Николай Японский (Касаткин) - Дневники 1870-1911 гг.

• Название: Дневники 1870-1911 гг.
• Автор: Николай Японский (Касаткин)
• Жанр: Религия

По благословению митрополита Токийского и всея Японии Даниила

«Когда я ехал туда, я много мечтал о своей Японии. Она рисовалась в моем воображении как невеста, поджидающая моего прихода с букетом в Руках. Вот пронесется в ее тьме весть о Христе, и все обновится... Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду Некающихся слушателей, а затем и последователей Слова Божия, раз это Последнее раздастся в Японской стране».

ISBN 978-5-7435-0274-9 . © ООО СПИФ «Библиополис», оформление, 2007

---

Из больших в Оою никто не слушает учение, хотя отзываются о нем хорошо, почему и не мешают детям своим слушать. Теперь новых слушателей нет совсем.

Домов, куда вошло христианское учение чрез христиан и оглашенных: 13.

К Церкви в Оою принадлежит рудник Фурогура. Христиан там 2, оглашенных 5 — прежних, потом еще оглашено 12-13 чел.

Учение вошло туда чрез Павла Таира, когда он жил там; он же и учил, а Стефан Эсасика после только огласил наученных. От Оою рудник 3 ри. Верующие имеют сношения с Як. Саваде.

Все означенное здесь я узнал от Тимофея Циба и мальчиков — оглашенных, которые были здесь. О Саваде узнал, с сожалением, что он уже ушел в Тоокёо на Собор. Так рано оставлять свой пост — значит небрежно относиться к своему служению; не говорю уже о том, что он д. б. дождаться меня, чтобы показать мне свою Церковь и свой труд.

<...> Проходили (пешком, в варадзи, за невозможностью достать лошадей, по теперешнему горячему рабочему времени; хорошо еще, что от Оою до Кеманай пришлось проехать на нанятой нчера Баном лошади) прелестнейшую долину, всю возделанную под рис; рис почти весь посажен, и поля зеленеют свежею зеленью; кое-где еще лошади утаптывают навоз или люди равняют болото, или ряд крестьян и крестьянок дружно работают над засадкой зелени. Крестьяне, однако, здесь живут совсем не так, как следовало бы ожидать при виде роскошных полей. Зашли в один дом, чтобы осмотреть жернова, которыми из моми* делают рис, отделяя шелуху зерна; старик вьет соломенные веревки, старуха копается у котла, — дощатая настилка, покрытая грубыми мусиро*, вместо циновок, которых и признака нет. Все грязно, грубо, в высшей степени непривлекательно; и при всем том дом не выглядывал особенно бедным; что же сказать о небольших лачужках-мазанках, которых множество виднеется, когда едешь внутри страны и не по большой дороге! Чистенький японский домик с циновками — далеко не общая характеристика японской жизни, нет.

Ханава, город, в котором домов 1000, в том числе бывших байсин и сизоку 100 домов. Христ. домов 5 (т. е. домов, имеющих быть христианскими); христиан еще нет; оглашенных 5 чел., из них двое хозяева домов, трое старшие сыновья в домах; все, впрочем, слишком молодые люди. Священника не было еще, чтобы преподать крещение.

Учение в Ханава очень не любили и клеветали на христиан; но теперь по крайней мере клеветы прекратились, нет гонения, и есть надежда, что вперед проповедь пойдет успешнее. Между тем, однако, и до сих пор денкёося на квартиру не пускают; поэтому он принужден жить в хатагоя*, занимая комнату. Сюда к нему приходят слушать учение. Гостиница, в которой он живет, не особенно в моде, поэтому ему не тесно, да и не очень дорого: квартира 2 комнаты и стол все вместе в месяц стоит: б1/г ен (пища же в месяц в собственной отдельно нанятой квартире стоила бы 4-5 ен.)

К Ханава принадлежит медный рудник: Осаризава-доозан, 1 ри от Ханава, с 300 домов — служащих, или рудокопов (коофу )*. Хистиан там 4, — один из них старший брат Якова Саваде — I Гетр; оглашенных 3. Они хотели ввести христианство в Осари- зава и собирали слушателей, а Петр Бан приходя производил катехизации; но весной управляющий рудником (сахайнин )*, из сизоку Мориока родом, воздвиг гонение, и все 5 человек христиан и оглашенных, состоявших на службе при руднике, лишены мест; человек 20 слушателей, собиравшихся слушать проповедь, устрашенные, перестали собираться, и Петру Бану пришлось [прекратить] свои посещения Осаризава. Впрочем, христиане и оглашенные, потерявшие места из-за своей ревности, нисколько не ослабели в вере, а напротив, окрепли. Рудник Осаризава разрабатывается уже лет 600. До последнего времени принадлежал Намбускому князю; но за войну против Императора отнят, во время гоиссин*. Некоторое время правительство разрабатывало его, но вскоре, однако, передало его компании Коогёо-квайся'А', которой он и принадлежит в настоящее время. Рудокопов больше 1000 человек, все из древности, из рода в род там живущие и работающие, причем — все заняты обыкновенно и женщины и дети — свойственными всем делами по руднику. Все зависят вполне от компании, потому что все там или служащие по руднику, или коофу, и 3-х домов нет самостоятельных; не даст компания работы, и человек, оставаясь там, должен с голоду помереть; поэтому-то гонение на христианство от компании так страшно.

