Бетти Лаймен-Рисивер - Рай милостью Божией. Изгнание

• Название: Рай милостью Божией. Изгнание
• Автор: Бетти Лаймен-Рисивер
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7721-0061-5

Северо-восток Америки, 1770-е годы… По пути, проторенному норманнами восемь веков назад, сюда давно уже пришли англичане. Но не везде еще утвердились белые хозяева земли диких краснокожих племен, и каждая пядь ее таит настолько серьезную, просто смертельную опасность для переселенцев, что указ английского короля запрещает им переходить Аллеганы, за которыми начинается индейская земля Кен-ту-ке.

Но разве можно остановить бег истории, разве можно заставить безумных смельчаков, упивающихся воздухом этого дикого и прекрасного края нетронутых земель, отступить на полпути к мечте стать владельцами участков райского сада?

Среди этих смельчаков — и семья юной прелестницы с фиалковыми глазами, Китти Джентри, и ее троюродный кузен Роман — воплощенные сила, мужество, благородство; и неотразимый красавец, девичий сердцеед и женский обольститель Каллен Клеборн… История их сложных отношений и выковала тот особый дух свободолюбия, жизнестойкости, всетерпимости и романтического прагматизма, что заключен теперь в двух словах: «стопроцентный американец»…

---

Младенец Шериллов постоянно плакал, ужасно донимали насекомые и из-за постоянной сырости под ногами Роман заставлял их тщательно мыть и сушить ноги на ночь, чтобы избежать болезненных «обувных ожогов» — этого бича всех охотников, положу бродящих по воде. Преодолев границы тростниковой страны, они наконец добрались до самого сердца Кентукки: холмы мягко переходили друг в друга плавными волнами, а леса были густыми, с пышной зеленой растительностью. Толстые деревья мачтами уходили в небо на десятки метров.

— Нет, вы только посмотрите… — восхищенно прошептал Джозеф, впервые увидев нетоптаный луг, на котором щедро рос клевер по колено.

Роберт Шерилл жадно любовался богатыми, дивно пахнущими травами, разрывая пальцами жирную землю и не стыдясь навернувшихся на глаза слез.

На протяжении следующих двух дней Китти, разглядывая проплывающий мимо пейзаж, думала, что ей еще не приходилось путешествовать по такой красивой стране. Ее мягкие очертания поднимались и опускались словно изгибы прекрасного женского тела, а пышная сочная трава уступала место густым рощицам из орехового дерева пекан, кленов, вишни и ясеней. На склонах холмов росли темно-зеленые кедры, и повсюду, куда ни падал взгляд, она видела буйно расцветающую желтую иву, боярышник и дикий лен. Она часто слышала о том, что индейцы использовали эти территории для охоты, но они казались ей такими совершенными, такими нетронуто-первозданными, что трудно было даже представить себе, что кто-то уже побывал здесь до них.

Здесь водилось так много дичи, что путешественники даже позволяли себе выбирать, что приготовить на ужин.

В лесах было видимо-невидимо оленей, медведей, сумчатых крыс, кроликов и индеек, целых выводков куропаток, которые пугали их, выпархивая из-под ног с шумным хлопаньем крыльев. Иногда им попадались массивные, покрытые грубой свалявшейся шерстью буйволы. Они бесстрашно щипали траву, а рядом с ними резвились телята.

К середине второго дня они вышли к источнику, бьющему со склона горы. Путешественники упросили Романа разбить здесь лагерь. Мужчины тут же отправились в ближайший лес на охоту, а женщины занялись стиркой давно нуждавшейся в этом одежды. Они пропировали весь вечер, поглощая большие куски зажаренной с диким луком индейки и последние остатки захваченной с собой еще из дому картошки. Роман, казалось, расслабился, и у него даже появился вкус к разговорам. Если они поторопятся, утверждал он, то доберутся до Бунсборо через недельку.

В ту ночь Китти проснулась от нескончаемого плача младенца Шериллов. К тому же к ней постоянно заглядывали женщины постарше и тут же тихо удалялись. Когда приступы плача прерывались, ребенок лежал неподвижно и глаза его лихорадочно блестели.

На рассвете Амелия послала Китти с Фэй поискать каких-нибудь трав, которые могли бы облегчить состояние ребенка.

— Может, вам удастся найти цветы пурпурного костоправа или кустики дикой малины, — сказала она. — Принесите мне ее листья, если повезет. И, пожалуйста, не уходите далеко! — бросила она вдогонку.

И Китти, и ее сестра не раз помогали матери в сборе целебных трав, и теперь они старательно разыскивали знакомые растения. Однажды Китти заметила среди деревьев Романа, и сразу поняла, что он следит за ними. Не найдя ничего, они с пустыми руками вернулись в лагерь.

Младенец Шериллов все еще чуть слышно плакал, несмотря на все хлопоты матери, пытавшейся его успокоить. Но Элви Портер готовила чай с каким-то желтоватым корнем, который она обнаружила в своих вещах.

— Позвольте мне сменить вас, — попросила Амелия, прикоснувшись рукой к плечу Келли, но озабоченная мать отрицательно покачала головой. Она не отрывала взгляда от больного ребенка.

