Георг Вильгельм Фридрих Гегель - Учение о бытии

• Название: Учение о бытии
• Автор: Георг Вильгельм Фридрих Гегель
• Издательство: Типография М.М. Стасюлевича
• Жанр: Философия
• Год: 1916

К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812–2012)

Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842–1918). Этот перевод издавался дважды:

1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах — по числу книг в произведении);

1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах — по числу частей в произведении).

Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация — своя на каждую книгу). Единственным содержательным отличием двух изданий является текст предисловий в первом томе:

1916 г.: Предисловие к русскому переводу, стр. VII–XXII;

1929 г.: От издательства, стр. VII–XI.

В переводе Н.Г. Дебольского встречаются устаревшие на сегодня слова, формы слов и обороты речи.

Особенности электронного издания:

1. Состоит из трех файлов — по числу книг в произведении. В первом файле приводятся предисловия обоих изданий. В третьем файле не приводится алфавитный указатель ко всему произведению (стр. 219–222 бумажного издания).

2. Текст печатается с пагинацией, номер страницы указывается в ее начале нижним индексом в фигурных скобках.

3. Весь текст приводится в современной орфографии (например, в отличие от издания 1929 г. используется твердый знак «ъ» вместо апострофа «’»). Слово «Бог» и относящиеся к нему местоимения (напр., «Он») пишутся с большой буквы. Ударение над русской буквой о передается с помощью буквы европейского алфавита ó.

4. Немецкие слова и выражения приводятся в старой орфографии печатных изданий (напр., «Seyn»).

5. Разрядка текста заменена курсивом (курсив, используемый в бумажных изданиях крайне редко, сохранен).

6. Формулы с дробями приведены к линейному виду. В качестве знака умножения используется звездочка (*).

7. Греческие слова и выражения приводятся без диакритических знаков.

8. Проверка выбранного шрифта: греческая альфа (α), буквы немецкого алфавита (äöüß).

---

A. Существование, как таковое.

B. Нечто и другое, конечность.

C. Качественная бесконечность.

А. Существование, как таковое

В существовании,

а., как таковом, различается прежде всего его определенность,

b., как качество. Но оно должно быть взято как в одном, так и в другом определении существования, как реальность и как отрицание. Но в этих определениях существование также рефлектировано в себе; и положенное, как таковое, оно есть

с. Нечто, существующее.

а. Существование вообще

Из становления происходит существование. Существование есть простое единство бытия и ничто.

В силу такой простоты оно имеет форму непосредственного. То, чем оно опосредовано, становление, осталось позади него; оно снято, и потому существование является, как первое, от которого исходят. Оно дано прежде всего в одностороннем определении бытия, другое же — ничто — обнаружится в нем также в противоположность первому.

Оно уже не есть простое бытие, но существование (Daseyn). Daseyn этимологически значит бытие в известном месте; но пространственное представление здесь не приложимо. Существование, согласно своему происхождению, есть вообще бытие с некоторым небытием, так что это небытие принято в простое единство с бытием.

Небытие, принятое в бытие так, что конкретное целое имеет форму бытия, непосредственности, образует определенность, как таковую.

Целое есть также в форме, т. е. в определенности, бытия, ибо бытие в становлении также обнаружилось, лишь как момент, — как снятое, отрицательно определенное; но оно таково для нас в нашей рефлексии, а еще не положено в нем самом. Но определенность бытия, как таковая, есть положенная, чтó выражается в самом слове Daseyn. To и другое должно быть тщательно различено; только то, что положено в понятии, принадлежит к развивающему его рассмотрению, к его содержанию. Не положенная же еще в нем самом определенность принадлежит нашей рефлексии, она ка{51}сается лишь природы самого понятия, т. е. она есть внешнее сравнение; указание на определенность последнего рода служит лишь к уяснению или предварительному намеку на тот путь, который обнаруживается в самом развитии. Что целое, единство бытия и ничто, имеет одностороннюю определенность бытия, есть внешняя рефлексия; в отрицании же, в нечто и другом и т. д., оно достигнет того, чтобы быть положенным. Мы обращаем здесь внимание на указанное различие; дать же отчет во всем, что рефлексия может позволить себе заметить, значило бы вдаться в излишние подробности, предварить то, что окажется в самом предмете. Если такие рефлексии могут служить к облегчению обзора, а следовательно и понимания, то с другой стороны они приводят к тому неудобству, что могут считаться неоправданными утверждениями, доводами и основами для последующего. Поэтому им не следует придавать значение, большее того, какое они должны иметь, и надлежит отличать их от того, чтó есть момент в развитии самого предмета.