Добывается в Осаризава, кроме меди, еще золото, и последнее в таком количестве, что его совершенно достаточно на все расходы по руднику, так что медь — чистый барыш компании. Для постановки паровых машин на руднике приглашаем был иностранец; обыкновенно же все служащие и управляющие — японцы. <...>

7 (19) июня 1881. Воскресенье.

В Иппонги

Целый день сегодня пришлось идти пешком, лошадей трудно добыть, так как на полях спешные работы; едва можно застать носильщика для вещей. От Юзе до Анигава, 2 ри прошедши, давал носильщику I1/2 ены, чтобы шел с нами дальше, и то не согласился, — говорит — «дома нужно работать» (впрочем, не согласился, как видно было, больше по глупости и неуменью сообразить вдруг, как для него выгодно было бы идти, после — по роже видно было, что, раздумавши, сильно жалеет).

От Анигава до Хосоно, 4J/2 ри, лес. Здесь — баба не дала ни коней, ни человека; последний едва нашелся потом; баба едва смилостивилась дать нам по чашке вареного проса, иначе хоть с голоду помирай. От Хосоно до Мацуо — 3 ри (?) — едва добрел, ноги поистерты. Здесь спасибо дали лошадей до Иппонги, куда прибыли в сумерки и где заночевали. Лечил ноги теплой ванной, распухли страсть, почти не могу ходить.

8 (20) июня 1881. Понедельник.

В Кавауци

До Мориока от Иппонги — 4 ри — нашлись тележки. Приехали часов в 8. Катехизаторы, по-видимому, спали еще и только что были предупреждены и разбужены (да и что же делать больше?). Здесь же нашел Якова Саваде, который говорит, что он отправился на Собор и никак не ожидал, чтобы я посетил его Церковь, иначе он дождался бы меня.

Куплены были сапоги, наняты тележки до Мияко за 30 ен, 5 человек, трое для моей тележки, двое для Эсасика, и почти в 11 часов мы снова тронулись в путь. Собрание мориокских сицудзи и христиан обещало что-то решить до моего приезда, кажется насчет выбора проповедников и священника для Мориока, но ничего не решило.

От Мориока до Мияко 25 ри; условия, чтобы быть там не позже 2-х часов завтра, иначе 4 ен вычета. Дорога везде до того хорошая, что можно не выходя из тележки пробраться. Только один горный перевал большой очень (вершина в 6 ри, кажется, от Мориока), но и он до того отлог, что можно в тележке взъехать до вершины. Местах в пяти пришлось по всей дороге выйти из тележки, чтобы люди перенесли ее чрез вымоину или камень, но и это больше потому, что теперешними дождями дорогу очень испортило.

Ночлег в Кавауци, небольшой разбросанной деревеньке среди гор, был неудобен тем, что пришлось быть через перегородку от ямщиков, которые страшно гомонили и не давали покою. Кавауци в 12 ри от Мориока. Дорога идет почти все время по берегу ручья; слоистое строение здешних скал, размываемых дождями, дает множество обломков для дороги и выкладки окраин обрывов.

9 (21) июня 1881. Вторник.

В Ям ада

В Мияко прибыли до 2-х часов, хотя непогодь много мешала удобству пути. Дорого взяли дзинрикися, зато хорошо везли. Мияко — небольшой город на берегу моря; рейд хороший; но судна ни одного на нем не видно, изолированное положение города и трудность сообщения с внутренними местами, доставляющими предметы торговли, делают рейд малополезным. Город, говорят, не отличается хорошими нравами, все исключительно заняты добыванием денег; оттого проповедь здесь трудно водворима; до сих [пор], по крайней мере, здесь нет христиан. Нашедши лошадей, тотчас же отправились дальше. Холодно нестерпимо было от моря. В 2 ри от Мияко в деревне Капебама-мура побыли у Якова Урано, здесь докторствующего; жена и 5 чел. детей. Опустился; о христианстве своем чуть ли не забыл совсем; на иконе св. Апостола Иакова налеплен у него и портрет императора и императрицы. Сам, кажется, поглупел, едва можно добиться ответа на самый простой вопрос. Долго-долго стоял на берегу моря и смотрел вслед нам, когда мы уезжали, не шевельнулись ли воспоминания о прежних лучших годах?

В Ямада приехали, когда уже совсем темно было. Впрочем, ожидавшие христиане встретили далеко до города с фонарями. <...> Остановившись в доме Ноя, содержателя хатагоя*, и переодевшись, отправились в квайдо, небольшой дом на берегу моря; во втором этаже полно было христиан; отслужили вечерню, потом проповедь. За нею разговор и расспросы о состоянии Церкви. В 1-м часу вернулись в гостиницу; кейтеи тоже было расселись глазеть и слушать, но я, усталый донельзя, без церемонии заявил, что спать пора.

10 (22) июня 1881. Среда.

В Камаиси

Утром, полюбовавшись рейдом из окон катехизаторской комнаты, — для чего, по просьбе христиан, следовало сходить в нее, отправились дальше. Рейд, действительно, превосходный, со всех сторон закрытый горами, исключая узкого входа, но тоже, как и в Мияко, совершенно без судов, — одни рыбачьи лодки смотрятся в него с берегу. Трудность сообщения Ямада с внутренностью страны делает рейд бесполезным.