Иван Панкеев - Копья летящего тень

• Название: Копья летящего тень
• Автор: Иван Панкеев
• Издательство: Терра - книжный клуб
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02015-Х

В книгу вошли произведения двух отечественных авторов, работающих в разных стилях, но в одном направлении и доказывающих, что славянское воображение способно не только осознать традиции английской «готики», но создать собственный «мягко»-готический роман в России.

---

И в то же время, при одной мысли о том, чтобы спрыгнуть вниз, у Лилиан перехватывало дыханье. Этот путь тоже вел к смерти! Но к иной смерти. Этот путь вел к свободе, обретаемой через смерть.

Вот так, сесть на край проема, свесить ноги вниз… Нет, лучше сесть на корточки, упираясь руками в боковые части «окна»…

Внизу, прямо под ней, чернели скалы. Можно было пролететь мимо них, упасть в воду, и море в этом месте, у подножия Кара-Дага, было глубоким… Но было ли это возможно: пролететь между торчащими из воды утесами?

Смерть на камнях, над пенящимся морем, в соседстве с цветущей киммерийской степью, или смерть в затхлом склепе?

Лилиан качнулась, приподнялась на носках и, вытянув вперед руки, полетела вниз…

44

Оказавшись наедине с матерью, я некоторое время смотрела на ее жалкое, заплаканное лицо. Маленькая, несамостоятельная, беспомощная женщина, всю жизнь подчинявшаяся указаниям других. Воспитательница детского сада, недавно вышедшая на пенсию. За что, за какие грехи Бог наградил ее такой дочерью, как я? Честно и безропотно проработать тридцать с лишним лет, никогда не изменять мужу, не ссориться с соседями, получать почетные грамоты, быть добросовестной хозяйкой, членом родительского комитета в школе, где я училась, и инструктором по гражданской обороне в детском саду — и все это ради того, чтобы в один прекрасный день за ее дочерью приехала «скорая» из психушки! Какой позор для всеми уважаемой, порядочной семьи!

— Ну, ладно, хватит, — сказала я, начиная терять терпение. — Лилиан удалось смотаться от них, и это уже кое-что. Теперь пора сматываться и мне! Как насчет того, что я исчезну на некоторое время?

— Исчезнешь? — испуганно говорит мать, и кончик носа у нее снова краснеет, — Но… куда?

— Ну, скажем… — начала я, лихорадочно прикидывая в уме все имевшиеся у меня возможности —…например, можно пойти в общежитие…

Избегая при этом встречи с Виктором Лазаревичем, стукачами и вахтерами?!

— В общежитие?! — возмущенно воскликнула мать, вскакивая с моей кровати. — Но это же неприлично!

Я усмехнулась. Взяв со стола и из шкафа кое-какие вещи и сложив все в сумку, я сняла с гвоздя куртку и, не желая долгих прощаний, лаконично заявила:

— Сегодня я ночую в общежитии, а дальше посмотрим…

Если бы мой отец был в это время дома, он ни за что не пустил бы меня, но моя мать не отличалась решительностью. И когда я уже спускалась по лестнице, она стояла у распахнутой настежь двери и потихоньку плакала.

* * *

Первым, на кого я натолкнулась в общежитии, был Дэвид Бэст. Неплохое начало для предстоящей ночевки! Я так и сказала ему. Он усмехнулся. В одной руке у него был чайник, в другой — сковородка.

— Идем, — сказал он, — у меня есть жареная картошка с яблоками…

В последний раз он угощал меня яичницей с лимоном.

Сидя друг против друга в его комнате, мы молча ели. Через месяц кончался срок его стажировки в Воронеже, а я так ни разу и не погуляла с ним по городу.

Пришла Ингер, и мы втроем пили чай. И было уже далеко за полночь, когда Дэвид ушел с ней, уступив мне свою постель.

Я пролежала без сна до самого утра. Каково было мне ворочаться в постели Дэвида, зная, что он в это время лежит с Ингер! Но мне не давало спать не только это обстоятельство. Я думала о том, где теперь Лилиан, и предчувствия мои были самыми мрачными. Ведь на все мои попытки установить с ней мысленную связь она никак не реагировала.

Рано утром, на свежую, так сказать, голову мне пришла замечательная идея: сходить к Себастьяну. По крайней мере, крепкий индийский чай у него всегда был.

Себастьян только что встал и, облачившись в белую, совершенно идиотскую национальную пижаму, принялся, как всегда, варить рис. Он и на этот раз собирался отравить меня! И пока подкрашенное шафраном варево кипело и булькало на плите, я рассказала Себастьяну о том, как Лилиан избавила меня — разумеется, только на некоторое время! — от санитаров.

— И где же она теперь? — поинтересовался он.

— Вот это-то я и хочу узнать, — ответила я, обрадовавшись, что мы с ним так хорошо понимаем друг друга. — Может быть, ты поможешь мне найти ее?

Себастьян тут же стыдливо прикрыл глаза длинными, черными ресницами. Он всегда смущался, когда кто-то намекал на его нетрадиционные способности.

