Андрей Пржездомский - За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

• Название: За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году
• Автор: Андрей Пржездомский
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-6047-0

События, о которых рассказывается в книге, самым серьезным образом повлияли не только на историю нашего государства, но и на жизнь каждого человека, каждой семьи. Произошедшая в августе 1991 года попытка государственного переворота, который, согласно намерениям путчистов, должен был сохранить страну, на самом деле спровоцировала Ельцина и его сторонников на разрушение сложившейся системы власти и ликвидацию КПСС. Достигшее высокого накала противостояние готово было превратиться а полномасштабную гражданскую войну, если бы сотрудники органов безопасности не проявили должной выдержки и самообладания.

Зная о тех событиях не понаслышке, автор повествует о том, как одним росчерком пера чекисты могли быть причислены к врагам демократии и стать изгоями в своей стране, о перипетиях становления новой российской спецслужбы, о встречах с разными людьми, о массовых беспорядках в Душанбе — предвестнике грядущих трагедий, о находке бесценного шедевра человечества — «Библии» Гутенберга, о поступках людей в сложных жизненных ситуациях. В книге приводятся подлинные документы того времени, свидетельства очевидцев — главным образом офицеров органов безопасности, сообщается о многих малоизвестных фактах и обстоятельствах.

Книга рассчитана не широкий круг читателей.

---

Это случилось в воскресенье. Рабочий день близился к концу, и Валера уже стал искать попутных пассажиров, которых мог бы довести в район пятнадцатого таксомоторного парка, в котором он работал. Где-то около Белорусского вокзала он посадил двух слегка подвыпивших парней, один из которых сразу сказал: «Шеф, даю тебе полтинник. Поехали, нам нужна девочка. Когда найдем — забросишь нас на хату. Хоры?» Предложено было много, и Валера сразу согласился, хотя ехать надо было в обратную сторону от Ленинградки. Он только спросил:

— А «хата» где?

— Да недалеко, на Кастанаевской. Знаешь?

— Знаю.

— Ну тогда, шеф, поехали!

Немного покружив по центру столицы, им наконец удалось в районе многоэтажной гостиницы в самом начале улицы Горького подсадить молоденькую девчушку в короткой кожаной юбке. Ее хорошенькое личико было буквально обезображено косметикой — длинные накладные ресницы, пухлые губки, накрашенные ярко-красной губной помадой, румяна, придающие неестественный цвет щекам, какие-то блестки. Всю дорогу, пока они ехали в Фили, она заливалась неестественным смехом, отвечая на грубые шутки и болтовню парней.

Когда они приехали на место и остановились напротив стандартной девятиэтажки на слабо освещенной Кастанаевской улице, Валера уже подумал, что рабочий день закончился, и радостно потирал руки от того, какие удачные пассажиры попались ему в конце смены. Но как только парни с девчонкой вышли из машины, в обе задние двери протиснулись два здоровых мужика, одетых в почти одинаковые черные куртки.

— Э-э, мужики, я…

Валера хотел сказать, что смена у него закончилась и он едет в парк, но не успел. Сзади ему в голову уперлось что-то твердое и холодное, а руки сидевшего позади человека крепко схватили его за плечи.

— Спокойно, парень! Нам надо съездить кое-куда. Не развалишься еще от одной поездки.

Валера понял, что влип, и холодок пробежал у него по спине. В это время передняя дверь раскрылась и рядом с ним на сиденье плюхнулся еще один человек — небрежно одетый мужик в свитере.

— Ладно, ребята, не пугайте человека! Вон, видите, он от страха чуть не наложил в штаны! — И, уже обращаясь к Валере, дружелюбно сказал: — Не бойся, шеф. Мы тебе ничего не сделаем. Просто съездим по делам. А потом отпустим… — Он сделал небольшую, но многозначительную паузу. — Если будешь хорошо себя вести. Понял?

Валера молча кивнул и тронул машину с места. Сначала они поехали в Солнцево. Там во дворе еще незаселенной многоэтажки из стоявшего рядом с вагончиком строителей фургона они перегрузили в багажник Валериного такси четыре пухлых чемодана, а затем отправились в сторону Лосиного Острова. Петляя по темным лесным улицам где-то в районе Перловской и Тайнинской, они наконец остановились неподалеку от железнодорожной станции. Двое в куртках стали выгружать чемоданы из багажника, а мужик в свитере, оставаясь в машине, о чем-то раздумывал, пуская клубы сигаретного дыма. Потом неожиданно протянул руку в сторону Валеры. Защищаясь от возможного удара, тот отпрянул. Мужик же сквозь смех проговорил:

— Ты что, шеф? Да я тебя не трону. Вот тебе за работу.

И только тут Валера разглядел зажатую в руке сотенную бумажку. «Везет же мне сегодня на заработок!» — пронеслось у него в голове.

— Бери, это тебе за работу. Бери, не бойся!

Валера нерешительно протянул руку и хотел взять сотню, но мужик неожиданно отдернул свою руку и засмеялся. Потом как-то небрежно бросил купюру Валере на колени и ледяным голосом проговорил:

— Шеф, ты нас не видел, ничего не помнишь, ничего не знаешь. Понял?

Валера широко раскрытыми глазами смотрел на него. В глазах говорившего он прочел безжалостное презрение и неприкрытую угрозу.

— Понял? А то, падла, смотри, из-под земли достану! — Он повертел перед лицом Валеры каким-то предметом. — Твое дело молчать, а то… — Он поднес предмет к его шее, и Валера с ужасом увидел, что это опасная бритва. — А то чик по шейке — и нету тебя! Понял?

