловалась она наконец. – Я ничего не ела с самого утра.

– Беги вниз, – тут же сказал О'Коннел. – Жюль тебя чем-нибудь накормит. Скажи, что я тебя прислал.

Сильвия Льюисон, несмотря на свое особое отношение к О'Коннелу, все же возразила:

– У Хизер специальная диета. Я должна пойти вместе с ней.

– Никуда вы не пойдете, – грубовато ответил Дес. – Хизер спустится одна и удовлетворит здоровый детский аппетит, а вы, мадам, присоединитесь к нам. – Он собрал карты и передал колоду Фэй.

Сильвия села за стол, улыбаясь блаженной улыбкой, которая появлялась на ее лице не без участия маленьких таблеток, а ее дочь скатилась по трапу, послав О'Коннелу признательный взгляд.

– Три короля – это хорошо? – спросила Сильвия.

– Мотор!

Сенатор и его гости проводят время на роскошной яхте у берегов Сардинии. Сенатор с бокалом в руке болтает с двумя женщинами, но его взгляд блуждает по сторонам. Один из мужчин танцует сам с собой, явно под влиянием какого-то запрещенного снадобья. Еще одна женщина загорает, растянувшись на палубе лицом вниз. На ней только купальные трусики. Наплыв в направлении взгляда сенатора. Там Карлотта, загадочная женщина, полулежащая в шезлонге. Она не загорает и не принимает участия в развлечениях. Она отделена от всех как бы невидимой стеной. Голова закинута, длинная шея выгнута, а золотисто-каштановые волосы рассыпаны по подушке, как шелковая мантия.

Смех. Обрывки диалогов. Дальний план моря и острова. На палубе появляется хорошенькая девочка, которая явно ищет общения. Она слоняется вокруг гостей, бросает тоскливые взгляды на отца, но взрослые не обращают на нее внимания. Девочка идет к Карлотте и тихонько садится рядом с ней.

Медленно, очень медленно женщина выпрямляется и снимает черные очки. Крупный план.

– Извините, – говорит девочка, – я не хотела вас беспокоить.

На лице женщины появляется призрак улыбки.

– Ты чувствуешь себя одинокой, правда? – говорит она, а потом, когда девочка кивает в ответ, добавляет: – Ты правильно выбрала. Я специалист по одиночеству.

Камера отъезжает назад, в кадре вся сцена. Карлотта и девочка поглощены разговором. Появляется матрос в белой куртке с новыми напитками. В кадре Карлотта и Рози. Карлотта говорит:

– Ты, наверное, хочешь в воду?

Девочка отвечает, что с удовольствием бы поплавала, и Карлотта ровным тоном обращается к сенатору:

– Том, твоя дочь хочет поплавать. – Хотя она даже не повышает голоса, сенатор тут же вскакивает на ноги.

Он сбрасывает рубашку и зовет дочь. Он явно гордится своим телом – еще вполне крепким и мускулистым, с удовольствием ощущает свою силу. По какому-то невидимому сигналу девочка со смехом бросается в его объятия. Отец и дочь – крупным планом. Потом лицо Карлотты, которая смотрит на них.

– Стоп!

Вокруг одной из статисток вьется оса, и она пытается ее отогнать. Статист, изображающий матроса, убивает осу свернутой газетой, и съемка продолжается.

– Дубль два.

Снова Рози прыгает в объятия отца, но на этот раз ее маленькие острые пятки с размаху бьют его в солнечное сплетение, и он складывается пополам. Когда у него восстанавливается дыхание, они снимают третий дубль, и на этот раз все проходит как по маслу.

Фэй старалась заставить себя не замечать выражения ужаса на лице Хизер, хотя в любом случае это выражение было бы уместно.

Сенатор, нежно прижимая к себе дочь, идет к тому месту, где трап опущен в воду, но не спускается по нему, а прыгает в море вместе с девочкой. Их снимают второй камерой, установленной на шлюпке.

– Стоп!

Произошла какая-то техническая неполадка, и сцену надо снимать сначала. Длинный перерыв, во время которого Хизер и О'Коннела надо обсушить до исходного состояния. Помощница Лизбет причесывает девочку под феном.

Прыжок в море снимают еще семь раз. Рэй постоянно спрашивает Хизер, не устала ли она, не замерзла ли, не нужен ли ей более длинный перерыв. Но девочка ведет себя героически. За съемочной площадкой сидит ее мать и безучастно наблюдает, спрятавшись за черными очками.

Большинство сцен приходится повторять. Фэй снова и снова выпрямляется в шезлонге, снова и снова снимает очки, понимая, как важен этот момент. После нескольких часов работы, которые всем кажутся днями, Рэй наконец объявляет, что он удовлетворен, и О'Коннела, и Хизер снова сушат для следующих сцен…

Наступил поздний вечер – время, когда Рэй собирался снимать последнюю сцену на яхте. Фэй спустилась надеть свой халат, на ходу массируя затекшую от всех этих выгибаний шею. Лизбет причесывала Хизер перед заключительной сценой, в которой Рози сталкивается с жестокой правдой.

– Ты молодец, – похвалила Фэй маленькую актрису. – Даже ни разу не пожаловалась.

– Мне за это платят, – коротко ответила Хизер. – Вы правда думаете, что у меня хорошо получилось?

– Просто замечательно.

После того как Лизбет привела в порядок волосы Хизер, она разрезала на ней футболку, чтобы не испортить прическу, и стала заново накладывать темный тон на открытые части тела. Отпустив девочку, она взялась за Фэй и помогла ей надеть халат. Дорогая ткань окутала ее тело волшебным покрывалом с ароматом дорогих духов. Фэй поэкспериментировала с разрезом и поняла, что им с О'Коннелом придется немало повозиться, чтобы найти нужную позу. Лизбет снова поправила грим, взбила парик и отправила Фэй наверх.

– Приди в объятия распутника, о, возлюбленная, – проревел Дес, усаживаясь в тот же самый шезлонг, в котором совсем недавно героиня Фэй проявляла доброту к дочери его героя. Теперь на нем был белый полотняный костюм, и он прямо-таки источал обаяние порока. – Здесь так жарко. – Он продолжал дурачиться и теперь говорил страстным шепотом. – Мы целый день вкалывали, как лошади, и у меня мозги набекрень от этих дурацких упражнений. Теперь все спят крепким сном, и мы можем без помех предаться жгучей страсти.

– Давайте попробуем, – безмятежно согласилась Фэй, устраиваясь у него на коленях.

Одна из самых страшных тайн кинобизнеса заключается в том, что в любовных сценах актеры обычно не испытывают никакого чувственного возбуждения и бывают страшно рады, когда сцена кончается.

Фэй прижалась спиной к груди О'Коннела и обнаружила, что для головы нет места, а там, где оно есть, ее не достанет камера. Тогда она пристроила голову ему на плечо. Тут же порыв ветра взметнул ее волосы и залепил ими рот Деса.

Хизер уже была на месте – крошечная фигурка, свернувшаяся в клубочек на голых досках, а Фэй и О'Коннел все еще никак не могли найти нужное положение для любовной прелюдии.

– Я думаю, – посоветовал подошедший к ним Рэй, – что если мы посадим Фэй на палубу, а вас в шезлонг – будет лучше.

– А откуда вы знаете? – сказал О'Коннел. – Небось собаку съели в таких делах.