Александр Даниловский - «Отважный-1» уходит в море

• Название: «Отважный-1» уходит в море
• Автор: Александр Даниловский
• Издательство: «Отважный-1» уходит в море
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1974

В книге бывшего секретаря Неклиновского райкома партии Ростовской области, а затем комиссара партизанского отряда «Отважный-1», действовавшего в приазовских плавнях в годы Великой Отечественной войны, рассказывается о совместных боевых действиях партизан и батальона морской пехоты, которым командовал Ц. Л. Куников против немецко-фашистских захватчиков.

---

Мы подсели к бригадиру, моему давнишнему знакомому, односельчанину Ивану Герасимовичу Евтушенко.

— Как сыны воюют? — спросил я.

Лицо Ивана Герасимовича потемнело:

— На Алексея похоронная пришла… А от Андрюшки, младшего, давно нет писем.

Помолчали. Старик прокашлялся, словно сглотнул стоявший в горле комок, поглядел на меня, на Куникова:

— Похоже, партизанить собираетесь? Наверное, и товарищ, командир не зря к нам приехал? Ежели что от нас требуется — поможем. Приазовские плавни, ерики, протоки с малолетства знаем.

В воздухе послышалось гудение. Высоко в небе летели к Ростову немецкие двухмоторные бомбардировщики.

— Вот гады! И днем и ночью бомбят, — ругались, мрачнея, рыбаки.

Несколько человек ушли к лодкам. Они начали готовиться; к очередному заезду. Собрались в путь и мы, но бригадир обратился к нам с упреком:

— Неужто обидеть нас пожелали? Не откушавши ухи — уехать? Старых рыбачьих обычаев забывать не следует.

Мы переглянулись и остались.

Кашевар, бывалый рыбак, быстро разделал осетра, извлек икру. Иван Герасимович наблюдал, чтобы свежепробойную икрицу не пересолили. Неподалеку из весел устроили треногу, подвесили котел.

— Неужели всего осетра сварят? — поинтересовался Куников. — Ведь велик.

— Посмотрите, — ответил я Цезарю Львовичу, — вон у берега чистят и судака, и сазана. И все это пойдет в котел. Отведаете настоящей донской ухи из разнорыбицы.

Обед удался на славу. Куников угостил рыбаков вином. Выпили за победу над фашистскими захватчиками, закусили икрой. Подоспела уха. Жирные куски осетра и сазана разложили на свежескошенном камыше. Развели из ухи крепкий рассол, полили им рыбу.

— Впервые в жизни пришлось отведать такой благодати, — признался Куников и поблагодарил рыбаков за угощение.

Перед отъездом я сказал бригадиру Евтушенко:

— Враг наседает. Рыболовство придется прекратить. Пару лодок оставьте, замаскируйте их, а баркас и невод подготовьте к эвакуации на левобережье.

Мы душевно распрощались с пожилыми рыбаками, вернулись на катер и двинулись вниз по реке. У островка «Комитета донских гирл» пристали к берегу. Я сообщил Куникову, что во время половодья островок не затопляется, поэтому здесь удобно базировать Донской отряд водных заграждений, которым он командовал. Прохаживаясь среди высоких развесистых верб, командир моряков прикидывал, где лучше отшвартовать катера, в каких помещениях можно разместить штаб, команды, откуда удобней вести наблюдение за морем и главным; трактом, едущим из Таганрога в Ростов.

Особенно заинтересовал Куникова один кирпичный домик. Его со всех сторон окружали вербы. Крыльцо выходило к Дону. На стене была укреплена мемориальная доска с надписью: «Здесь, в здании лоцмейстерского поста, в сентябре 1901 года изобретатель радио, великий русский ученый А. С. Попов принимал радиопередачу через первую гражданскую радиостанцию».

Прочитав, Цезарь Львович сказал взволнованно:

— Вы только подумайте: в глуши — и такая достопримечательность!

Мы вошли в домик. В комнатах было пусто, лишь стояли старый стол да два стула. Остальную мебель партизаны вывезли в свой лагерь.

— После войны здесь музей надо создать, — предложил моряк, когда мы вышли.

Впоследствии я не раз слышал от него: «После войны», «Когда разобьем врага», «Дай срок…».

За несколько дней до поездки в плавни в райком пришло указание из обкома партии: «Закончить подготовку отряда вплоть до бытовых условий». Я тотчас предложил Куникову съездить на базу партизан, посмотреть, как они устроились.

В глухой ерик Забойный, заросший густым высоким камышом и чаканом, на катере удалось пробиться с трудом. Внезапно из куста лозняка, оплетенного ежевикой, нас окликнул часовой. Я ответил условленным позывным.

Куников улыбнулся:

— Боевая обстановка: часовые, пароль…

База отряда, которому присвоено название «Отважный-1». У берега причалены два двадцатитонных баркаса. Завели сюда их давно, еще по высокой воде. Тщательно замаскированные, накрытые камышом и осокой, баркасы походили на небольшую займищную возвышенность.

