Иван Панкеев - Копья летящего тень

• Название: Копья летящего тень
• Автор: Иван Панкеев
• Издательство: Терра - книжный клуб
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02015-Х

В книгу вошли произведения двух отечественных авторов, работающих в разных стилях, но в одном направлении и доказывающих, что славянское воображение способно не только осознать традиции английской «готики», но создать собственный «мягко»-готический роман в России.

---

41

Через несколько дней меня — в сопровождении старшего лаборанта кафедры философии — заставили явиться в университетский здравпункт. Там нас — вернее, меня — ожидали двое врачей. Один из них все время что-то писал, другой стучал мне по коленке, заставлял трогать пальцем кончик носа и задавал нелепые вопросы. Они были, в общем-то, неплохие ребята, и я, по-своему сочувствуя им в их скучнейшей, на мой взгляд, деятельности, рассказала им один из моих периодически повторяющихся снов, в надежде хоть как-то развлечь их.

Да, на протяжении нескольких лет мне снится… как бы это приличнее выразиться… отхожее место. На редкость вместительный, общественный, можно даже сказать, коммунистический сортир, где могут одновременно удовлетворять свои естественные потребности около ста человек. Иногда, в некоторых вариантах этого сна, сортир напоминает… баню, где все шастают голые, туда-сюда, с тазами и прочей ерундой, кто стирает, кто моется, кто, извините, испражняется. Кроме того, этот великолепный, вместительный сортир является единственным источником питьевой воды…

— Да, — сказал тот, что все время писал, — картина достаточно ясная. И давно Вы чувствуете этот… разлад с окружающим миром?

Я не сомневалась в том, что оба эти типа — психиатры и что весь этот спектакль — очередная нелепая выдумка Виктора Лазаревича Коробова. Нельзя сказать, что вопросы врачей были особенно остроумными, но все же это забавляло меня: когда еще представится случай вот так непринужденно поболтать со специалистами по таинствам человеческой души?

— Процесс явно прогрессирует, — деловито заметил тот, кто задавал вопросы.

Старший лаборант кафедры философии понимающе кивнул.

Я надменно посмотрела на всех.

— Мы только уточним диагноз… — с пугающей вкрадчивостью сказал тот, кто писал «протокол».

— Диагноз? Какой диагноз? — внутренне съежившись, спросила я.

— Лилия Петровна, — миролюбиво начал тот, кто вел допрос, — вам нечего беспокоиться, вас осмотрит ведущий специалист больницы, профессор…

— Что??? — бесцеремонно оборвала я его, пренебрежительно оглядывая с ног до головы. — Какой, к черту, профессор?

Врачи понимающе переглянулись.

— Вы, Лилия Петровна, не совсем здоровы, — осторожно заметил другой. — Хотя профессионально вы, несомненно, вполне, так сказать, нормальны… — От его заискивающих слов у меня похолодели пятки, но я упрямо продолжала смотреть ему в лицо, стараясь при этом не морщить лоб и не дергать носом. — …Возможно, вас немного полечат… обычный курс инсулиновой терапии…

«Инсулиновый шок! — с ужасом подумала я. — Недурная подготовка к экзаменам в аспирантуру!»

— Вы думаете, что я шизо? — высокомерно спросила я.

Все трое красноречиво опустили глаза.

— В течение недели будете принимать вот это, — сказал мне один из врачей, протягивая рецепт.

«Значит, они дают мне неделю… — подумала я, исподлобья посмотрев на старшего лаборанта кафедры философии. — За неделю можно много успеть…»

Собственно говоря, никто не заставлял меня верить этим типам. Но я, в силу своего душевного здоровья, все же поверила им. И совершенно напрасно! За мной явились не через неделю, а через два дня.

Прощайте, Микеланджело, Герцен, Чюрленис!

Прощайте, мои неоконченные письма к Дэвиду Бэсту!..

42

Мы сидели с Лилиан в моей келье. Она писала что-то в своем блокноте, сидя за моим письменным столом, а я… пересчитывала деньги! Я с таким увлечением перебирала мятые рубли, пятирублевки и всякую мелочь, что не услышала звонка в прихожей. Но потом я вдруг обратила внимание на то, что моя мать разговаривает с кем-то, произнося мое имя.

— …да, да, я замечала… Лиля так много занимается… нормальная голова не выдержит такой нагрузки…

Мы с Лилиан пристально посмотрели друг на друга.

— Нормальная голова, это, надо полагать, не ты, — сухо заметила Лилиан и, закрыв блокнот, направилась в прихожую.

— Зачем тебе туда? — шепотом спросила я.

Она только подняла руку в знак того, чтобы я молчала.

Забившись на всякий случай в проем между шкафом и стеной и спрятавшись под висевший на вешалке плащ, я стала ждать.