Валера сидел и молчал в каком-то оцепенении, как будто его парализовало и он не может вымолвить ни слова.

Не дождавшись ответа, мужик похлопал Валеру по плечу и сказал напоследок:

— Ну, пока. Бывай!

Валера неподвижно сидел еще минут двадцать. В тиши позднего вечера уже отстучали колеса электрички и поезда дальнего следования, а затем снова опустилась тишина.

Все это пронеслось в памяти Богомолова, пока он ехал мимо поселка гидроэнергетиков. В голове у него шумело, кровь пульсировала в висках, было муторно от выпитой водки, от охвативших его воспоминаний, от чувства безысходности, которое все больше и больше охватывало его. До места встречи с «Нивой» оставалось тридцать четыре километра.

26 февраля 1990 года, день. Таджикистан. Шоссе Душанбе — Ленинабад

Несмотря на удачу, которая сопутствовала Орлову, чувство тревоги и опасности не покидало его. Да, вчера ему удалось оторваться от преследователей, благополучно провести ночь на квартире товарища. Теперь до отлета самолета оставалось несколько часов и нужно было каким-то образом продержаться здесь, избегая всяких неожиданностей, постоянно находясь на виду. «Чем больше людей будет рядом, тем у них будет меньше шансов что-либо сделать со мной», — думал Андрей. Правда, он никак не мог точно сформулировать, кто такие «они» и что конкретно «они» могут с ним сделать.

— Андрей, посмотри, как красиво! — Голос Абдуллоджона вернул Орлова на грешную землю. — Я считаю, что наши горы самые лучшие. Еще в тысяча каком-то году основатель империи Великих Моголов Бабур написал про «Кухистан» — «страну гор». Так называют центр Таджикистана. Кстати, Бабур был правнуком Тимура…

— Того самого Тимура, который разгромил Золотую Орду, а в войне с турками захватил в плен турецкого султана?

— Того самого, — ответил Абдуллоджон и, обращаясь к водителю, сказал:

— Исмат, да не торопись ты так! У нас есть время. Поезжай потише!

Водитель сбавил скорость и сразу мимо машины, обгоняя ее на повороте, пронесся милицейский уазик.

— Лихо ездит! Как его шеф!

— Министр внутренних дел? — спросил Орлов.

— Да, Мамадаёз Навжуванов. Кстати, ты знаешь, что он тоже выходец с юга. Бадахшанец. Как, практически, и все эти… которые выступили тринадцатого.

— Ты хочешь сказать, Абдуллоджон, что все это было столкновением «южан» и «северян»?

— В общем-то, да! То, что между ленинабадцами, ну «северянами» то есть, и таджиками из Куляба, Гарма и Бадахшана всегда шла война, пусть даже скрытая, — это известно всем…

— Погоди, Аблуллоджон. Ты, по-моему, упрощаешь. То, что все ключевые посты у вас занимают уроженцы Ленинабада — это ясно. Вот даже в Комитет не очень-то принимают горных таджиков! Так ведь?

— Так!

— Но объяснять все родоплеменными противоречиями… Все гораздо глубже. Вот я пообщался с разными людьми. Ты знаешь! И у меня картинка-то получается несколько другая. Совсем не та, которую рисуют Латифи или Махкамов.

— Ну и какая, интересно? Выступление мафии? Демократы против коммунистического режима?

— Отчасти да! Но кроме того, душанбинские события — очень тревожный симптом. В СССР поднимает голову исламский фундаментализм. Идея очистить ислам и вернуться к истокам мусульманской веры ведет к одному — созданию исламского государства, то есть не только к превращению Таджикистана в самостоятельное государство, но и к созданию антиславянского, антирусского исламского государства…

— Ну, это ты, Андрей, сгущаешь!

— Ничего не сгущаю! Посмотри внимательно на карту и увидишь! Только на территории России проживает свыше двадцати миллионов мусульман. Это в два раза больше, чем количество русских, живущих в Средней Азии! Исламизация, вторгающаяся в СССР из Ирана и Саудовской Аравии, охватит не только Таджикистан, Узбекистан, Киргизию, Азербайджан… Он, как кинжалом, «прошьет» Россию через Татарию, Башкирию, Калмыкию, Чечено-Ингушетию, Дагестан… И тогда…

Водитель что-то сказал скороговоркой на таджикском языке. Абдуллоджон односложно ответил ему, и они оба рассмеялись. Этот смех буквально резанул Андрея по ушам. Он очень не любил, когда при нем говорили на языке, который он не понимал.

Абдуллоджон, заметив резкое изменение в настроении гостя, почувствовал оплошность и сразу попытался сгладить ее:

— Да Исмат говорит, что по-турецки «теджик» означает «перс». Это он к тому, что ты вспомнил об Иране…

— А что это там такое? — спросил Орлов, указывая на бетонную стенку вдоль дороги, как будто не слышал пояснения Абдуллоджона.

— Это против селей. Защитные сооружения. Их тут много построено.

Орлов молча рассматривал в окно Варзобское ущелье, белоснежные пики Фанских гор. Абдуллоджон несколько раз пытался заговорить, но разговор почему-то не клеился. Дорога, извивающаяся вдоль рельефа горного склона, заметно снижалась в ту сторону, куда мчала их бежевая «Нива». Езды до Душанбе оставалось не более сорока пяти минут.