Юлия Белова - «Бог, король и дамы!»

• Название: «Бог, король и дамы!»
• Автор: Юлия Белова
• Жанр: Исторические приключения

Первый роман трилогии «Виват, Бургундия!».

Франция XVI век. Религиозные войны.

Действие первого романа охватывает период с 1560 по 1572 гг. Юные герои пытаются определить свое место в мире, раздираемом религиозными междоусобицами, семейными вендеттами и политическими сражениями. Их связывают родственные узы, но разделяет война. Смогут ли они найти себя и обрести гармонию между собой и окружающим миром?

К своей фантазии авторы прибавили также превосходное знание многочисленных исторических материалов по описываемой ими эпохе. Буквально с первых же страниц чувствуется, какой большой труд был проведён по сбору всевозможной информации о Франции (и не только, ведь периодически действие перемещается в Испанию и Нидерланды) 16 века.

---

— Говорят, тебя можно поздравить дважды, — подмигнул другу дофин и шевалье Жорж-Мишель привычно поморщился.

— Да нет, — возразил он, — слухи о рождении в моей семье двойни — это только слухи. Хотя… еще один младенец в Лоше действительно есть. Вообще-то, его счастливый отец — ты. Не забыл еще свои приключения в Блуа? Так вот, мне пришлось прикрывать тебя и твою подружку. Что ты намерен теперь делать?

Герцог Анжуйский озадаченно потер лоб.

— А он точно мой? — растерянно поинтересовался юноша.

— Откуда мне знать? — пожал плечами Жорж-Мишель. — Но, по-моему, твой — кузина слишком глупа, чтобы лгать. Я назвал его Луи, в честь святого Людовика — Луи-Ален-Готье де Шервилер. Понимаю, звучит ужасно, но открыто именовать его «Валуа» пока рискованно. Твой братец вполне может заставить тебя жениться…

— Только не это! — в ужасе выдохнул Генрих, не имевший пока ни малейшего желания обременять себя узами брака — пусть даже и с королевой.

— Вот и я тоже думаю, не стоит. Кузину надо выдать замуж и я даже придумал за кого. Ты помнишь графа де Коэтиви?

— Но он же старик, ему за тридцать! — возмутился дофин. — Ты бы еще Ла Моля предложил…

— Ла Моль слишком придворный, чтобы с тобой породниться. Ты же не хочешь стать жертвой шантажа, верно? А Коэтиви подходит тебе идеально: знатен, беден, вдов, обременен тремя детьми и долгами. Долги Коэтиви скопил на службе твоего брата Франциска и будет справедливо, если ты спасешь графа от нищеты и устроишь его счастье. Вот расписки, держи, — Жорж-Мишель картинно швырнул на стол перевязанные голубой лентой бумаги. — Ну и потом, это забавно, — улыбнулся шевалье. — И моя кузина, и граф де Коэтиви являются потомками Карла Седьмого и Агнесы Сорель, только от разных дочерей, вот пусть и разбираются между собой и не портят жизнь тебе.

Герцог Анжуйский был доволен, но беседа с будущим «родственником» далась юноше нелегко. Грозить благородному дворянину разорением и долговой тюрьмой у принца не поворачивался язык. Вместо этого дофин дрожащими руками сжимал расписки графа и неловко говорил о величайшей просьбе, своей благодарности и будущей карьере его сиятельства. Если бы юноша знал, что думал об этом сам Коэтиви, он был бы немало удивлен и даже обижен, но непроницаемое лицо графа, на котором не отражалось ничего, кроме вежливого внимания, не позволяло проникнуть в мысли придворного.

Граф де Коэтиви думал, что ему несказанно повезло. Если бы дело касалось его величества, король Карл IX пригрозил бы ему эшафотом и даже колесом, и уж во всяком случае не стал бы обещать покровительство и блестящую карьеру. Если бы расписки попали в руки королевы-матери, поклонница Макиавелли непременно потребовала бы, чтобы Коэтиви подсыпал яд в бокал Шатильону. Какой-нибудь интриган вроде Ла Моля, дю Гаста или Линьероля мог предложить ему выкрасть секретные бумаги или раскрыть тайны короны, а этот юнец всего лишь пожелал, чтобы он женился на его бывшей любовнице.

«Докатился», — меланхолично подумал Коэтиви, но почти сразу утешил себя напоминанием, что его собственная прабабка также не отличалась целомудрием. К тому же, размышлял граф, пусть он и не мог ничего изменить в прошлом невесты, зато мог отвечать за ее будущее. Или она беременна? — с некоторым беспокойством подумал Коэтиви. Мысль была неприятна, но через пару мгновений граф решил, что коль скоро у него уже есть наследники, то чужой ребенок не должен его занимать — не он первый, не он последний — к тому же содержать бастарда принца он будет на деньги жены, что не могло не радовать.

