Юлия Белова - Клан

• Название: Клан
• Автор: Юлия Белова
• Жанр: Биографии и Мемуары

Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.

---

Отказ президента вызвал смешанные чувства избирателей. Журналисты утверждали, что президенту нет никакой нужды соперничать с каким-то сенатором, но многие наблюдатели пришли к выводу, что Картер попросту испугался. Тогда Эдвард устроил потрясающее зрелище, проведя дебаты с… магнитофоном. Воистину, это была замечательная выдумка. Сенатор включал то или иное выступление Картера, а потом его комментировал, но иногда предоставлял делать комментарии самому президенту, включая одно за другим прямо противоположные высказывания Картера, относящиеся к одному и тому же вопросу. Выборы в Калифорнии Эдвард выиграл, нанеся президенту крайне обидное поражение в важном штате.

И все-таки набранных в ходе праймериз голосов хватило бы президенту для победы на съезде при первом же голосовании. Тем не менее Кеннеди и после этого не вышел из борьбы, утверждая, что продолжит ее на съезде. Картер был раздражен, не понимая, на что, собственно, может надеяться сенатор, но вскоре сообразил, что его собственное положение в демократической партии не так уж и крепко.

Действительно, среди побед Кеннеди числились такие важные, как победы в штатах Нью-Йорк, Коннектикут, Пенсильвания, Калифорния, Нью-Мексико, не считая штатов поменьше. Все это были штаты с многомиллионным населением, которые недвусмысленно поддержали мятеж массачусетского сенатора. Картер вдруг обнаружил, что не сможет гарантировать, чтобы все эти люди отдали ему свои голоса на ноябрьских выборах. Что еще хуже, среди политических профессионалов все сильнее раздавались голоса в пользу проведения так называемого «открытого съезда», что означало бы, что делегаты получат право голосовать на съезде свободно, а не так, как им было предписано партийными боссами и руководителями делегаций. Картер бурно протестовал против подобной возможности, чувствуя, что демократическая партия может выкинуть его за ненадобностью. А тут еще удар по президенту нанес конгрессмен Дж. Андерсон, независимый кандидат в президенты, заявивший, что если на своем съезде демократы выдвинут кандидатом не Картера, а кого-нибудь другого, например сенатора Эдварда Кеннеди, то он снимет свою кандидатуру.

Заявление Андерсона вызвало настоящую бурю в политических кругах США. Там всегда с большим опасением смотрели на так называемых «третьих» кандидатов, расценивая их выступления, как угрозу двухпартийной системе. И вот теперь, когда у Эдварда появлялась возможность стяжать лавры человека, который выведет из борьбы независимого кандидата и вернет выборы в рамки двухпартийной системы, его кандидатура становилась весьма привлекательной, как политика, который мог стать гарантом сохранения статус-кво.

Скрипя сердцем, президент Джимми Картер был вынужден признать, что ему срочно необходимо договориться с Кеннеди. К собственному несчастью, в ходе первичных выборов он столь часто позволял себе оскорбительные выпады в адрес сенатора и скатывался до такого хамства, что практически полностью отрезал себе путь к примирению.

Первые два звонка президента в штаб-квартиру Кеннеди остались вовсе без ответа. На третий ему сообщили, что сенатор отдыхает. Лишь на четвертый раз президенту удалось договориться о встрече с Эдвардом в Белом Доме.

5 июня, когда Кеннеди направился на встречу с президентом, у Белого Дома его встретила внушительная толпа.

— Не выходи из борьбы, Тед! — кричали люди. — Не выходи из борьбы!

Беседа с сенатором не принесла Картеру никакой выгоды. Он крайне неудачно начал с жалоб, обиженно вопрошая, почему Эдвард все время нападал на него?

Кеннеди с некоторым недоумением посмотрел на президента, словно хотел спросить, неужели же тот с таким упорством звонил ему только ради того, чтобы пожаловаться?

— Я никогда не нападал на вас лично, — наконец ответил он. — Я критиковал только вашу политику.

Это была правда. Эдвард даже не воспользовался возможностью распять Картера, демонстративно устранившись от слушаний по Биллигейту, скандалу, связанному с незаконными финансовыми махинациями и сотрудничеством с М.Каддафи младшего брата президента. Когда же его жена Джоан позволила себе заявить, что она лучше подходит на роль Первой Леди, чем Розалин Картер, которая даже не получила высшего образования, Эдвард строжайше запретил ей дальнейшие нападки на Розалин.

