Демьян Бедный - Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)

• Название: Стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести (1908 — октябрь 1917)
• Автор: Демьян Бедный
• Жанр: Фэнтези

Настоящее имя — Ефим Алексеевич Придворов. Родился в деревне Губовка Херсонской губернии в семье крестьянина. Окончил военно-фельдшерскую школу и филологический факультет Петербургского университета. Первые стихи опубликовал в 1899 году.

Вступительная статья А. А. Волкова.

В первый том собрания сочинений известного советского поэта Демьяна Бедного вошли стихотворения, эпиграммы, басни, сказки, повести, написанные до Великой октябрьской революции.

---

Окончательно преодолев свои прежние ошибочные взгляды, Демьян Бедный в героических деяниях давно прошедших лет видит теперь залог нынешних побед советского народа. В стихотворении "Помянем, братья, старину" поэт вспоминает поле Куликово, чтобы воодушевить бойцов, сражающихся на Дону с фашистскими ордами; в стихотворении "Над Харьковом взвилось родное наше знамя" -- Березину, видевшую паническое бегство Наполеона; о преданиях Чудского озера он рассказывает освободителям Пскова. По-новому осмысляет Бедный и традиции народного творчества, героического русского эпоса. Отказавшись от той ложной концепции, которая легла в основу его "Богатырей", он видит теперь в образах русских богатырей воплощение непобедимости народа, его любви к своей родине. Образ воина-богатыря присутствует теперь в ряде произведений поэта ("Богатырская переправа" и др.). Как бы обобщением взглядов Бедного на историческое прошлое России и ее настоящее является одно из лучших стихотворений поэта -- "Русь", написанное им в конце Отечественной войны.

Где слово русских прозвучало,
Воспрянул друг, и враг поник.
Русь -- наших доблестей начало
И животворных сил родник.
Служа ее опорой твердой
В культурной стройке и в бою,
Любовью пламенной и гордой
Мы любим Родину свою!

Она поборница свободы.
Ее овеяны теплом,
Находят братские народы
Защиту под ее крылом.

В каждодневной, неустанной заботе коммунистической партии и правительства о народе Д. Бедный видел залог счастья советских людей. Поэт дожил до радостных минут победы и мечтал посвятить свое творчество задачам послевоенного мирного строительства. Но смерть помешала его планам осуществиться. Д. Бедный скончался 25 мая 1945 г.

Большие заслуги Демьяна Бедного перед революцией отмечались в правительственном сообщений о кончине поэта. В нем говорилось о смерти "талантливого русского поэта-баснописца Демьяна Бедного (Придворова Ефима Алексеевича), боевое слово которого с честью служило делу социалистической революции".

В годы созидательного творческого труда советского народа, воздвигающего светлое здание коммунизма, в годы, когда свободная советская страна возглавляет борьбу народов за мир, боевое слово Демьяна Бедного не потеряло ни своей остроты, ни своей действенности. Оно и сейчас служит Родине, а это -- высшая награда для поэта, отдавшего народу все силы своего ума и таланта.

1908 СЫНОК

Есть у меня сынок-малютка,
Любимец мой и деспот мой.
Мелькнет досужая минутка —
Я тешусь детской болтовней.
Умен малыш мой не по летам,
Но — в этом, знать, пошел в отца! —
Есть грех: пристрастие к газетам
Подметил я у молодца.
Не смысля в буквах ни бельмеса,
Он, тыча пальчиком в строку,
Лепечет: "Лодзь, Москва, Одесса,
Валсава, Хальков, Томск, Баку…"
И, сделав личико презлое,
Нахмурясь, счет ведет опять:
"В Москве — цетыле, в Вильне — тлое,
В Валсаве — восемь, в Лодзи — пять,
И мог из этого понять я,
Что здесь — призвания печать,
Что по счислению занятья
Пора мне с Петею начать.
Но, чтобы жизнь придать предмету
И рвенья чтоб не притупить,
Я ежедневную газету
Решил в учебник превратить.
Вот за работой по утрам мы.
Но вижу: труд не для юнца!
Все телеграммы, телеграммы…
Все цифры, цифры без конца!
Задача Пете непосильна:
Всего не вымолвить, не счесть.
"Хельсон, Цалицин, Киев, Вильна…
Двенадцать, восемь, девять, сесть…"
И каждый день нам весть приносит,
И каждый день дает отчет!
Все Смерть нещадно жатву косит!
Все кровь течет!.. Все цровь течет!..
Смеется в цифрах Призрак Красный,
Немые знаки говорят!
И все растет, растет ужасный
Кровавый ряд! Кровавый ряд!..
"Волонез — двое, тли — Целкассы,
Сувалки — восемь, пять — Батум…"
Зловещих цифр кошмарной массы
Не постигает детский ум.
И отложил я прочь газету,
И прекратил я тяжкий счет.
Мал Петя мой. Задачу эту
Исполнит он, как подрастет.
Душою — чист и мощен — телом,
Высок — умом и сердцем — строг,
В порыве пламенном и смелом
Он затрубит в призывный рог.
И грозно грянет клич ответный,
Клич боевой со всех сторон!
И соберется полк несметный
Богатырей таких, как он!
Забрызжет юных сил избыток,
Ужасен будет их напор!
И, развернув кровавый свиток,
Синодик жертв и повесть пыток,
Бойцы поставят приговор!

