Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о понятии

• Название: Учение о понятии
• Автор: Георг Вильгельм Фридрих Гегель
• Издательство: Типография М.М. Стасюлевича
• Жанр: Философия
• Год: 1916

К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812 – 2012)

Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842 – 1918). Этот перевод издавался дважды:

1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах – по числу книг в произведении);

1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах – по числу частей в произведении).

Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация – своя на каждую книгу). Единственным содержательным отличием двух изданий является текст предисловий в первом томе:

1916 г.: Предисловие к русскому переводу, стр. VII – XXII;

1929 г.: От издательства, стр. VII – XI.

В переводе Н.Г. Дебольского встречаются устаревшие на сегодня слова, формы слов и обороты речи.

Особенности электронного издания:

1. Состоит из трех файлов – по числу книг в произведении. В первом файле приводятся предисловия обоих изданий. В третьем файле не приводится алфавитный указатель ко всему произведению (стр. 219 – 222 бумажного издания).

2. Текст печатается с пагинацией, номер страницы указывается в ее начале нижним индексом в фигурных скобках.

3. Весь текст приводится в современной орфографии (например, в отличие от издания 1929 г. используется твердый знак «ъ» вместо апострофа «’»). Слово «Бог» и относящиеся к нему местоимения (напр., «Он») пишутся с большой буквы. Ударение над русской буквой о передается с помощью буквы европейского алфавита ó.

4. Немецкие слова и выражения приводятся в старой орфографии печатных изданий (напр., «Seyn»).

5. Разрядка текста заменена курсивом (курсив, используемый в бумажных изданиях крайне редко, сохранен).

6. Формулы с дробями приведены к линейному виду. В качестве знака умножения используется звездочка (*).

7. Греческие слова и выражения приводятся без диакритических знаков.

8. Проверка выбранного шрифта: греческая альфа (α), буквы немецкого алфавита (äöüß).

---

Первая глава.

ПОНЯТИЕ

Под рассудком обыкновенно разумеется вообще способность понятия, и он тем самым отличается от силы суждения и способности умозаключения, как от формального разума. Но, главным образом, он противополагается разуму и в этом смысле он означает способность не понятия вообще, а определенных понятий, причем господствует представление, будто понятие есть только нечто определенное. Если рассудок в этом своем значении отличается от формальной силы суждения и формального разума, то его следует признавать способностью единичных определенных понятий. Ибо суждение и умозаключение или разум суть сами, как формальное, лишь нечто рассудочное, так как они подчинены форме отвлеченной определенности понятия. Но здесь понятие считается вообще не только отвлеченно определенным; поэтому рассудок отличается от разума лишь так, что первый есть вообще лишь способность понятия.

Это общее понятие, подлежащее здесь теперь рассмотрению, содержит в себе три момента: общность, частность и единичность. Различение и те определения, которое оно сообщает себе в различении, образуют собою ту сторону, которая ранее того была названа положением. Так как в понятии последнее тожественно бытию в себе и для себя, то каждый из этих моментов есть также целое понятие, как определенное понятие и как некоторое определение понятия.

Во-первых, оно есть чистое понятие или определение общности. Но чистое или общее понятие есть также лишь определенное или порозненное понятие, которое ставит себя наряду с другими. Так как понятие есть целостность, т.е. в своей общности или в чистом тожественном отношении к себе есть по существу определение и отличение, то оно в нем самом имеет мерило, по коему эта форма его тожества с собою, проникая и объемля собою все моменты, определяет себя также непосредственно к тому, чтобы быть только общим в противоположность различаемости моментов.

Во-вторых, понятие есть тем самым это частное или определенное понятие, положенное, как отличное от других.

В-третьих, единичность есть понятие, рефлектирующее себя из различения в абсолютную отрицательность. Это есть вместе с тем тот момент, в котором оно перешло из своего тожества в свое инобытие и становится суждением.

А. Общее понятие

Чистое понятие есть абсолютно бесконечное, безусловное и свободное. Здесь в начале изложения, имеющего своим содержанием понятие, надле{20}жит еще раз бросить взгляд на его генезис. Сущность есть результат становления бытия, а понятие – сущности, стало быть, также бытия. Но это становление имеет значение отталкивания себя, так что ставшее есть скорее безусловное и первоначальное. Бытие в своем переходе в сущность стало видимостью или положенным бытием, а становление или переход в другое – некоторым положением; и наоборот, положение или рефлексия сущности сняло себя и восстановило себя в неположенное, в первоначальное бытие. Понятие есть взаимное проникновение этих моментов, так что качественное и первоначально сущее есть лишь положение и лишь возврат внутрь себя, и эта чистая рефлексия в себя есть просто становление другого или определенность, которая именно поэтому есть определенность бесконечная, относящаяся к себе.