— Ну, ладно… — после долгого молчания сказал он. — Ради Лилиан и… ради тебя… У тебя есть что-нибудь из ее личных вещей?

Я задумалась. Ну, конечно же! Какое везенье! Уходя из дома, я прихватила с собой ее блокнот.

Взяв кастрюлю с рисом и чайник, мы вышли из кухни в полутемный коридор. Идя рядом с Себастьяном, я небрежно кивала знакомым. Теперь все общежитие будет знать, что я — девушка Себастьяна.

Стараясь не разбудить спящего Венсана, мы протиснулись на отгороженную шкафом «обеденную половину» и сели за стол.

— Вот, — шепотом сказала я, протягивая Себастьяну блокнот Лилиан.

Держа блокнот в руках, Себастьян откинулся на спинку стула, сидя в полуобороте ко мне, и его взгляд принял какое-то странно-отсутствующее выражение. Его взгляд где-то странствовал…

— Я вижу… — еле слышно произнес он, — …вижу лиловые цветы… много, много цветов… вижу скалы и сидящих на них птиц… я чувствую запах морской воды и… запах крови…

Его слова озадачили меня. Я ничего не понимала. Может быть, Себастьян что-то напутал?

— …эти цветы похожи на те, что стоят на столе у Дэвида… — добавил он и, глубоко вздохнув, повернулся ко мне.

— Значит, Лилиан теперь в Киммерии? — растерянно, скорее себе самой, чем ему, сказала я. — Но как это стало возможным? Ты уверен, что это те же самые цветы?

— Да… — после долгого молчания ответил Себастьян. — Только у Дэвида они сухие, а там — живые, более яркие… И еще… мне кажется, что Лилиан теперь в опасности…

— Мне тоже так кажется, — сказала я. — Иначе бы она ответила на мои сигналы…

Сказав это, я поняла, что сболтнула лишнее. Еще Лембит Лехт предупреждал нас с Лилиан, чтобы мы держали в секрете наш необычный способ связи и ни в коем случае не обменивались мыслями с посторонними. «Стукачи и так слишком много знают», — резонно утверждал он.

Бросив на меня красноречивый взгляд, Себастьян загадочно улыбнулся.

— …поэтому я полагаю, что нам нужно немедленно отправиться туда!

— Куда? — полюбопытствовал Себастьян.

— В Киммерию.

Он воспринял мое пояснение как нечто само собой разумеющееся.

— Давай сначала позавтракаем, — предложил он.

Желтый шафрановый рис, переперченная курица, злодейская аджика.

— Нам понадобится носильщик, — деловито сказала я, косясь на спящего за перегородкой Венсана.

— Носильщик? — удивился Себастьян. — Может быть, ты собираешься взять с собой чемоданы?

Он выразительно посмотрел на мою походную сумку.

— Вот именно, — сказала я и уточнила: — Один чемодан. Но самый большой!

Подсыпав в рис еще красного перца, Себастьян с интересом спросил:

— Что ты хочешь везти в этом чемодане?

— В этом чемодане поедешь ты.

— ???

— Да. Поэтому нам и понадобится носильщик. Ведь не мне же тащить тебя!

Себастьян рассмеялся, сверкая безупречно-жемчужными зубами.

— Ты нравишься мне все больше и больше, девушка, — погасив на лице улыбку, серьезно сказал он. — А теперь скажи, почему я должен залезть в чемодан?

Я тоже придала своему лицу серьезное выражение. Вопрос был принципиальным: сможет ли йог, находясь в состоянии транса, просидеть более суток в тесном чемодане?

— У тебя нет визы, — сухо ответила я, понимая, что Себастьян не испытывает ни малейшего желания ввязываться в эту авантюру.

— И кто же будет… носильщиком? — исподлобья взглянув на меня, спросил он.

Я сделала вид, будто обдумываю что-то, хотя решение было уже принято мной. Конечно же, Дэвид Бэст! Что стоит англичанину, с его ростом и мускулатурой, прокатить на себе хрупкого, субтильного индийца?

Себастьян захохотал, разбудив при этом Венсана.

— Тебе осталось только уговорить его! Уговорить англичанина Дэвида Бэста стать рикшей!

«Ну, вот, — с удовлетворением подумала я, — индиец попался на шовинистический крючок!»

Но я тут же пресекла эту мысль, опасаясь, что йог может перехватить ее.

Через пять минут я сидела в комнате Дэвида.

* * *

— Ехать? — удивленно говорит Дэвид, намазывая булку мармитом, от одного вида которого мне становится не по себе. Однажды, в присутствии других англичан, я решила попробовать эту штуку, которую все так расхваливали и которую я, в силу своей советской наивности, приняла за повидло. Взяв кусок хлеба, я намазала на него такой толстый слой этой дряни, что у англичан аж дух перехватило. И когда я поднесла этот бутерброд ко рту, все уставились на меня так, будто сейчас, у них на глазах, я собиралась откусить голову у гремучей змеи. Воцарилась гробовая тишина, и это навело меня на подозрения. Однако рот мой был уже открыт, и мне ничего не оставалось, как откусить кусок.