Существование соответствует бытию предыдущей сферы. Но бытие есть неопределенное, и потому в нем не оказывается никаких определений. Существование же есть определенное бытие, нечто конкретное; поэтому в нем сейчас же обнаруживаются многие определения, различные отношения его моментов.

b. Качество

В силу непосредственности, в какой в существовании бытие и ничто суть единое, они вполне совпадают; поскольку существование есть сущее, постольку же оно есть небытие, определенное. Бытие не есть общее, а определенность — частное. Определенность еще не отделилась от бытия; правда, она уже от него и не отделится, так как с этих пор лежащая в основе истина есть единство небытия и бытия; из нее, как из основания, получаются все дальнейшие определения. Но отношение, в котором здесь определенность стоит к бытию, есть их непосредственное единство, так что еще не положено никакого их различия.

Определенность, изолированная так для себя, как сущая определенность, есть качество, — нечто вполне простое, непосредственное. Определенность вообще есть нечто более общее, так как она может быть также и количественною, и обладать дальнейшими определениями. Вследствие такой простоты, о качестве, как таковом, ничего нельзя более сказать.

Но существование, в котором столь же содержится ничто, как и бытие, есть само мера для односторонности качества, как лишь непосредственной или сущей определенности. Она должна быть положена также в определении чрез ничто, вследствие чего непосредственная или сущая определенность полагается, как различенная, рефлектированная; ничто, как определенное некоторым определением, есть также нечто рефлектированное, отрицание. Качество, отличенное как сущее, есть реальность, как подпавшее же {52}отрицанию — отрицание вообще, которое есть также качество, но, признаваемое за его отсутствие, определяется далее, как граница, предел[15].

То и другое есть существование, но в реальности, как качестве с ударением на то, что оно есть сущее, скрыто указание на то, что оно содержит определенность, следовательно также и отрицание. Поэтому реальность считается за нечто положительное, из которого исключено отрицание, ограничение, отсутствие. Отрицание, как простое отсутствие, было бы то же, чтó ничто; но оно есть некоторое существование, некоторое качество, только определенное чрез небытие.

Примечание. Реальность может представляться словом, имеющим разнообразное значение, так как оно употребляется для выражения различных, даже противоположных определений. В философском смысле говорится о чисто опытной реальности, как о неимеющем цены существовании. Но если говорится о мыслях, понятиях, теориях, что они лишены реальности, то это значит, что им нет соответствующей действительности; в себе же самой или в понятии идея, например, платоновской республики может быть и истинна. От идеи здесь не отрицается ее ценность, и она допускается наряду с реальностью. Но сравнительно с идеями и понятиями только реальное считается единственно действительным. Смысл, в котором внешнему существованию приписывается единственное значение при решении вопроса о реальности некоторого содержания, столь же односторонен, как и тот, в котором идея, сущность или внутреннее чувство представляются безразлично относящимися к внешнему существованию и даже считаются тем совершеннее, чем они более удалены от реальности.

По поводу термина «реальность» должно упомянуть о прежнем метафизическом понятии Бога, которое было главным образом положено в основу так называемого онтологического доказательства бытия Бога. Бог определяется, как полнота всех реальностей, и об этой полноте говорится, что она не содержит в себе никакого противоречия, что одна реальность не уничтожает другой; ибо реальность может быть понимаема, лишь как некоторое совершенство, как нечто утвердительное, не содержащее в себе отрицания. Поэтому реальности не противоположны и не противоречат одна другой.

При таком понимании реальности предполагается, что она остается и тогда, когда отбрасывается всякое отрицание; между тем при этом уничтожается всякая ее определенность. Реальность есть качество, существование; поэтому она содержит в себе момент отрицания, и единственным определением ее остается, что она есть. В так называемом высшем смысле или как бесконечная — в обыкновенном значении этого слова, — как тре{53}буется, чтобы ее принимали, она расширяется в неопределенность и утрачивает свое значение. Божественная благость должна быть благостью не в обыкновенном, а в высшем смысле слова, не отличаться от правосудия, а умеряться им (примиряющее выражение Лейбница) так же, как правосудие — благостью; таким образом, благость уже перестает быть благостью, а правосудие — правосудием. Всемогущество должно умеряться премудростью, но в таком случае оно уже не есть всемогущество, как таковое, ибо оно ей подчинено; премудрость должна расширяться во всемогущество, но при этом она исчезает, как премудрость, привносящая цель и меру. Истинное понятие бесконечного и его абсолютного единства, к которому мы придем далее, не есть понятие умерения, взаимного ограничения и смешения, которое есть поверхностное, переходящее в неопределенную туманность отношение, и которым может довольствоваться лишь лишенное понятия представление. Реальность, признаваемая в таком определении Бога за определенное качество, выведенная из своей определенности, перестает быть реальностью; она становится отвлеченным бытием; Бог, как чисто реальное во всех реальностях, или как полнота всех реальностей, есть то же неопределенное и бессодержательное, каким оказывается и пустое абсолютное, в котором все есть одно.