Коэтиви не раз слышал, что в отличие от его предков семейство Бюей смогло не только сохранить, но и преумножить полученное от Агнесы Сорель состояние и потому его сиятельство был почти благодарен дофину за возможность поправить дела. Луиза была единственной наследницей отца, не оставившего вдове ни су, так что в своих мечтах граф уже переселялся в замок Вилландри, покупал выгодные придворные должности для себя и старшего сына, полк для младшего, выделял приданное дочери и даже приводил в порядок родовое гнездо. Только голос принца, несмело задавшего графу вопрос о его намерениях, вернул Коэтиви с небес на землю:

— Я буду иметь честь просить у графини де Брионн руку ее дочери, — почтительно сообщил граф.

Свадьба Шарля де Коэтиви и Луизы де Бюей состоялась в замке Вилландри через две недели после помолвки, и граф де Лош счел возможным посетить торжество кузины. В роскошном свадебном наряде невеста была прекрасна, и шевалье Жорж-Мишель с удивлением заметил, что Луиза как две капли воды похожа на портрет Агнесы Сорель. Если бы не изменившиеся наряды и странные обычаи прошедшего века шевалье догадался бы об этом раньше, но сейчас мог лишь дивиться игре природы, наделившей двух фавориток одинаковыми чертами.

И еще одно обстоятельство смущало графа де Лош. В новом по моде сшитом наряде, в мерцании драгоценностей Коэтиви держался с таким достоинством, что казался истинным вельможей. Глядя на новоиспеченного родственника Жорж-Мишель испытывал угрызения совести, вспоминая, что именно он способствовал женитьбе ничем не запятнанного человека на падшей женщине. Молодой человек утешал себя лишь тем, что отныне дела графа пойдут на лад, и он сумеет обеспечить послушание жены, однако эти надежды недолго тешили шевалье. Через неделю после свадьбы граф де Лош получил письмо королевы-матери, в котором Екатерина благодарила племянника за участие в судьбе ее фрейлины, выражала надежду вскоре увидеть ее вновь и сетовала на долгое отсутствие племянника при дворе.

Граф де Коэтиви также получил послание вдовствующей королевы. Если бы не приложенные к письму свадебные подарки и особенно десять тысяч экю золотом на восстановление родового гнезда Коэтиви, граф был бы весьма опечален посланием Екатерины, а так только коротко приказал Луизе собираться ко двору. Не он первый, не он последний, вздыхал граф. В конце концов олень тоже носит рога, но делает это с таким достоинством, что никому и в голову не приходит смеяться.

Лишь графиня де Коэтиви при известии о возвращении ко двору впала в состоянии горячечной радости. Надежда вновь встретить Анри, оказаться в его объятиях заставляла ее торопить слуг, лошадей и мужа, беспрестанно улыбаться и смеяться. Однако в Лувре Луизу ждал сюрприз. Ласково поздравив прислужницу с замужеством, королева Екатерина неожиданно сообщила, что если бы Луиза посмела разродиться не от дофина, ее непременно ждали бы розги и монастырь.

Луиза побледнела. Королева пожала плечами.

— Впрочем, милая, вы подарили мне внука, и потому я вас прощаю. Надеюсь, у вас хватило ума отблагодарить графа де Лош?

Графиня в растерянности покачала головой.

— Что ж, я всегда была уверена в благородстве племянника, — растроганно произнесла королева-мать. — Однако вернемся к делам. Мой сын Карл нуждается в женской ласке. Полагаю, вы лучше всего подойдете для выполнения этой миссии.

— Но, ваше величество, — с отчаянием бросилась на колени Луиза, — я люблю герцога Анжуйского!

— А ты и должна любить моих детей, — наставительно заметила Екатерина. — Но сейчас я желаю, чтобы ты больше любила Карла. Корми его собак, езди с ним на охоту, восхищайся его лошадьми, птицами, кузней и стихами. Будь его амазонкой, а, главное, постарайся внушить, что он столь велик и грозен, что его брат Генрих не заслуживает ни то, что ревности, но даже и мгновения раздумий.

Утешившись тем, что ее жертва необходима Анри, Луиза безропотно кивнула и через два дня стала любовницей Карла. Юная графиня сама не понимала, как это произошло, но восторг от того, что она может появляться на людях под руку с королем, был столь велик, что Луиза забыла о муже, Анри и оставленном где-то в Лоше сыне. Помня наставления Екатерины, графиня расчесывала гриву любимого коня его величества, кормила его собак, ездила на охоту и умильно слушала его стихи. Даже грубость и неотесанность короля приводили Луизу в полный восторг, и она готова была принадлежать Карлу хоть в конюшне, среди хрумкающих лошадей, хоть на первом попавшемся сундуке Лувра.

Только муж графини каждодневно смущал покой короля, королевы-матери и графа де Лош, хотя не прилагал к этому ни малейших усилий. Его сиятельство не рвал в отчаянии волосы, не грозил наказать жену, не дрался на дуэлях, не бросал на влюбленных злобные взгляды. Казалось, граф де Коэтиви вовсе не замечал поведения жены. Его взгляд был безмятежен, тон ровен, движения — непринужденны, речи — безобидны. Прекрасно зная этикет, граф регулярно являлся в Лувр к утреннему выходу его величества и придворные, озадаченные такой непоколебимостью, оставили надежды спровоцировать графа на какую-нибудь рискованную выходку или хотя бы дуэль, а, уверившись, что его сиятельству безразлично поведение жены, научились встречать его почтительными поклонами.