Фиона Уолкер - Среди самцов

• Название: Среди самцов
• Автор: Фиона Уолкер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03681-4

Одетта Филдинг решает бросить престижную работу и начать новое дело — открыть модный Клуб-ресторан. Но ее ждет разочарование: ее компаньон и любовник Калум Форрестер разоряет ее, продает ее клуб и покупает себе загородный ресторан в Суссексе. Страдающая от несчастной любви, полностью разоренная Одетта вынуждена наняться шофером к стареющей рок-звезде и волею судьбы тоже оказывается в Суссексе. Здесь она вновь попадает под пристальное внимание злодея Калума, более того, за ней начинает ухаживать ее приятель Джимми Сильвиан. Но Одетта больше не попадается на ту же удочку! Хватит с нее мужчин и их предательства! И все же… когда женщины следовали своим же собственным благим намерениям?

---

— Стало быть, это была ваша последняя встреча? — уточнила Одетта.

Джимми кивнул.

— А потом случилось что-то странное. Он вдруг снова начал мне писать длинные письма. Иногда он иллюстрировал их какими-то безумными карикатурами, а иногда я находил на их страницах стихи или даже поэмы. Я получал его письма регулярно раз в неделю — и так на протяжении пяти лет. Когда же очередное письмо от него не пришло, я сразу понял, что он умер. Мунго считает, что письма надо опубликовать — дескать, отец именно этого и добивался. Но Феликс думает иначе. В любом случае в его завещании об этом нет ни слова. Короче, не знаю, как поступить с этим его наследием. Зато знаю другое — если книга выйдет, все жены отца захотят получить часть гонорара, а я не намерен уступать им ни пенни. Они и так уже ведут между собой тяжбы из-за процентов с его изданий. Все, за исключением его первой жены — моей матери.

— Насколько я понимаю, с матерью вы помирились, — сказала Одетта, удачно вплетая в разговор полученную ранее от Джимми информацию. — Вы ведь провели с ней Рождество, не так ли?

— Не скрою, мы пытаемся поладить, — кивнул Джимми. — Правда, мы с ней еще плохо друг друга знаем. Только Мунго, как мне кажется, ее понимает. Бедняга Мунго! Несчастный брак наших родителей травмировал его больше всех нас. Вы можете, конечно, сказать, что первая и главная жертва этого несчастного брака — Феликс. Дескать, отец, как мог, любил меня, мать любила Мунго, и только Феликса не любил никто. Но это не так. У Феликса особый дар привлекать к себе сердца, и его любят абсолютно все, включая полицейских. А вот Мунго этого дара лишен.

— Ну а вы? У вас есть такой дар?

— Меня любила Флоренс. Стало быть, что-то во мне ее привлекло. — Он сделал паузу. — С Флоренс я испытал то, что многим людям не дано испытать никогда.

Одетта вдруг подумала, что Джимми так и не рассказал ей, как он познакомился с Флоренс и как складывались их отношения. Другими словами, историю их любви он из своего повествования изъял полностью. Но Одетта боялась его об этом расспрашивать — уж больно несчастные были у него в этот момент глаза.

Прикончив хорошим глотком свой коктейль, она промокнула губы бумажной салфеткой и сказала:

— Это вы верно заметили. Большинству людей и впрямь не дано этого испытать.

Лицо Джимми неожиданно приобрело холодное, отстраненное выражение.

— И вам тоже. Ведь Калум вас не любит. И, насколько я понял из вашего разговора на свадьбе, родители тоже не больно-то вас любили.

Одетта напряглась, судорожно вспоминая, что дурного о родителях она наговорила Джимми, но так ничего и не вспомнила.

— Если я что-то такое о родителях и сказала, то поступила дурно. Они любят меня, хотя и на свой лад.

— А Калум? Калум вас любит?

— Нет, Калум меня не любит, — тут она невесело рассмеялась. — Если бы любил — сидел бы сейчас здесь вместо вас.

Бывают совпадения такого странного, почти мистического свойства, что случаются в течение жизни всего раз или два. Но все-таки случаются.

Едва она произнесла фразу, в дверь неожиданно позвонили.

27

Меньше всего Калум ожидал застать у Одетты Джимми. Он еще больше удивился, когда Джимми сграбастал его за лацканы пиджака, основательно встряхнул и, глядя ему в глаза, прошипел:

— Еще раз ее обидишь, будешь иметь дело со мной. Понял?

Потом он большими шагами прошел к двери, сорвал с вешалки пальто и, не сказав больше ни слова, ушел в ночь.

Калум одернул пиджак и прошел в гостиную.

Одетта стояла в центре пустой квартиры, слегка покачиваясь на нетвердых уже ногах. Она ничего не ела, а только пила и теперь находилась основательно подшофе. В зыбком свете камина она казалась какой-то особенно красивой и хрупкой, почти не от мира сего.

— Куда это он ушел, хотела бы я знать? — спросила она заплетающимся языком, сделав шажок в сторону, чтобы сохранить равновесие.

Хотя стычка с Джимми потрясла Калума в буквальном, а не переносном смысле, он не мог не заметить, что его компаньонка крепко накачалась спиртным.

