Любор Нидерле - Славянские древности

• Название: Славянские древности
• Автор: Любор Нидерле
• Жанр: История
• Год: 1956

Предлагаемая вниманию советского читателя книга известного чешского ученого Любора Нидерле, вышедшая новым изданием в Праге в 1953 году, представляет собой сделанное автором сжатое изложение многотомного чешского издания „Славянских древностей“. Поэтому редакция сочла возможным назвать эту книгу „Славянские древности“, а не „Руководство по славянским древностям“, как она называется в чешском оригинале.

Книга состоит из двух частей — „Истории древних славян“ и „Жизни древних славян“, — содержит много иллюстраций, основанных на документальных источниках, карту расселения восточных славян, библиографический список использованной литературы, указатели.

Рассчитана на специалистов-славяноведов, студентов высших учебных заведений и широкие круги советских читателей.

Редакция литературы по историческим наукам Заведующий редакцией канд. ист. наук И. П. СЕМИН

---

Нам осталось еще рассмотреть только одно общее подлинное и древнее наименование, а именно наименование словяне, словене (форма множ. числа; в единственном числе — словенин). Это название встречается в истории впервые в начале VI века у Псевдо-Цезаря Назианского[67], затем около 550 года неоднократно у Прокопия и Иордана и, наконец, у более поздних историков. Не лишено вероятия утверждение, что это наименование встречается также у Птолемея в перечне племен Сарматии. Название Σουοβηνοί (Geogr., VI, 14, 9), употребляемое автором, действительно очень близко славянской форме словене, и можно предположить, что Птолемей заимствовал его из какого-то источника, даже не зная, разумеется, что это был за народ и каково было его отношение к венедам, живущим на западе Сарматии[68].

Объясняя этимологию слова «словене», Фр. Миклошич высказал предположение, что оно употреблялось сначала для обозначения лишь тех славян, которые продвигались в VI веке к югу (словенцы, дакийские славяне и будущие болгары), и что оно якобы только в течение последующих столетий было распространено на всех славян. Однако мне представляется уже доказанным, что это наименование с VI века обозначало все славянские племена. Оно встречается не только у тех славян, которые проникали тогда в Италию, Истрию и на Балканский полуостров, но также и у славян, обитавших в центре России (Suavi у Иордана, Get., 250, не говоря уже о Σουοβηνοί, упоминаемых Птолемеем). Наконец, мы встречаем это название в VII веке в Чехии (Samo rex Sclavinorum у Фредегара) и в Лужице (Surbi gens ex genere Sclavinorum, Sclavi cognomento Winadi, ibid., Chron., IV, 48, 68), а в VIII веке на побережье Балтийского моря (Einhard, Ann. Franc., 782, 789; Ann. Alem., 790). В наиболее ранних славянских письменных документах с начала IX века для обозначения славянского языка употребляется общий термин «словеньскъ языкъ»; встречаются также «словеньское племя», «словеньский народъ вьсь» («славянское племя», «весь славянский народ»). Наконец, то, что производные от слова «славянин» сохранились повсеместно, свидетельствует в пользу первоначального широкого значения этого наименования. С IX века известны новгородские словене в России, словинцы, живущие и поныне у устья Вислы, словинцы в Каринтии и словаки в Словакии. Албанцы называли сербских и македонских болгар Škja, Škjeji, то есть славянами.

Название «славянин» славянского происхождения, однако нам неизвестны, как это ни странно, ни его этимология, ни его первоначальное значение. Наряду с формами Σκλαυηνοί, Στλαυηνοί, Sklaveni, Stlaveni, образованными непосредственно из формы «словене», в латинском и греческом языках имеются краткие формы Σκλάβοι, Σθλάβοι, Sclavi, Stlavi неизвестного происхождения. Вероятно, они возникли под влиянием окончания '-славъ', которое часто встречается в именах собственных. Краткие формы известны уже в VI веке, а начиная с VIII века они очень распространены в письменных документах.

На основании указанных кратких форм (а также русского термина «славяне») происхождение наименования «славяне» еще до начала XIII века стали связывать со словом «слава» и переводить его как «gloriosi», «αἰνετοί». Это толкование удерживалось до XIX века, и известный славянский поэт и археолог Я. Коллар поддержал его своим авторитетом. Другое толкование, не менее древнее, засвидетельствованное уже в начале XIV века, связывает наименование славяне — словене с понятием «слово» и переводит его как «verbosi, sermonales, ὁμογλόττοι».

Это объяснение приняли такие выдающиеся исследователи, как И. Добровский и П. Шафарик. Последний опирался, в частности, на аналогичный факт, а именно, что славяне называли соседний народ, язык которого они не понимали, словом «немцы» (единственное число — «немец», производное от «немъ», «немой»). Хотя эта вторая гипотеза имела большое число сторонников, тем не менее большинство современных лингвистов отвергает ее на том основании, что славянский суффикс '-ěn', '-ěnin', '-janin' всегда указывает на принадлежность к определенной местности и что, следовательно, наименование словенин должно было быть образовано от названия местности (Слово?), названия, которое, к сожалению, нигде не встречается[69].