Поэтому понятие есть во-первых, такое абсолютное тожество с собою, что оно таково, лишь как отрицание отрицания или как бесконечное единство отрицательности с самою собою. Это чистое отношение понятия к себе, которое становится отношением вследствие того, что оно полагает себя через отрицание, есть общность понятия.

Так как общность есть в высшей степени простое определение, то она, по-видимому, не допускает никакого объяснения; ибо объяснение требует определений и различений и быть сказуемым к своему предмету, а то, что просто, таким путем скорее изменяется, чем объясняется. Но именно природа общего и состоит в том, что она есть такое простое, которое вследствие абсолютной отрицательности содержит внутри себя высшие различение и определенность. Бытие просто, так как оно непосредственно; поэтому оно есть мнимое (gemeintes), и про него нельзя сказать, что оно такое; потому оно есть непосредственно одно со своим другим, небытием. Именно в том и состоит его понятие, что оно есть такое простое, непосредственно исчезающее в своей противоположности; оно есть становление. Общее есть, напротив, простое, которое есть также самое богатое внутри себя самого, ибо она есть понятие.

Поэтому, оно есть, во-первых, простое отношение к себе самому; оно только внутри себя. Но это тожество есть, во-вторых, внутри себя абсолютное опосредование, но не нечто опосредованное. О таком общем, которое есть опосредованное, именно об отвлеченном, противоположном частному и единичному общему, может идти речь лишь по поводу определенного понятия. Но уже и отвлеченное подразумевает для своего достижения отбрасывания прочих определений конкретного. Эти определения, как таковые, суть вообще отрицания, а равным образом далее и отбрасывание их есть отрицание. Таким образом, при отвлечении также имеет место отрицание отрицания. Но это двойное отрицание представляется так, как будто оно для отвлеченного внешне, и как будто как отбрасываемые дальнейшие свойства конкретного составляющих содержание отвлеченного, так и действие отбрасывания одних и удержания других совершаются вне его. В такой внешности общее еще не определило себя в отличие от своего дви{21}жения; оно есть еще само внутри себя то абсолютное опосредование, которое именно и есть отрицание отрицания или абсолютная отрицательность.

Соответственно этому первоначальному единству, первое отрицательное или определение не есть, во-первых, какое-либо ограничение общего, но последнее сохраняется в нем и положительно тожественно с собою. Категории бытия, как понятия, были по существу этими тожествами определений с самими собою в их ограничении или их инобытии; но это тожество было лишь понятием в себе; оно еще не обнаруживалось. Поэтому, качественное определение, как таковое, перешло в его другие и имело своею истиною некоторое отличное от него определение. Напротив, общее, даже когда оно полагает себя в некотором определении, остается в нем тем же, что оно есть. Оно есть душа конкретного, коему оно присуще, не стесненное и саморавное в его многообразии и различии. Оно не уносится в становление, но продолжается непомраченное им и имеет силу неизменного, бессмертного самосохранения.

Равным образом, оно не имеет только видимости в другом, как определение рефлексии. Последнее, как относительное, не только относится лишь к себе, но есть некоторое отношение. Оно обнаруживает себя в своем другом, но имеет в нем лишь видимость, и видимость каждого в другом или их обоюдное определение при их самостоятельности имеет форму внешнего действия. Напротив, общее положено, как сущность своего определения, как его собственная положительная природа. Ибо определение, составляющее его отрицательное, есть в понятии только его положение или, по существу, вместе с тем отрицательное отрицательного, и лишь это тожество отрицательного с собою и есть общее. Тем самым общее есть также субстанция своих определений, но так, что то, что было для субстанции, как таковой, случайным, есть собственное опосредование понятия самим собою, его собственная имманентная рефлексия. Но это опосредование, ближайшим образом повышающее случайное в необходимость, есть обнаруженное отношение; понятие не есть причина бесформенной субстанции или необходимость, как внутреннее тожество отличных одна от другой и взаимно ограничивающихся вещей или состояний, но абсолютная отрицательность формирующего и создающего; и так как определение есть не ограничение, а просто снятое, положение, то видимость есть явление тожественного.