Мы пробрались внутрь одного из баркасов. Деревянные нары, на них — плетеные маты, теплые одеяла. На столе — карта-двухверстка, чернильница, лампа, над столом на стене — портрет В. И. Ленина. На этажерке — стопка книг. В углу — куб с водой, кружка, чайник, примус.

Партизаны окружили нас плотным кольцом. Одетые в ватные телогрейки, теплые брюки и высокие сапоги, они преобразились. В таком одеянии не сразу я узнал редактора районной газеты, председателя колхоза, секретаря райкома партии. Я познакомил товарищей с Куниковым. Моряк рассказал, какая обстановка сложилась на фронте.

Выслушав гостя, командир партизанского отряда Николай Прокофьевич Рыбальченко твердо сказал:

— По всему видно, что вскоре придется и нам действовать…

Я подумал: «А нынешний Николай Прокофьевич резко отличается от бывшего директора рыбозавода. Выражение лица, манера говорить — все у него изменилось. Автомат через плечо, две гранаты за поясом, брови сдвинуты. Партизанский командир!»

С Рыбальченко мы были товарищами еще с гражданской войны: вместе вступали в комсомол, вместе гонялись за беляками, прятавшимися в местах, где теперь нам предстояло партизанить…

В нашей родной Синявке на заре Советской власти избрали Николая Прокофьевича председателем сельского Совета, а затем он стал директором рыбного завода.

С первых дней организации отряда Рыбальченко требовал от партизан самой строгой дисциплины. Он отчетливо понимал, что враг силен, коварен, и в борьбе с ним требуются высокая организованность, постоянная бдительность, мужество, подлинный героизм.

По-военному четко Николай Прокофьевич сообщил нам о делах в отряде.

— Продовольствия заготовлено на шесть месяцев, — говорил он. — Боеприпасов на первое время хватит, а там обстановка покажет. Чего не хватит — добудем у немцев.

Куников шепнул мне:

— А командир, видать, боевой.

— Под стать командиру и завхоз отряда Куринков, — ответил я.

Петр Федорович Куринков, инструктор райкома партии, тоже участвовал в гражданской войне. Известие о вероломном нападении гитлеровцев на нашу страну застало его в больнице, после серьезной операции. Как только почувствовал себя окрепшим, Петр Федорович стал настойчиво просить выписать его из больницы. Он спорил с врачами, звонил мне по телефону. Я пытался убедить его в том, что не следует спешить, надо восстановить здоровье, а он и слушать не хотел: не то, дескать, время. Курникова все-таки выписали, и он тотчас явился в райком партии с настойчивой просьбой зачислить его в партизанский отряд.

В отряде Петр Федорович стал заведовать хозяйством. День и ночь заготовлял продовольствие, руководил оборудованием базы. Вот и в этот раз он с озабоченным видом обратился к Рыбальченко:

— Товарищ командир, разрешите доложить! При эвакуации хозяйства «Комитета донских гирл» я распорядился оставить пианино. Очень трудно его грузить, да и подумал: на кой леший оно нам сейчас нужно? Инструмент спрятали в надежном месте, сеном укрыли, а душа болит: вдруг кто-то невзначай подпалит, погибнет замечательная вещь! Может, ночью доставить его на базу?

— Прошу вас, товарищи, оставьте инструмент на островке, — вступил в разговор Куников. — Пианисты у нас найдутся. Пожалуй, даже концерт устроим и вас пригласим.

На том и порешили.

Перед отъездом Цезарь Львович подошел к комсомольцам Ивану Ющенко и Леониду Сидоренко, самым молодым бойцам в отряде. По пути на базу я успел рассказать командиру моряков об этих парнях, горячих патриотах и симпатичных юношах. Застенчивый, скромный Ваня Ющенко выделялся своей физической силой. На занятиях в истребительном батальоне, созданном в начале войны, он взваливал на плечи небольшую лодку и переносил в другое место. Никто в отряде не мог дальше его метнуть гранату. Под стать ему был и Леня Сидоренко, такой же скромный и ладно скроенный. За последние месяцы Леня заметно возмужал, приобрел военную выправку.

Куников поговорил с молодыми партизанами, пожелал им боевых успехов. Расставаясь с отрядом, он обернулся у входа, с улыбкой помахал рукой и душевно сказал:

— До встречи!

В кругу семьи

С каждым днем фронт все ощутимее давал знать о себе. В районном центре — селе Покровском отчетливо слышались приглушенные орудийные раскаты. Надо было спешить с эвакуацией хозяйства, с организацией подпольно-диверсионных групп и партизанского отряда. Поступило срочное указание из обкома партии: оказать всяческое содействие армии в эвакуации госпиталей из Приморки и Морского Чулека на южный берег Азовского моря.