Фиона Уолкер - Среди самцов

• Название: Среди самцов
• Автор: Фиона Уолкер
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03681-4

Одетта Филдинг решает бросить престижную работу и начать новое дело — открыть модный Клуб-ресторан. Но ее ждет разочарование: ее компаньон и любовник Калум Форрестер разоряет ее, продает ее клуб и покупает себе загородный ресторан в Суссексе. Страдающая от несчастной любви, полностью разоренная Одетта вынуждена наняться шофером к стареющей рок-звезде и волею судьбы тоже оказывается в Суссексе. Здесь она вновь попадает под пристальное внимание злодея Калума, более того, за ней начинает ухаживать ее приятель Джимми Сильвиан. Но Одетта больше не попадается на ту же удочку! Хватит с нее мужчин и их предательства! И все же… когда женщины следовали своим же собственным благим намерениям?

---

Потом Одетта подумала, что такого рода теоретизирование хорошо для работы, но дома, когда ты один на один со своими желаниями, бороться с соблазном наесться под завязку значительно труднее. Вздохнув, она взяла с почти пустой полки холодильника одинокую коробочку с колобком из прессованного сухого риса и вернулась в гостиную. Усевшись на диван, она, прежде чем приступить к своей более чем скромной трапезе, окинула взглядом столик, на котором лежали красочные приглашения на свадьбу. Их было три. Первое, выдержанное в традиционном духе — из кремового картона с золотыми виньетками, она получила от Вирджинии и Энтони Ситтон — родителей Саскии. Второе ей прислали Эльза и Йен. Это приглашение было снабжено CD-диском розового цвета, на котором были записаны свадебные песнопения «Весенние колокола» и «Мы идем в церковь». Третье приглашение, поскромнее, содержало наряду с напечатанным типографским способом текстом несколько строк, вписанных от руки аккуратным, округлым почерком. Из открытки явствовало, что кузина Мелани приглашает кузину Одетту на свое бракосочетание «со старым дружком Дином».

Все эти три чрезвычайно отличавшихся друг от друга приглашения содержали тем не менее одну стандартную фразу — предлагали Одетте явиться на торжество с «другом». Эта фраза вызвала у Одетты такое раздражение, что она, так и не доев колобок, закрыла коробочку и, поднявшись с дивана, направилась к тренажерам.

Обрекая свою плоть на страдания, она надеялась избавиться от неприятных мыслей, но это ей не удалось. Вновь и вновь она думала о том, что купила и обставила эту квартиру не только для себя, но и для Него. Годы и годы она ждала Его появления, нисколько не сомневаясь, что в один прекрасный день Он к ней явится. Когда же вставал вопрос, почему Он тянет с появлением, она говорила себе, что Он ждет. Ждет, когда она закончит отделывать и обставлять квартиру, когда добьется успехов в своей деятельности, когда наконец доведет упражнениями свое тело до совершенства.

Сейчас, когда ее квартира была обставлена и отделана, а карьера находилась на подъеме, Одетте, казалось бы, оставалось только открыть дверь и впустить Его в свое гнездышко. Но Он почему-то все не шел, и Одетта стала подумывать, что Он на долгом пути к ней заблудился, нашел себе другую и она никогда уже Его не увидит…

Более всего на свете Одетта опасалась зависимости от мужчин и вкусной, сытной еды. Она дожила до тридцати лет, стараясь свести контакты с этими пугавшими ее реалиями окружающего мира до минимума. Но теперь, когда ей перевалило за тридцать, она поняла, что для того, чтобы справиться с этими двумя фобиями, нужно не голову в песок прятать, а преодолеть их, вступив с ними в поединок с открытым забралом. Собственно, первые шаги в этом направлении уже были сделаны. Сейчас она строила ресторан в компании с человеком, за которого надеялась в один прекрасный день выйти замуж. Вступив же в брак, то есть затребовав главное блюдо из того меню, что предлагала ей судьба, можно было — чуть позже — дать себе послабление и в смысле пищи телесной. У Одетты, чтобы начать новую жизнь, все уже было готово. Другими словами, стол был накрыт, и оставалось только, дождавшись удобного момента, щелкнуть пальцами и крикнуть судьбе: «Подавай!»

Увы, хотя она неоднократно приглашала Калума к себе, он так и не удосужился ее посетить. Ссылался на занятость, на нездоровье, присылал сообщения по факсу, что вынужден срочно уехать по делу, подолгу пропадал неизвестно где и не звонил.

Одетта, несмотря ни на что, очень хотела, чтобы он увидел ее квартиру, посмотрел, как она живет. На тот случай, если он все-таки явится, она держала в своем почти пустом холодильнике упаковку пива «Перони», несколько банок фасоли в томатном соусе фирмы «Хейнц» и пиццу с колбасой — все, что он любил и поглощал в огромных количествах.

Но Калум, как уже было сказано, до сих пор ее гнездышка не видел, никакого интереса к ней не проявлял, и Одетта чувствовала себя вычеркнутой из его жизни.

3

В понедельник во второй половине дня у Одетты сели батарейки в мобильнике. Одетте казалось, что у нее внутри тоже сели какие-то батарейки и она с радостью подзарядилась бы от сети, если бы такое было возможно. Поскольку ей было необходимо дозвониться до Калума, она отправилась на поиски своей помощницы и обнаружила ее в помпезном туалете среди колонн в стиле барокко, которые установили по настоянию главного дизайнера Мориса Ллойд-Брюстера.

— У тебя мобильник работает? Я забыла вчера подзарядить свой, — обратилась Одетта к Саскии. Всю ночь она думала, где достать злополучные пятьдесят тысяч фунтов, и ей было не до мобильника.

Саския покачала головой:

— Мой сегодня забрал Стэн. А зачем тебе мобильник? Собираешься устроить Байрону выволочку за обивку? — Саския указала на громоздившиеся чуть ли не до потолка рулоны пурпурного бархата.

Байроном они прозвали красавчика Мориса Ллойд-Брюстера. Поначалу Одетте казалось, что контролировать этого мечтательного, словно не от мира сего, парня будет нетрудно — как-никак она ему платила. Теперь, однако, платить стало нечем, а вместе с деньгами исчезло и моральное право указывать ему, что и как делать.

— Думаю, он подался в Варвикшир. Там сносят дома конца прошлого века, и есть шанс заполучить по дешевке подлинное сантехническое оборудование той эпохи. Современное его, видите ли, не устраивает, — хихикнула Саския и ткнула пальцем в стоявшие у стены рядами мраморные унитазы, затянутые прозрачной упаковочной пленкой.

— Ладно, разберемся, — сжав зубы, процедила Одетта. Вылетев, как пуля, в фойе, она потребовала у бригадира строителей начать установку сантехники немедленно, не дожидаясь возвращения Мориса.

— Никак невозможно, — сказал Эррол, заправлявший на стройке всем и вся. — Это работа Гэрри и Нева, а они уехали в Хэмпстед. Там на Бишопс-авеню строится новый мюзик-холл, где надо срочно установить пятнадцать биде. Мы, детка, можем пока только навесить дверцы на кабинки. Этот пижон Морис привез и сгрузил их в пятницу. Нам их навесить — раз плюнуть.

Одетта посмотрела на сложенные в штабеля белые с золотыми виньетками, будто только что из борделя на Диком Западе, двери и покачала головой.

— Нет уж, приятель. С дверьми придется повременить. Сначала сантехника. А ты с ребятами лучше сходи и приберись пока в баре. Не могу отделаться от ощущения, что в уикенд киношники снимали там потасовку с участием Чака Норриса и Джорджа Сигала.

Одетте пришлось идти звонить в телефонную будку на Эссекс-Роуд. В будке расположилась какая-то девушка азиатского происхождения, и Одетте пришлось ждать. Азиатка уходить не торопилась и с воодушевлением толковала о чем-то со своим абонентом.

От нечего делать Одетта занялась наблюдениями. Эссекс-роуд была довольно-таки грязной улицей, по которой шли совсем не респектабельного вида люди. По обеим сторонам улицы в нижних этажах домов располагались многочисленные пабы, бары и рестораны, которые, судя по их отнюдь не процветающему виду, держались на плаву в этом районе только с большим трудом. Одетта подумала о том, что «РО», ее детище и отрада, тоже располагается в этом районе, и впервые задалась вопросом: сможет ли ее предприятие здесь выжить? Ответ напрашивался неутешительный, и это до такой степени ее расстроило, что у нее перехватило горло, а на глазах заблестели злые слезы. Чтобы успокоиться, она, широко раскрыв рот, несколько раз глубоко вдохнула.

— Эй, мисс, вам плохо?

Одетта смигнула, чтобы согнать с глаз непрошеные слезы, и обнаружила, что девушка-азиатка, открыв дверцу кабинки, с озабоченным видом смотрит на нее.

— Да нет, милая, у меня все нормально. Просто замоталась немного, — неискренне улыбаясь, сказала Одетта и вошла в будку. Вставив в щель пластиковую карточку и сняв трубку, она с минуту остановившимся взглядом созерцала сквозь пыльное стекло противоположную сторону улицы и местных обывателей, которые в отличие от нее были, казалось, вполне довольны жизнью.

Вернувшись мыслями к действительности, Одетта заметила, что по-прежнему сжимает в пальцах трубку, положила ее на рычаги и закрыла лицо руками. Определенно, с ней творится что-то неладное. Неужели нервный срыв? Ей представлялось, что для этого должна быть более весомая причина, нежели банальная нехватка денег или возможная задержка с открытием клуба. Одетта полагала, что нервные срывы бывают у людей, злоупотребляющих наркотиками, алкоголиков, несчастливых любовников и сопровождаются дрожанием рук, душераздирающими рыданиями, апокалиптическими видениями и навязчивым желанием совершить самоубийство. Ничего подобного она в себе не замечала. Тем не менее отделаться от мысли, что все у нее не ладится и она катится под горку, ей не удавалось.

Обругав себя за малодушие и кое-как совладав со своими чувствами, Одетта снова сняла трубку и твердой рукой набрала номер Калума. Увы, ей — в который уже раз — пришлось выслушать любезное предложение автоответчика оставить после сигнала сообщение. Она оставила, как делала это на протяжении последних нескольких дней. Текст его за последнее время тоже не претерпел никаких изменений и гласил: «Калум, это Одетта. Позвони мне, пожалуйста».