— Сегодня он мне заявил, что у него появилось стойкое желание как можно больше времени проводить с семьей, — сказал Калум, поставив на мраморный выступ, на котором раньше располагался телефон, свой черный кейс.

— Ты похож на агента похоронной конторы или разъездного торговца, — хихикнула Одетта, намекая на его черный костюм и кейс. — Так что не вздумай сказать, будто пришел для того, чтобы купить по сходной цене мою душу. На черта ты явно не тянешь.

Калум проигнорировал ее язвительное замечание, подошел к камину и, увидев стоявшую на полу бутылку виски, поднял ее, убедился, что она пуста, и поставил на место.

Одетта, наблюдавшая за его манипуляциями, пробормотала:

— На кухне еще есть.

Калум включил на кухне свет. Загорелись галогеновые лампы, осветив выстроившиеся на подоконнике и на полу разнокалиберные бутылки с яркими этикетками. Калум с минуту подумал и выбрал виски для себя и персиковый шнапс для Одетты.

— Честно говоря, на такое количество посетителей я не рассчитывала, — сказала Одетта. — Но так всегда бывает, когда задумаешь провести вечерок в уединении, гости являются словно по волшебству.

— Думаю, нам пришло время серьезно поговорить, — сказал Калум, возвращаясь с бутылками и стаканами к камину.

— Поговорить? — повторила Одетта, резко к нему поворачиваясь и едва при этом не падая. — Черт бы тебя побрал, Калум! Ты меня разорил, а теперь явился ко мне, чтобы об этом поболтать? Вот это номер!

Хотя она отказалась идти на вечер к Лидии, где было много гостей, света и шампанского, вечер у нее все-таки состоялся. Да такой, какого она себе и представить не могла. Жаль только, что на ней не было соответствующего случаю платья, а на лице — макияжа.

— В принципе, мне при твоем появлении следовало схватить какой-нибудь тяжелый предмет и огреть тебя по голове. Но я, увы, не могу этого сделать. Во-первых, это дурной тон, а во-вторых, у меня по твоей милости вообще ничего не осталось — ни тяжелых предметов, ни легких. Нет, в самом деле, неужели ты не понимаешь, что со мной сделал?

— Понимаю, и приехал к тебе, чтобы предложить решение, которое должно устроить нас обоих. Мне эта ситуация нравится ничуть не больше, чем тебе.

— Как ты мог в таком случае допустить, чтобы это случилось? — воскликнула Одетта.

— Так уж вышло, — хрипло рассмеялся Калум. — А все потому, что ты, сестренка, засела у меня под кожей.

— Что значит — «засела у тебя под кожей»? — удивленно спросила Одетта.

— Это значит, ты меня достала! Ты же в меня влюблена, верно? — Он снова засмеялся хриплым, каким-то каркающим смехом. — А в меня влюбляются только душевно травмированные, битые жизнью люди. Потому что им нечего терять. Так что зря ты, Одетта, в меня влюбилась. Ты заслуживаешь лучшей участи. Любовь сплошь состоит из боли и слез и приносит одни страдания. Это не говоря уже о том, что она приносит страдания окружающим, которых влюбленный человек, стремясь к объекту своей страсти, обыкновенно не замечает и походя втаптывает в грязь. — Достав из стоявшей в углу коробки (книжные полки тоже были проданы) любовный роман «Пылающие сердца», Калум с брезгливой ухмылкой повертел его в руках и спросил: — Неужели, Одетта, мы с тобой эти самые «Пылающие сердца»? Ты так представляешь наши отношения?

Одетта покраснела.

— Я не говорила, что люблю тебя, Калум. Ни разу.

— Какая разница? — бросил Калум. — Ведь это факт.

— Даже если и так? Я в любом случае не заслужила того, что ты со мной сотворил.

— Нет, заслужила! — заорал вдруг Калум, швырнув книгу об стену. — Ты не вовремя вылезла, чтобы заявить о себе. Неужели не понимаешь?

Одетта не знала, что и сказать. Она никогда еще не видела Калума в таком гневе и испугалась. Ей казалось, что он в любую минуту может на нее наброситься. Поэтому, когда он сделал шаг в ее сторону, она отпрянула и прижалась к стене. Он, однако, даже на нее не взглянул. Подскочил к другому ящику и вытащил из него очередной любовный роман.

— «Презренная женщина»! — громко прочитал он название. — Как это верно. Вы, бабы, только презрения и заслуживаете. Вечно ноете, распускаете сопли. Но где ваш гнев, я вас спрашиваю? Скажи, Одетта, где твой боевой пыл, твоя звериная злоба?

— Я тебе еще покажу свои клыки. Вот выберусь из этой клетки — и такое тебе устрою, что мало не покажется! — Неожиданно Одетта успокоилась. Ну, почти успокоилась. Ярость, которую демонстрировал сейчас Калум, была скорее свидетельством его слабости, нежели силы, и она поняла, что сможет с ним совладать. Она уже его не боялась. Как говорится, «лающая собака не кусает». — Кроме того, какой смысл тебя убивать? Сначала надо узнать, зачем ты затеял всю эту возню. В этих романах, — тут Одетта ткнула пальцем в набитые книгами картонные ящики, — героини поступают именно таким образом. Сначала выведывают планы и секреты врага, а потом сталкивают его машину в пропасть.