ПИСЬМО ИЗ ДЕРЕВНИ

Когда мне почтальон подаст письмо "с оплатой",
Последний грош отдам, но я письмо возьму.
Я ждал его, я рад убогому письму:
Конверт замасленный, вид выцветшей, измятой
Бумаги дорог мне, — он сердцу так знаком!
В печальных странствиях, в блужданиях по свету,
Я сохранил себя природным мужиком
С душой бесхитростной, и детски рад привету
Сермяжной братии, посланью из глуши
От мужичков единокровных:
В густых каракулях, в узоре строк неровных
Застыла сердца боль и скорбь родной души.

. . . . . .

"Здорово, брат! Земной от нас тебе поклон.
Составить соопча письмо — твои соседи
Сегодня собрались у Коренева Феди,
А пишет Агафон.
Живем попрежнему, берложные медведи.
От нас каких вестей!..
В столице ноне ты, там ближе до властей,
Там больше ведомо, — ты нам черкни что-либо.
Спасибо, брат, не забываешь нас!
За три рубля твои спасибо.
Здесь пригодилися они в тяжелый час:
Тому назад не будет, чай, недели —
Нуждались в деньгах мы для похорон:
Лишился деда ты, скончался дед Софрон.
Давно уж дед хирел, и вот — не доглядели:
В минувший четверток, не знамо как, с постели
Сам поднялся старик полуночной порой
И выбрался во двор, да на земле сырой
Так, без напутствия, и умер под сараем.
Покой душе его!.. Пусть старички уж мрут!
И нам-то, молодым, охти как ноне крут
Да горек жребий стал!.. До сроку помираем…
В чем держится душа!.. Разорены вконец.
Не зрим ни прибыли, ни толку.
К примеру — твой отец:
Последнюю намедни продал телку!
За годы прежние с нас подати дерут,
Уводят тощий скот, последнее берут.
Выдь на голодный двор — и вой подобно волку!
Ни хлеба нет, ни дров;
А холод лют, зима сурова…
Чай, не забыл ты Прова?
Под праздник угорел со всей семьею Пров:
Бедняк берег тепло, закрыть спешил печурку…
Вся ночь прошла, лишь днем, уже почти в обед,
Тревогу поднял Фрол-сосед,
Да поздно… Кое-как спасли одну дочурку…
Что было слез — не говори!
Больших два гроба, малых три…
Ревели всей деревней.
К Арине тож пришла беда, к старухе древней:
В губернии, в тюрьме повешен внук.
Душевный парень был, охочий до наук, —
Книжонку сам прочтет, нам после растолкует.
В понятье нас привел. Бывало, все тоскует
О доле нашей…"

. . . . . .

— Эх! нет больше сил читать!..

. . . . . .

1909 * Не примирился — нет! — я с гнусной рабской долей *

Не примирился — нет! — я с гнусной рабской долей,
Все так же пламенно я грежу вольной волей,
Все с той же яростью позорный гнет кляну,
Но — голос мой ослаб, но — песнь моя в плену,
Но — грудь истерзана, и сердцу нет отрады,
Но из усталых рук исторгнут грозный бич!
Ликует злобный враг. Кровавой жатве рады,
Клубятся в черной мгле, шипя победно, гады.
Бой кончен. Нет бойцов. Призыва гневный клич
Напрасен: из живых никто не отзовется,
А мертвые из гроба не встают…
И я молчу. Молчу.
Запел бы — не поется!
Заплакал бы — но слезы не текут.

1910 ПРАЗДНИК

Вся деревня всполошилась:
Жалко дедушку Макара.
Вот, поди ж, как гром, свалилась
На беднягу божья кара.
Сколько дней у ветхой хатки
Дед торчал, хоть ныли кости, —
Ждал, все ждал к себе на святки
Из столицы сына в гости.
Втайне батя для Емели
Хлопотал уж о невесте.
Вдруг о сыне прилетели
В час недобрый злые вести:
Что не первую неделю
Парень мается в неволе, —
Упекли под суд Емелю
За участие в "крамоле";
А у судей в чёрном деле
Совесть — ой! — наматорела…
Не уйти никак Емеле
От расстрела.

* * *

Вся деревня всполошилась:
"Жалко парня!" — "Жаль Макара!"
"Знаем, чай, за что свалилась
На Емелю злая кара!"
"Кто иной о нашем брате
Так скорбел, стоял повсюду?..
Чай, мы плачем не о тате!..
Чай, жалеем не Иуду!.."
"Братцы, что ж? Душе-то милой
Как-нибудь мы порадеем!.."
Шлют крестьяне за Вавилой,
Деревенским грамотеем.
Есть бумага, есть чернила,
Раздобыты где-то марки.
Настрочил за час Вавила
Просьбу в Питер от Макарки;
В тот же день без проволочки
Сам на почту свез прошенье.

* * *

…Дни бегут, за днями — ночки,
Нет из Питера решенья.
Сочиняя небылицы,
Долго ждали все ответа.
Ровно в праздник из столицы
Получилась эстафета.
Заглянул в нее Вавила
Да как бы с ума рехнулся.
"С нами, — крикнул, — божья сила!"
Побледнел и пошатнулся.
Дед Макар стоит — крепится,
Держит слезы через силу.
Православный люд толпится,
Наседает на Вавилу:
"Что ты вычитал, верзила?
Говори скорей, не мешкай!"
И очнувшийся Вавила
Отвечал с кривой усмешкой:
"Милость, стало быть, господня!
Значит, с праздничком, Макарка!..
Вон какого ты сегодня
Удостоился подарка.
Без вина, брат, станешь хмелен,
Вестью доброю утешен:
Емельян-от… не расстрелян…
А… повешен!.."

1911