Калашников Александрович - Там, за поворотом

• Название: Там, за поворотом
• Автор: Калашников Александрович
• Жанр: Фэнтези

Живёт поживает доисторический мальчик. Ему всего одиннадцать лет, но он очень уважаемый человек, потому что говорит с духами, как считают все, кто с ним знаком. На самом деле - он атеист, просто немного морочит голову соплеменникам. Иначе невозможно объяснить, откуда он столько знает. А дело в том, что в двухлетнем возрасте в разум к нему вселился человек из двадцать первого века, повоевавший в Отечественную и изрядно поработавший. Только ни могучих заводов, ни длинных железных дорог он не построил - лишь керамическое производство наладил толковое в одной из мастерских, да обучил охотников штыковому бою, чтобы им ловчее было отбиваться от чужаков. Но парнишка не унывает - понимает, что без обученных людей в одиночку цивилизацию на ноги не поставишь, поэтому прежде всего нужно организовать школу. И понять, что отправлять туда своих детишек кочевые охотники не торопятся.

---

И только после этого я осознал, что именно бродячему сообществу в наибольшей степени присущи важнейшие черты: честность, априорная доброжелательность к незнакомцам, готовность к сотрудничеству и альтруизм. Детские, конечно, качества. Но дающие прекрасные условия для быстрого развития маленькой общины.

Вот теперь я и напрягся, вспоминая методологию самого передового философского учения - диалектического материализма, полагая необходимым приложить её для исследования того, для чего эта наука создавалась - человеческого общества. То есть, нужно было действовать чисто научно. Отбросить эмоции и проанализировать голые факты.

Три формации доступны мне в настоящий момент, если рассматривать их в природном виде, без учёта моего прогрессорского влияния. Бродячие охотники, оседлые охотники, и земледельцы, тоже оседлые, ясное дело. Это я имею ввиду праттов. И, если с людьми из первых двух сообществ я немало общался, то с последним ознакомился, побеседовав с несколькими учениками, не так давно к нам прибывшими. Конечно, не все детали таким способом выяснишь, но отношение к женщинам, собственности и предрасположенность к действиям, не дающим очевидного выигрыша в обозримой перспективе, выявить не слишком трудно, выслушивая ответы на вопросы об обычаях и традициях.

Так вот. В праттском сообществе женщины - ценный ресурс. И признаков матриархата в отношении к ним я не обнаружил. Скорее, это важнейший вид домашней утвари, принадлежащей мужчине, как и дом, и огород, и участок поля. Во всяком случае брачные традиции наводят именно на такие мысли.

У оседлых охотников эта тенденция выражена слабее, хотя случаи выдачи девушек замуж по выбору родителей отмечаются достаточно часто. А количество жён, как и размер дома, служат признаком статуса.

Зато у бродячих мужчина и женщина воссоединяются когда и как захотят и остаются вместе только до тех пор, пока им это нужно. Чаще всего - на всю жизнь. Но уход мужчины из семьи не оставляет женщину обречённой на гибель, потому что она - член рода, где имеет и крышу над головой, и пищу из общего котла, и детки её этому самому роду нужны. Надо признаться, что уход мужчины, чаще всего, связан с его гибелью, потому что, случись у него новая любовь, обычно это означает появление второй жены. Или третьей.

Вот каким образом налажена у бродячих семейная жизнь. Как будто нарочно всё заточено под то, чтобы детки рождались и вырастали. Чтобы женщины не боялись беременеть, опасаясь остаться без средств к существованию. В понимании меня, когда я только тут появился, это были дикость и разврат. Теперь же, подумав и присмотревшись, я подметил и глубокую целесообразность сложившейся системы. Да, сноха считается принадлежащей и брату мужа, и его отцу, да и деду, коли тот ещё жив. Но эта принадлежность не обязательно связана с близостью, потому что женщина запросто и благоверному может отказать, если не в настроении. Это больше связано с совместным ведением родового хозяйства, чем с деторождением. Часть технологии выживания при постоянном риске гибели добытчика.

Имущество рода слабовато привязано к отдельным владельцам. Даже одежда меняет хозяина в зависимости от обстоятельств, не говоря об утвари, которой пользуются все, не задумываясь о том, чьими трудами она тут появилась. Главное же, для моих рассуждений то, что внутри рода понятие меркантильности не формируется, а паразитизм давится старшим родичем со страшной силой. Вплоть до изгнания. Лодыри, дармоеды или неслухи - кому же они надобны?!

Вот за эту мысль я и зацепился, потому что вся история цивилизации, это и есть развитие и совершенствование паразитизма. Не знаю точно, в какой последовательности это возникало, но и жрецы, требовавшие жертв богам, и защитники разного рода, требовавшие дани за крышевание, и откровенные воры или грабители - это всё имеется и сейчас, в дремучей глубине веков, куда занесла меня нелёгкая. Даже, наверное, жулики есть… хотя, более всего на них похожи именно жрецы.

Так вот. Чем дальше, тем этого паразитизма становилось всё больше и больше, что отмечено и вехами свершений великих завоевателей - самых циничных и наглых паразитов. И совершенствованием религий, стремившихся научные знания упрятать под покрывалом сакрального, дабы искушённо и мудро пудрить мозги народу, объясняя свои запросы волей сверхъестественных существ - собирая пожертвования или церковную десятину. И ещё одним великим жульством стала финансовая система, но её становление оказалось возможным именно благодаря развитию двух первых изначальных форм: шантажа применением силы и откровенного обмана-запугивания.

Естественно, паразитам необходимо было координировать свои действия, поскольку пользовались они результатами труда одной и той же части населения - созидающей. Отсюда и поговорка о том, что плохих людей намного меньше, но они лучше организованы. В моём старом мире церковники, военные и финансисты друг друга поддерживали перед лицом широких народных масс, а сами между собой боролись за власть, стараясь, по возможности, не слишком ярко это проявлять на людях.

Разворчался я что-то. А у меня, между прочим, зреет антипаразитическое решение. В общем виде его смысл - хорошо организовать хороших людей. И, кажется, я не слишком для этого опоздал, сместившись назад по шкале времени. Есть ещё за что побороться, тем более, что уж чего-чего, а влиятельности у меня дофига. Не меньше, чем у директора школы в книжке про мальчика, который выжил. Того самого, что написал большинство законов по которым жило неслабое самодостаточное сообщество, страдавшее от могущественного паразита, которого само же вырастило и вскормило.

***

Итак, основным отличием столь полюбившихся мне кочевых охотников от всех остальных является их бродяжничество. Тот самый летний туризм, напрочь отключающий на четыре тёплых месяца все производства, более-менее, ритмично работающие тоже только четыре месяца, пока лежит снег и трещат морозы. Остальное время нашу зарождающуюся промышленность натурально колбасит. То есть - кто в лес, кто по дрова. Одни уже ушли, вторые ещё не пришли, третьи укладывают вещи… бардак.

Вот с этим-то печальным для любого руководителя явлением и предстоит смириться. Потому что тяготы и лишения кочевой жизни как раз и выковывают те самые характеры, что так мне нравятся. Ведь и в моё время бродяги и скитальцы, лезущие в горы или покоряющие бурные реки, считались романтиками и недотёпами. С точки зрения мира, в котором правили амбициозные и алчные люди, так оно и было. Однако, в мире моей мечты именно им как раз и есть самое подходящее место.

Придя к столь шокирующему выводу, я принялся за анализ сопутствующих явлений. Первое же обстоятельство - высокая смертность среди младенцев поставил меня в тупик. Деток в возрасте до года умирало около четверти мальчиков и приблизительно шестая часть девочек. Позднее возникающий дисбаланс выравнивался за счет того, что немало женщин погибало при родах, особенно при первых. Усилия нашей примитивной медицины помогали слабо. Я даже не уверен, наблюдалась ли положительная тенденция, или это я желаемое принимал за действительное.

Мы иногда справлялись с травмами, глистами, более-менее предупреждали кишечные инфекции и избавляли страдальцев от кожных паразитов. Ну и карантинные меры позволяли подчас не позволить распространиться заразе чересчур обширно. И это всё. Тем не менее, прирост населения отмечался, потому что, повторюсь, рожать женщины не боялись, хотя и частить с этим не спешили. Э-э… разврат, царящий в школе, способствовал распространению элементарных знаний о том, как и удовольствие получить, и не залететь при этом не вовремя. Хотя, ученица, кормящая дитятю прямо на уроке - рядовое явление.

Ну и занятия на данную тему проводились, если уж не кривить душой. Потому что процесс этот парный и от партнёров требует согласованности и взаимопонимания. Не, ну не могу я древним людям привить христианскую мораль, даже не просите. Делаю то, на что способен.

То есть, судя по всему, в этом не нужно ничего изменять, однако имеются некоторые особенности. Люди долин и пратты, уже вошедшие в союз, иные. И те, и другие, в последнее время присылают своих детей в школу. А в то, что сама собой под влиянием окружения изменится психология молодых людей… мой жизненный опыт надеяться на подобное не позволяет. И, поскольку, я тут занимаюсь, в основном, преподаванием, то самым естественным путём к прогрессу, является распространение любых знаний… тех, которые приведут к нужному результату - устраивающему меня варианту доминирующей мотивации. То есть, речь вовсе не о том, как хорошо быть мошенником или защитником слабых, а хочется обосновать подход с несколько с иной стороны, рассматривающей насущные проблемы современности.

С одной стороны получается, что первобытную близость к естеству необходимо сохранять. С другой - организовать общественные отношения таким образом, чтобы люди от этой организованности не шарахались. Тут бы стоило поточнее выяснить, каковы же их интересы.