Картер попытался было спорить, но Эдвард остановил его, предложив перейти к делу. Он предложил обсудить некоторые пункты партийной программы, но об этом не желал говорить уже Картер. Тогда сенатор прервал встречу, предупредив президента, что он по прежнему продолжает борьбу. Довольные манифестанты у стен Белого Дома привествовали Эдварда громкими криками:

— Кеннеди в президенты!

Обстановка на съезде демократической партии в Нью-Йорке больше всего напоминала раскаленную сковородку. Советники и сторонники Эдварда усиленно обрабатывали делегатов съезда, убеждая их высказаться за «открытое» голосование. При чем среди сторонников подобного шага были не только доброжелатели Кеннеди. Они указывали, что до сих пор Картеру удавалось избежать дебатов, но при столкновении с республиканцами это станет невозможным. Неужели делегаты полагают, что президент, основательно запутавшийся в своей политике, и больше всего напоминающий уснувшую рыбу, способен одержать верх над Рональдом Рейганом, который, возможно, и может нести полную чушь, но зато говорит ее самым проникновенным голосом, отличающим профессионального артиста.

Другим аргументом в пользу «открытого съезда» было то обстоятельство, что принцип формирования делегаций не отражал реального количества голосов, поданных за того или иного кандидата. Так, в штате Иллинойс Картер получил 65 % голосов, а Кеннеди 30 %, но вот разница в количестве полученных ими делегатов была разительной — 14 человек у Эдварда и 165 у Картера. Формирование же делегаций в штатах, где вместо праймериз проходили партийные собрания, так называемые кокусы, и вовсе не имело ничего общего в принципами демократии.

Но Картеру в очередной раз удалось взять верх. В результате закулисных сделок и всевозможных обещаний президент перетащил на свою сторону сенатора А.Рибикоффа, которые еще недавно рьяно выступал за «открытый съезд».

— Этот год не для либералов, — оправдывался сенатор. — Время Теда еще не пришло.

Эдвард хорошо понимал, что на этот раз его кампания и впрямь завершилась. О чем и заявил на пресс-конференции:

— Я реалист и понимаю, что означают результаты голосования. Мои усилия добиться выдвижения кандидатом в президенты от демократической партии закончились.

— Нет! Нет! Нет! — закричали сторонники и многочисленные добровольцы, работавшие на сенатора. — Не выходи из борьбы!

Эдвард улыбнулся и поблагодарил всех за поддержку. И в это время печальное настроение собравшихся изменилось:

— 1984! 1984! 1984! — кричали они. — Кеннеди в президенты в 1984!

Для самого сенатора поражение еще не означало уход от борьбы на съезде (предстояло еще обсуждение партийной программы), хотя, конечно, он был расстроен.

— Не огорчайся, — сказал ему один из близких друзей. — Когда человек неправ и терпит поражение, он должен чувствовать себя ужасно. Но ведь ты-то прав! Разве этого не достаточно?

— Да, конечно, — отозвался Эдвард. — Но все же надо быть правым и при этом побеждать.

И сенатор стал готовиться к большой речи на съезде, в которой хотел обратить внимание на некоторые аспекты партийной программы демократов.

На свою беду президент Картер и его люди совершенно забыли о предполагаемом выступлении Эдварда, а возможно, опьянев от победы, просто потеряли ощущение меры. Накануне своего выступления сенатор прочел в газетах заявление одного из помощников президента, что Картер совершенно не нуждается в поддержке Кеннеди, что он без труда победит без всякой помощи со стороны. Эдвард не стал возмущаться. Он просто взял свою речь и убрал из нее чуть ли не все упоминания о президенте, видимо, решив преподать Джимми Картеру наглядный урок политологии и элементарной вежливости.

Речь Эдварда Кеннеди была его звездным часом и самым запоминающимся событием на съезде демократов. 45 минут перед выступлением Эдвард провел в небольшом помещении за кулисами, с беспокойством наблюдая, с каким равнодушием делегаты относились к выступлениям ораторов. Они болтали, ходили по залу и даже не удосуживались повернуться лицом к трибуне.

— Не один из них не обращает ни малейшего внимания… — расстроено произнес Кеннеди. Беспокойство не только политика, но и прирожденного артиста.

— Не волнуйся, — ответил ему кто-то из близких друзей. — Как только ты выйдешь, они сразу же начнут обращать внимание.

Так и оказалось. С появлением Эдварда на трибуне в огромном зале съезда установилась тишина, и среди этой тишины раздался звучный голос сенатора от Массачусетса: