Фиона Уолкер - Среди самцов

• Название: Среди самцов
• Автор: Фиона Уолкер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03681-4

Одетта Филдинг решает бросить престижную работу и начать новое дело — открыть модный Клуб-ресторан. Но ее ждет разочарование: ее компаньон и любовник Калум Форрестер разоряет ее, продает ее клуб и покупает себе загородный ресторан в Суссексе. Страдающая от несчастной любви, полностью разоренная Одетта вынуждена наняться шофером к стареющей рок-звезде и волею судьбы тоже оказывается в Суссексе. Здесь она вновь попадает под пристальное внимание злодея Калума, более того, за ней начинает ухаживать ее приятель Джимми Сильвиан. Но Одетта больше не попадается на ту же удочку! Хватит с нее мужчин и их предательства! И все же… когда женщины следовали своим же собственным благим намерениям?

---

Одетта кивнула и закрыла глаза. Не прошло и секунды, как она уже крепко спала.

56

Феба сдержала слово: разбудила Одетту и принесла ей кружку с неким золотисто-коричневым напитком. Увы, за окном было уже утро следующего дня, а в кружке плескался не коньяк, а самый обыкновенный чай.

— Джимми уже уехал на работу, — сообщила Феба, ставя кружку с чаем на тумбочку рядом с кроватью Одетты.

Одетта потерла покрасневшие, воспаленные глаза, поняла, что забыла не только раздеться, но и вынуть линзы, и обвела удивленным взглядом незнакомую комнату, в которой провела ночь. Через минуту она, правда, вспомнила, что это гостевая.

Одетта посмотрела на часы, которые показывали начало седьмого, и спросила:

— А ты-то чего поднялась в такую рань?

— Голова с похмелья болит. — Феба закатила к потолку глаза и потерла виски. — Пока вы вчера храпели, мы втроем добрались до винного погреба Джимми и порядком его опустошили. Так что, когда проснется Феликс, мы с ним первым делом опохмелимся, а потом начнем обсуждать свою будущую жизнь в Йоркшире.

— Стало быть, вы и в самом деле собрались туда переезжать?

Феба кивнула:

— Я-то давно к этому готова, а вот Феликса пришлось уговаривать. Зато теперь ему просто не терпится взглянуть на йоркширские коттеджи. Мы отправляемся туда завтра же.

Феба говорила очень тихо, и это не могло не вызвать у Одетты недоумения.

— У тебя что — горло болит?

Феба покачала головой и прошептала:

— Феликс и Мунго спят, а стены здесь как из картона. Все слышно.

Одетта прислушалась. Из соседней комнаты и в самом деле доносилось какое-то бормотание.

— Это Мунго. Он часто разговаривает во сне. Кстати, хочу с тобой о нем поговорить — пока он не проснулся и не ушел на работу. Дело в том, что он не может жить в Йоркшире. Это слишком далеко, а работать в Фермонсо ему нравится. Вот я и подумала…

— Подумала, что он может пожить здесь? — закончила за нее фразу Одетта. Мысль о том, что Мунго по ночам будет находиться неподалеку, показалась ей не слишком вдохновляющей.

Феба кивнула.

— Между прочим, он — парень веселый и, как выяснилось, отличный повар. Так что совместное существование с ним будет вам не в тягость.

Одетта неопределенно пожала плечами.

— Это не мой дом. Так что тебе следует прежде всего поговорить с Джимми.

— А может быть, ты с ним поговоришь?

Одетта неожиданно почувствовала жалость к бедняге Мунго. Они с Фебой решали сейчас его судьбу, а он об этом даже не догадывался.

— Мунго хочет жить с вами, — сказала она. — Пару недель назад, когда дом пустовал, я предложила ему сюда перебраться, но он отказался.

— Это потому, что он не терпит одиночества. Но с тобой и Джимми он будет чувствовать себя вполне комфортно.

Одетта вовсе не была в этом уверена. К тому же ей не понравилось, что Феба разговаривает с ней, как с будущей родственницей.

— Мунго не щенок, Фредди. Его нельзя подарить или отдать добрым людям в связи с отъездом хозяев.

— Я все это отлично понимаю, Одди, — кивнула Феба. — Но дело в том, что Мунго уже сделал выбор. Он решил остаться на ферме с вами и сам вчера мне об этом сказал.

На закате Джимми заехал в Фермонсо-холл, чтобы забрать Одетту с работы. На нем был тот же самый костюм, что и вчера, но на этот раз от его одежды воняло по-настоящему.

— Весь день копался в гнилых овощах, — объяснил Джимми причину неприятного запаха. — Напала на растения какая-то болезнь. Мы так холили растения — чуть ли не в резиновых перчатках работали, а теперь все гниет на корню. А до открытия «Дворца чревоугодия» осталась какая-нибудь неделя. Что теперь делать — ума не приложу.

У Одетты тоже выдался непростой день. Вспыхнувший в кабинете пожар уничтожил многие важные документы и файлы, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы восстанавить хотя бы их часть. Но Одетта не хотела сегодня думать о грустном. Уже одно то, что она видела Джимми, заставляло ее голову кружиться от счастья. Он был ей мил даже с проступившей на щеках двухдневной щетиной и в грязной одежде. Впрочем, по его оживленным, блестящим глазам было нетрудно догадаться, что он рад этой встрече ничуть не меньше, чем Одетта.

— Господи, как же я по тебе соскучился! — воскликнул он, касаясь ее губ легким поцелуем. — Кстати, у тебя есть планы на сегодняшний вечер?

— Нет… — Одетта вздрогнула всем телом, представив себе на мгновение страстные объятия на чистых, накрахмаленных простынях.

— Вот и отлично, — сказал Джимми и зашагал в сторону фермы Сиддалс. — Феликс и Феба пригласили нас на обед в местный паб. Завтра они уезжают в Йоркшир и дают отходную. Хотят, чтобы мы немного развеялись. Ведь вчера мы весь день дрыхли, как сурки, и не принимали участия в общем веселье. До сих пор не могу поверить, что валялся у себя в постели, как бревно, в то время как ты в полном одиночестве спала в гостевой комнате. Как-то это противоестественно, не находишь?

У Одетты от возбуждения стало покалывать кожу, и это продолжалось все время, пока шел обед. От мыслей о сексе с Джимми ее не могли отвлечь ни вкусная еда, ни веселая болтовня за столом.

Когда компания вернулась на ферму, Феба и Феликс, сославшись на то, что завтра им рано вставать, удалились в гостевую комнату. Мунго, однако, ложиться спать не торопился. Налив Джимми и Одетте по большой чашке кофе, щедро сдобренного виски, он принялся болтать обо всем на свете, одновременно делая попытки призвать к порядку собак.

— У вас так заведено, чтобы собаки сидели с хозяевами за столом, что ли? — сварливо спросил он, гипнотизируя взглядом несчастную Уинни, взгромоздившуюся на высокий кухонный табурет. — Это непорядок. В этом доме, как я погляжу, вообще нужно многое менять.

Джимми рассмеялся:

— Если хочешь изменений — действуй. Перенеси для начала свои вещи на второй этаж, а то разбросал их по всему дому. Даже у меня в спальне свалено какое-то твое барахло.

Мунго пообещал забрать из спальни свои вещи, а потом сказал:

— А мне вот спать совсем не хочется. Да разве тут уснешь — здесь, в деревне, так много новых звуков… Вчера, к примеру, я слышал, как ухала сова. Обязательно сегодня дождусь, когда она снова начнет ухать.

Одетта скисла. Мысль о том, что младший брат Джимми будет вслушиваться в тишину ночи в то самое время, когда они с Джимми будут предаваться любви, подействовала на ее чувственное начало не лучшим образом. Впрочем, стоило ей только представить свою уединенную башню с обшитыми толстыми досками стенами, как кривая ее настроения снова поползла вверх. Допив кофе, она попросила Джимми отвезти ее на ферму к Сид, сославшись на то, что ей нужно забрать некоторые бумаги и диски.

Джимми сразу же согласился, достал ключи от машины, а заодно вынул из кармана висевшей в шкафу рабочей куртки диск, который он забрал на кухне Фермонсо-холла у Флориана Этуаля.

— Это случайно не твое? — спросил он у Одетты, помахав диском у нее перед носом.

— Все, что принадлежало мне, сгорело во время пожара.

Джимми пожал плечами, сунул диск в карман брюк и, взяв Одетту за руку, свистнул собаке и направился к пикапу. Как всегда, Джимми ехал очень быстро, но на этот раз Одетте казалось, что он тащится как черепаха.

Все начиналось очень хорошо. Едва они очутились на мельнице, как сразу же начали целовать и ласкать друг друга. Потом, постепенно избавляясь от одежды, они легли в постель, и тут Одетта впервые увидела возбужденный член Джимми, который торчал из его расстегнутых брюк, словно украшенный огромным рубином царский скипетр.

— Какой красавец, — пробормотала Одетта, потянувшись к нему рукой.

Джимми тоже смотрел во все глаза на ее обнаженные прелести и словно в трансе повторял:

— Какая же ты у меня красивая, какая же ты у меня красивая, какая ты у меня…

Потом, когда Одетта попыталась разложить все по полочкам и ответить себе на сакраментальный вопрос: кто виноват? — выяснилось, что сделать это не так-то просто. С одной стороны, винить в неудаче, кроме их обоих, казалось бы, особенно было некого, а с другой — можно было предположить, что против них с Джимми ополчилась сама жизнь. Все удивительным образом складывалось так, что они, в буквальном смысле изнывая от желания близости, так и не смогли соединиться.

Прежде всего, когда они лежали в постели и познавали тела друг друга, что называется, на ощупь, на них неожиданно набросилась Уинни и в мгновение ока исцарапала их когтями до крови. Что послужило тому причиной — то ли неуемное желание собаки принять участие в «общей свалке», то ли так называемая «собачья ревность», неизвестно. Конечно, в этом следовало винить прежде всего себя: ей, Одетте, ничего не стоило привязать Уинни внизу и не допускать собаку в спальню, но, поскольку она сделать этого не догадалась, предпочтительнее все-таки было обвинить животное.