Я мысленно представила себе свою мать: маленькая, робкая, напуганная женщина. Наверняка она стоит там, в прихожей, и плачет.

В прихожей находились двое санитаров в белых халатах и колпаках. Внизу, у подъезда, ожидала «скорая».

Лилиан быстро оценила ситуацию. Положив обе руки на плечи моей насмерть перепуганной матери, она наклонилась к самому ее уху и стала что-то торопливо, почти беззвучно, шептать. Глаза матери сделались еще более испуганными, и она, вытирая фартуком обильные слезы, поцеловала Лилиан в обе щеки и быстро ушла в мою комнату. Сев на мою постель, она закрыла краем фартука лицо.

Оставшись в прихожей наедине с санитарами, Лилиан тряхнула рыжей гривой, усмехнулась и, как ни в чем не бывало, сказала:

— Поехали, что ли, ребята?

Те тупо уставились на нее. Эта девица и впрямь была сумасшедшей! Ведь других приходилось вести к «скорой» насильно, выкручивая руки, а то и просто связывать. Попадались, конечно, и тихие, которые просто тряслись от страха и повиновались. Но эта, с улыбкой на губах, с такой непринужденностью… Будто к подъезду подкатило такси, чтобы отвезти ее в театр или на званый обед… Просто неслыханно! Она закуривает сигарету и, дымя на лестничной площадке, легкой походкой спускается вниз… Бывают же такие психи!

Они сели в машину. Лилиан, двое санитаров, шофер.

«Крутая компания», — подумала Лилиан, устраиваясь на заднем сиденье. Возле двери, на откидном сиденье, обосновался крепкий тридцатилетний детина с такими здоровенными ручищами, что Лилиан стало немного не по себе. Второй санитар сел рядом с шофером и был для нее не так опасен. Провожаемая любопытными, злорадными, испуганными взглядами, «скорая» торжественно выехала на Ленинский проспект.

Санитар, сидевший почти напротив Лилиан, тупо смотрел перед собой, широко расставив мясистые ноги. По выражению его лица легко можно было догадаться, что этот случай «увоза» ничем не примечателен: никаких сцен, никаких бурных прощаний, никакого сопротивления… Девица явно относилась к числу недоумков, хотя на вид — пальчики оближешь! Санитар невольно покосился на сидевшую возле него Лилиан. Грудь, плечи, шея… А эти узкие бедра! Даже рыжие волосы и веснушки ее не портили. Наоборот! Жаль, что у них оставалось еще два вызова. А то бы завернули в лесок… психушка подождала бы!

Предаваясь таким приятным размышлениям, санитар не заметил, как в его простодушной, бесхитростной душе появилось настойчивое желание закурить. Не то, чтобы он был заядлым курильщиком, не способным прожить без сигареты какие-то полчаса — нет, он вообще курил очень мало. Но на этот раз желание закурить было таким неотступным, таким навязчивым, что он даже заерзал на сиденье.

Лилиан продолжала спокойно сидеть возле него, неотрывно глядя чуть прищуренными глазами в одну точку. «Тихие» психи часто вели себя так, в этом не было ничего удивительного.

Лилиан буравила взглядом его висок и мысленно вдалбливала ему — со всей страстностью, на которую она была способна: «Курить, курить, курить…»

Наконец санитар не выдержал. Он привстал, подался вперед, к шоферу, что-то сказал ему. И через пару минут «скорая» затормозила возле киоска.

Лилиан была в сильнейшем напряжении, готовясь к молниеносному броску. И как только санитар открыл дверцу машины и спустил ногу на ступеньку, она метнулась вперед и со всей силы пнула его в широкий, крепкий зад. Отчаянно поминая всех святых, санитар вывалился из «скорой» головой вперед, распугав толпившихся у киоска с мороженым детей.

А Лилиан уже бежала по проезжей части улицы, навстречу движению. С визгом развернувшись, «скорая» поехала за ней следом — тоже навстречу движению. Грузовики, автобусы, троллейбусы и легковые гудели наперебой, шофера высовывались из кабин, бешено матерясь, на дороге быстро образовалась пробка, и «скорая», будучи уже не в состоянии лавировать в гуще транспорта, съехала на пешеходную дорожку и с воющей сиреной продолжала погоню.

Рыжие волосы Лилиан мелькали впереди, словно красный лоскут на корриде, и никто из прохожих не осмеливался остановить ее, настолько агрессивно она выглядела.

Внезапно Лилиан куда-то пропала. Выскочив из машины, санитары побежали на то место, где только сверкнули на солнце рыжие волосы, стали теребить прохожих, но никто толком ничего не мог сказать. Может быть, ей удалось спрятаться в каком-нибудь подъезде? Но в ближайшем доме был всего один подъезд, да и тот оказался закрытым… Поспешно сев в машину, санитары поехали дальше — взмыленные, растерянные, озлобленные.