Роберт зашел в хижину, беспомощно взглянул на сына, но сразу же вышел, направляясь к группе мужчин, устроившихся неподалеку под деревьями. У них тоже был беспомощный и тревожный вид — все они считали, что болезнями сподручнее заниматься женщинам.

— Скорее всего это летняя простуда, — успокаивала Келли Амелия. — Моя старшая дочь Абигайл болела ей, когда была не больше вашего сынка. От этого нет лучшего средства, чем чай с золотым корнем.

— Да, только заварите его покрепче, — согласилась с ней Элизабет Кэллоувэй.

Когда чай был готов, они вылили несколько чайных ложечек ребенку в рот. Вскоре он впал в беспокойный сон, а женщины попытались заставить и Келли прилечь немного отдохнуть. Но она ответила, что все равно не заснет.

Остатки от индейки и картошки женщины положили в железную кастрюлю. Добавив туда немного воды, они поставили ее на медленный огонь, чтобы к утру приготовить вкусную густую похлебку. Из кастрюли все еще шел соблазнительный запах ароматного лука и хорошо прожаренного мяса, и все девушки накладывали себе в тарелки полновесные порции. За столом не было только Китти с Фэй — они снова отправились на поиски лекарственных трав.

Когда они вернулись, Роман сидел, прислонившись спиной к стволу громадного старого дуба, и с его позиции ему была отлично видна вся необозримая ширь этой новой для него страны, отдельные рощицы зеленых деревьев, окаймлявших территорию их лагеря.

Китти заметила, что Роман сидит в стороне от других мужчин и еще не ел, порывисто схватила деревянную тарелку, налила в нее похлебки и, добавив к блюду большой ломоть маисовой лепешки, протянула ему. Потом налила в жестяную чашку обжигающий кофе.

Он удивленно поднял на нее глаза.

— Благодарю вас, Китти Джентри, — сказал он, беря из ее рук тарелку и неспешно принимаясь за еду.

Она медлила, не отходя от него.

— Почему вы меня так называете?

Роман проглотил кусок.

— Как?

Девушка засмеялась.

— Китти Джентри. Родственник не должен быть таким чопорным. Достаточно одного имени.

На его лице вновь появилась обычная полуулыбка.

— Хорошо. Пусть будет просто Китти.

— Можно мне присесть? — От собственной смелости она зарделась.

— Пожалуйста. — Он торопливо подвинулся, и Китти высмотрела удобное местечко в густой траве рядом с ним.

Девушка помнила, что волосы у нее впервые за две недели чистые — она вымыла их в ручье. И хотя одежда ее полиняла, она тоже была чистой и хорошо облегала фигуру, подчеркивая небольшие девичьи груди и стройную талию. Руки Китти были обнажены почти до самых плеч.

— Мне кажется, я как следует не отблагодарила вас за то, что вы спасли мне жизнь, — начала она, чувствуя робость от того, что находится так близко от него. Юная путешественница вспоминала, как прижималась к его телу, к промокшей до нитки одежде, как чувствовала, обнимая его за шею, мужское тепло. — Теперь я хочу исправить свою оплошность.

Он чуть заметным наклоном головы принял ее извинения, не отрываясь от трапезы.

— Присси сказала мне, что Фландерс вызвался вытащить меня, — заметила она, сознавая против своей воли, как он ее раздражает своей невозмутимостью.

— Это не входит в обязанности Фландерса, зато входит в мои, — ответил он.

— Конечно… — промямлила она, чувствуя, что оказалась в глуповатом положении.

Они немного помолчали, и в это время Роман насыщался с присущим ему отменным аппетитом.

— Знаете, — наконец отважилась Китти, — я совсем не вспомнила вас, когда вы вернулись из Виргинии. Но мне кажется, я хорошо помню вашего отца.

У нее сохранились смутные воспоминания о высоком человеке с такими же рыжими волосами, как у Романа.

— А я вас помню, — сказал Роман.

— В самом деле?

Он медленно кивнул.

— Вы и тогда были такой крошкой — с…

Китти ждала не перебивая.

— …с глазами цвета лесных фиалок. — Ей показалось, что его в эту минуту охватило легкое волнение, но он тут же принял свой обычный безразлично-спокойный вид. — Вам ведь было совсем мало лет, когда вы уехали из графства Калпепер, правда?

— Шесть… только шесть, — запинаясь ответила она.

Роман отпил глоток дымящегося кофе.

— А я тогда уехал к Дэниэлу и Ребекке.

— Почему? — спросила Китти, немного придя в себя и проявляя искренний интерес ко всему связанному с ним.

Он провел пальцем по краю чашки.

— По-моему, меня звала к себе дикая, необузданная природа. Папа говорил, что я напоминал ему Дэниэла: он с ним встречался за несколько лет до этого во время войны с французами. Мой отец служил в виргинской территориальной полиции, а Дэниэл, которому в то время было не больше двадцати, — возничим в войсках.

— Они подружились?

Роман кивнул.

— Когда мне исполнилось двенадцать, отец позволил мне пожить с Бунами в их доме на реке Ядкин: надеялся, что я поумнею от такой жизни и откажусь от своих планов.

— Но этого не произошло?

— Думаю, нет, — сказал он со странным выражением лица. — Но я вернулся, когда мне исполнилось шестнадцать, и делал то, что требовал от меня отец… Правда, лишь какое-то время.