Итак, происхождение названия славян остается невыясненным. Однако нам известно, что носитель его появляется в начале нашей эры как могущественный народ, расселившийся на огромной территории между Вислой и Десной: «natio populosa per immensa spatia consedit» — писал о нем в VI веке Иордан[70]. В настоящее время известно также, что этот многочисленный народ появился в Европе не в этот период, а жил там издавна в тесном взаимодействии с другими индоевропейскими народами. Ныне это положение признано в науке и не нуждается в доказательстве, как 100 лет тому назад, когда Шафарик писал свои «Древности» с целью доказать главным образом древность славян, в которой сомневались некоторые немцы[71].

Глава IV Дифференциация славян

Сколько бы ни говорили о первоначальном единстве славян, все же они никогда не представляли собой единого целого в полном смысле этого слова. У них, как и у каждой этнической группы, всегда были соматологические[72], культурные[73] и языковые различия. Эти последние известны нам лучше всего, так как язык дает наиболее полный материал, позволяющий проследить начало и дальнейшее развитие дифференциации славян.

Как и повсеместно, на дифференциацию славян воздействовал прежде всего внутренний фактор, под влиянием которого произошли незначительные фонетические, грамматические и лексикологические различия и появились диалекты. Первоначальные различия возросли затем благодаря изоляции и в особенности благодаря тому, что определенные элементы отделились от материнского ствола вследствие переселения и скрещивания с чуждым языком или языками.

Под влиянием этих факторов древнее единство славян — а о таком единстве говорить можно, так как различия внутри него долгое время были незначительными, — распалось, и на заре истории мы видим уже ряд новых образований, сложившихся окончательно в течение последующих столетий, как например: 1) русское, 2) болгарское, 3) сербо-хорватское, 4) словенское, 5) чехо-словацкое, 6) лужицко-сербское, 7) полабско-поморское и 8) польское. Все эти языки являются продолжением материнского языка, на котором когда-то говорили в прикарпатской прародине. Мы не можем точно определить ни времени распада этого единого славянского языка, ни времени начала и самостоятельного существования названных языков и говорящих на них народов. В настоящее время славянская филология допускает, что древнее единство славян существовало, несмотря на начавшийся распад его, еще в течение первых веков нашей эры[74]. И это все, что можно сказать по данному вопросу. Разделение единого языка и становление отдельных славянских языков произошло не сразу, а постепенно. Ход этого процесса, а также взаимное родство народов, говорящих на этих языках, давно являются предметом исследования.

Чешский грамматик Ян Благослав в 1571 году разделил славянские языки на три большие группы: чешскую, словацкую и польско-русскую. Однако впоследствии число групп славянских языков было сведено к двум. Такого деления на две группы придерживались А. Бандури, Й. Фриш, X. Иордан, К. Антон, М. Катанчич, А. Шлецер и др., однако они не опирались на научно обоснованную аргументацию. Только отцу славянской филологии Й. Добровскому принадлежит заслуга научного обоснования теории деления славянских языков. Согласно его концепции, древний общеславянский язык разделился сначала на две ветви — восточную и западную; производными языками от первой ветви являются русский, старославянский, иллирийский (сербский и болгарский), хорватский и словенский. Языками, производными от второй ветви, являются чешский, словацкий, лужицко-сербский и польский.

После Й. Добровского теории разделения славянских языков на две ветви довольно долго придерживались даже такие выдающиеся филологи, как П. Шафарик, Б. Копитар, Ф. Буслаев, И. Гебауер; в 1865 году А. Шлейхер предложил, согласно этому принципу, следующую схему родословной славян[75]:

Однако вскоре вместо деления общеславянского языка на две ветви вновь было принято первоначальное деление на три ветви.

Если не принимать во внимание доктрину Благослава 1571 года, эта идея возникла в России в результате стремления выделить русский язык из остальных языков в качестве самостоятельной ветви. Первым выдвинул и отстаивал теорию разделения языков на три ветви русский ученый А. Востоков, его последователями были М. Максимович, И. Срезневский, В. Григорович, А. Будилович и др. Новая система встретила и за пределами России более широкое признание, чем система Добровского и Шлейхера.

Однако представители сравнительного языкознания выступили против подобной классификации (мы уже упоминали труды И. Шмидта[76]), а также против теорий происхождения славянских языков, и все родословные славян были окончательно отвергнуты. Ограничимся разбором концепции В. Ягича — в настоящее время старейшего представителя славянской филологической школы, — концепции, которая полностью согласуется с данными о древнейшем периоде славянской истории.